нос из опустевшей кофейной кружки и посмотреть мужу в глаза. — Тем более от этого зависит твоя жизнь.
— Не смешивай, — вдруг рассердился Кен. — В благодарность за спасенную жизнь ты получила все мое состояние. А теперь я желаю получить тебя… рядом, навсегда. И это… это другое! Но если ты считаешь, что нам лучше расстаться, то нам тем более следует поторопиться со спасением принца.
— Поторопиться нужно, — улыбнулась я.
Как же сильные мужчины любят скрывать свои сомнения под маской равнодушного безразличия. Кеннет не был исключением. Сначала «хочу», «желаю», даже церковь выбрал. И только потом, между делом, допустил, что я могу не хотеть и не желать нашего брака.
— Но я считаю, что мы с тобой хорошая пара, причем не только в постели…
Но именно там мы снова и оказались.
А потом пришел Ховард и объявил, что к нам с визитом прибыл Джонас и уже ждет лорда и леди в гостиной.
Я еще никогда так шустро не одевалась.
Кен справился быстрее и вышел из спальни, не став меня ждать. Хотя я и не настаивала. Он ведь собирался поговорить с Джонасом сам. Не стоило ему мешать. Спущусь попозже, оценю результат, а дальше видно будет…
Но Кеннет прекрасно все устроил — судя по лицам мужчин, когда я вошла в гостиную, они успели договориться и уже переместились в столовую, где Ховард как раз накрывал на стол. У нас намечался очень плотный завтрак, немного напоминающий обед.
Удивительно, но Селестина еще спала. Хорошие тут, однако, специи…
— Я еще в прошлый раз хотел рассказать, что наткнулся на что-то странное.
Мы с Кеннетом переглянулись и оба как по команде изобразили полное внимание.
Выглядел Джонас очень усталым и заметно напряженным. И несколько глотков кофе ситуацию не улучшили. Требовалось что-то более внушительное, возможно специи Ховарда.
Когда все закончится, мы обязательно соберем тех, кто нам помогал, и устроим грандиозный отпуск… Себе, конечно, тоже.
— До меня дошел слух, что у родового артефакта Майбаров был двойник. Но источник этих слухов не внушает мне доверия, а тот, кто может все подтвердить или опровергнуть, пока не соглашается со мной встретиться. Я же всего лишь подмастерье. — Горестно вздохнув, Джонас поставил пустую кружку на стол, и я аккуратно пододвинула к нему тарелку с булочками. Наличие нормальной еды вокруг наш помощник почему-то игнорировал. Возможно, от волнения у него пропал аппетит.
— Я напряг своего мастера, попросил порекомендовать меня. Долго выдумывал причину, чуть не потерял место… Но это слишком важно, так что я обязательно выясню правду! Ну а теперь мне пора. — И мой бывший жених бросил выразительный взгляд на дверь.
Точно, там вроде что-то зашуршало. Но не у самой двери, а на лестнице. Мы с Кеннетом дружно встали из-за стола и пошли провожать гостя.
Как и ожидалось, в холле обнаружилась Селестина. Она была одновременно и взволнованна, и растеряна, хотя выглядела при этом лучше, чем вчера: исчезли темные круги под глазами, вернулся здоровый румянец юной девушки. Правильно, выспалась в кои-то веки.
— Дядя? Оливия? Ко мне… никто не приходил? — спросила она и испуганно закусила губу. А потом посмотрела на меня таким многозначительным взглядом, мол, ну ты-то понимаешь?!
— Никто, Селести. — Я покачала головой. — И записок тоже не присылали.
— Я должна бежать! — подхватилась племянница Кеннета, слетая с лестницы чуть ли не через две ступеньки. — Вдруг что-то…
— … случилось с твоим таинственным возлюбленным? — сухо спросил Кен, перехватывая девчонку на пути к двери. — Не думаю. Вот что, Селестина. Нам нужно серьезно поговорить. Идем со мной. И ты, Оливия… пожалуйста.
— Предательница! — Бывшая подружка обернулась ко мне, и сквозь слезы в ее глазах светилась нешуточная злость. — Как ты могла?!
— Но ты же смогла убить меня, Селести, — спокойно ответила я.
— Что?! Нет! Что за глупости! — заморгала та.
— Идемте, девушки. — Мой муж крепко взял нас обеих под руки. — Давно надо было это сделать.
В библиотеке Селестина сразу забилась в угол, в кресло, даже ноги поджала и демонстративно от нас отвернулась, едва сдерживая слезы.
Мне было ее немного жаль. Она-то по-настоящему еще мелкая, девчонка совсем. Но даже в юности надо хоть иногда думать головой, а не гормонами. И вообще, неизвестно, насколько она обманутая жертва, а насколько соучастница.
Мы с Кеннетом успели коротко обсудить эту ситуацию вчера. И решили, что я буду «злым следователем», а он «добрым».
Я рассказала об этом приеме из своей практики. На нем, несмотря на всю наигранность и прозрачность, иногда ломались и опытные преступники.
Читая в книгах, глядя на экран телевизора, мы не испытываем тех чувств, которые переживает человек во время настоящего допроса. Страх, злость, обида, просто усталость от неизвестности… Это только со стороны кажется, что все легко и просто.
— Ну же, подружка, — жестко спросила я, пододвигая кресло поближе, — расскажи, зачем ты меня отравила? Чтобы помешать спасти твоего дядю? Хотела побыстрее стать его наследницей?
— Да как ты смеешь?! — вызверилась Селестина. — Да ты сама! Да я… да как ты!..
— Что сама? — перебила я подружку, потому что та явно отвлеклась от темы.
Но мне было интересно, что такого Селестина может сказать об Оливии, чего я сама не знаю. Вдруг какой-то важной мелочи в памяти еще не всплыло? Или я не знаю, что на нее надо обратить внимание?
— Да ты сама захватила все дядино состояние и еще смеешь мне что-то говорить! Думаешь, я поверила в твою дурацкую любовь? Лгунья! Притворщица! Ты обещала никому не рассказывать о…
— Не уводи разговор.
Я скосила глаза на стеклянную дверцу шкафа и убедилась, что моя родная неприятная улыбка следователя прекрасно подошла к лицу Оливии. На фоне ее юности и невинности эта гримаса смотрелась особенно пугающе.
— Селестина, мне ведь ничто не помешает послать слугу за господином Бондом. И обвинить тебя в попытке убийства. Ведь благодаря твоим стараниям Кеннета считают преступником. И следствие легко поверит в то, что ты такая же.
— Да что за чушь ты городишь?! — ахнула девчонка. Но было видно, что она испугалась, несмотря на сомнения. Ведь так сложно поверить, что тебя может предать собственная подруга!
— Твое кольцо, дорогая. В нем свежий яд. Это определит любой эксперт. И у меня на руке до сих пор есть след от твоего укола. — Нагло блефанув, я потерла чуть выше запястья, но рукав отодвигать не стала. — Ты хотела меня убить, Селести, и избавиться от собственного дяди.
— Я?! Я хотела тебя спасти! Не дать совершить глупость… Я не
