Надо получить люфт во времени, чтобы все рассчитать, со всеми договориться, и…
— А письмо Джонасу тоже ты написала? — Поскольку Селестина была погружена в свои мысли, тоже просчитывая варианты, то и кивнула чисто машинально, не уворачиваясь. И только потом спохватилась, заморгала на меня мокрыми ресницами и жалобно скривила губы:
— Лив, я же думала…
— Ладно, это в прошлом, — отмахнулась я. — Но мне нужно было это знать. Сейчас лучше расскажи подробнее, что именно тебе говорили про Кеннета, когда убеждали в его виновности. И успокойся. Мы все в беде, и нам надо держаться вместе, чтобы спастись.
— Но письмо надо отправить скорее! — попыталась трепыхнуться Селестина.
Но я отрицательно покачала головой:
— Если мы сейчас начнем суетиться и привлекать внимание, твой возлюбленный пострадает первым. Думаю, он простит тебя за одно пропущенное свидание. Если он взрослый мужчина… — тут я сделала паузу, намекая на недавние откровения девушки о том, какой ее жених умный, заботливый, рассудительный и вообще самый лучший, — то не станет поднимать панику. А мальчишку пошлем уже в сумерках, чтобы вышло незаметнее.
И я встала, чтобы позвать Кеннета. Теперь его очередь выслушивать излияния Селестины. Пусть выясняет, какие предсказуемые вещи он делал, помогая злоумышленникам облапошить его племянницу.
А я сбегаю к Джонасу, потороплю с «жучками». Ничего, что он ушел лишь пару часов назад. Если я попрошу, он быстро сделает хотя бы один артефакт. Заодно вывалю на бедного парня кучу вопросов и странных идей.
Конечно, Джонас насторожится внезапными прорехами в знаниях Оливии, но наверняка подскажет что-нибудь.
Главное — выскользнуть в город с самым невинным видом. Я давно заметила, что следящие за нашим домом гвардейцы больше сосредоточены на «преступнике», а меня воспринимают как жадную стервочку или влюбленную дурочку. Особенно если я начинаю свой променад с кружевной лавки в начале улицы. Там дальше шляпные, перчаточные, потом лавка благовоний, потом еще что-то женское… А потом поворот в скверик, к пацанам. Ну и дальше можно спокойно отправляться по своим делам. Даже хвост скидывать не надо, потому что его ни разу не было.
Джонас, чей дом я нашла практически сразу благодаря взбитой миксером нетерпения прежней памяти, понял мои сбивчивые объяснения с полуслова. Кстати, я верно угадала, а точнее выловила из недр чужого подсознания, что подслушивающее заклинание «вяжется» из магических потоков на специальной рогульке, напоминающей вилку с растопыренными зубцами.
Связав, Джонас одним лишь взглядом бережно опустил заклинание на тонкую пачку сиреневых листов — первое, что подвернулось мне под руку, когда я выбегала из дома. К сожалению, радиус подслушивания оказался невелик, так что придется кому-то ошиваться неподалеку от дома лорда Роберта.
Вернувшись, я подсунула Селестине, уже успевшей нервно изорвать несколько листов обычной бумаги, всю пачку меченой. А сама под ручку с Кеннетом демонстративно отошла к окну, не мешая девчонке упражняться в эпистолярном жанре. Мы даже отвернулись, внимательно наблюдая за отражающейся в оконном стекле Селестиной.
Она писала нервно, чиркала, комкала листы, всхлипывала. Но наконец результат ее удовлетворил. Свернув записку затейливым конвертиком, Селестина пропечатала ее родовым кольцом и устремилась к выходу. Уф-ф-ф…
Строгий Ховард отправился с ней в качестве сопровождения и охраны. А еще с четкой инструкцией нанять посыльного прямо за нашими воротами. Мы же с Кеннетом якобы остались дома для надежной сохранности инкогнито любовника.
— Оливия, ты не пойдешь одна, — попытался обуздать мое нетерпение муж, пока я лихорадочно переодевалась прямо в его спальне, натягивая самое неприметное платьице, способное выдержать даже прыжки через кусты.
— Тебе нельзя высовываться, — помотала я головой. — Наоборот. Постарайся маячить в окне как можно заметнее, чтобы все внимание стражи сосредоточилось здесь. Я не собираюсь рисковать и пробираться в дом Роберта. Меня вполне устроит проходная булочная, там уютные столики, ароматная выпечка и горячий чай.
Кеннет ответил недовольным бурчанием, похожим на сдержанный рык рассерженного тигра. Но вынужден был признать, что мой план неплох. Так что я выскользнула через дыру в заборе, которую мы уже использовали раньше, и порадовалась ранним сумеркам. Записка уже была в пути. Мне тоже следовало поторопиться, причем не привлекая внимания. Правда, у нас с Джоном был уговор, что мальчишка-посыльный отдаст конверт дворецкому только после моего сигнала.
В булочной, несмотря на то что на улице почти стемнело, было полно народа. Я с трудом нашла свободный столик в самом углу, заказала кофе с пенкой и пирожное, а потом кивнула пацану в слишком большой для его возраста кепке. Он толкался тут же, у витрины с выпечкой, среди других уличных мальчишек. Через пару секунд паренек отступил и побежал через мощенную серо-голубым булыжником улочку прямо к нужному крыльцу.
Я осторожно расправила на пальцах подслушивающее плетение и сделала вид, что задумалась, подпирая щеку рукой. Все готово.
На самом деле, на какие-то уж очень потрясающие результаты я не рассчитывала. Ну прочитает Роберт письмо, возможно, выругается, потом придумает ответ, который нам еще надо будет как-то перехватить.
Конечно, если бы мы отправили к нему саму Селестину, вероятность услышать что-нибудь ценное оказалась бы заметно выше. Но рисковать племянницей Кеннета не хотелось. Муж расстроится. А я то ли от старости, то ли от чего-то другого последнее время стала слишком сентиментальной.
Так что с паршивой овцы… Что-то да услышим. По крайней мере, мы теперь уже точно знаем, что любовник Селестины и лорд Роберт — одно и то же лицо.
В ушах раздалось шумное шуршание. Я отчаянно закрутила головой и лишь потом сообразила, что это кто-то разворачивает конверт.
— Вот дура! — От раздражения мелодичный голос Роберта превратился в хрипловато-визгливый, как у простуженной торговки на рынке.
Бумагу вместе с заклинанием скомкали и куда-то швырнули. Недалеко, потому что я продолжала выслушивать не очень лестные эпитеты об умственном развитии Селестины. Главное, даже возражать не хотелось.
Но когда я уже смирилась, что, кроме расширения запаса местных нецензурных выражений, никакой другой пользы от подслушивания не светит, случилось чудо.
— Ты на работе? — более-менее спокойным тоном поинтересовался у кого-то Роберт. — У нас проблемы. Девчонка выболтала все Майбару. Так что придется задействовать план Б. Самого Майбара не трогай, он должен сдохнуть одиноким и опозоренным. Страдать так, как страдала она. Поэтому, начни с девчонки.
Следом раздался неприятный хруст, и руку с подслушивающим плетением опалило горячей волной. Я едва успела отдернуть ее от уха и с трудом сдержалась, чтобы не начать трясти пальцами. Кажется, записку подобрали с пола и бросили в огонь… но что-то я все же услышала.
Есть некто третий во
