бы третий гад Повелителя не научил невинного Палача плохому, ей же потом и разгребать последствия…
— Поговорю с мамой, — заверила она и выскользнула из-под одеяла. Её одежды нигде не наблюдалась. Нашла скомканное покрывало и завернулась в него. Не хотелось возвращаться в свою комнату полностью обнажённой. — Я ведь смогу навещать родителей, когда пожелаю, если буду жить с тобой?
— Не вижу в этом никакой проблемы, — наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц, произнёс он. — Но я бы предпочёл сопровождать тебя, когда пожелаешь с ними встретиться.
Рони хмыкнула, причёсывая пальцами спутанные после бурной ночи волосы.
— Я тоже не вижу в этом никакой проблемы. Ты можешь сопровождать меня куда угодно…
Она вернулась к себе, пока демон не потребовал продолжения «банкета», застала в ворохе перин спящего говоруна и попыталась бесшумно протиснуться к чемодану с вещами.
В этом месте многое предстояло переделать под себя, точнее обустроить. Оставалось надеяться, что демон быстро привыкнет к подобным переменам. Правда, выбора у него всё равно нет.
— Ве-рнулась, блудная дочь? — сонно пророкотал говорун.
— Ничего не говори, — предостерегла Рони, хватая первое попавшееся бельё.
— О-о… — ошеломлённо присвистнул друг. — Ты при-давалась с демоном любви или разврату? На коже живого места не осталось… одни следы «пыток».
Рони густо покраснела и достала кофту с высоким горлом.
Дэмиан не был нежен. Он был голоден. Задевал клыками чувственные места, царапал кожу, чересчур сильно сжимал пальцами, оставляя на теле синяки. Но всё это небольшая плата за полученную эйфорию. И дело не только в физиологической потребности и удовольствии…
Рони хотела демона. Именно этого. И близость с ним окрыляла, делая счастливой. Она лишь укрепила их эмоциональную связь, не более.
Представлять на месте Дэмиана кого-то другого желания не было. Более того, подобная мысль вызывала стойкое отвращение, ведь дело именно в том, что Палач — это Палач. С ним было комфортно с самого начала, никаких сомнений.
— Кажется, я всерьёз влюбилась, — глухо констатировала, выпрямляясь с вещами в руках. — Основательно так.
Говорун неопределённо пискнул.
— Значит, жить нам теперь в аду до скончания веков?
— Похоже на то, — довольно усмехнулась Рони и отправилась в уборную…
Возвращаться домой было как-то странно. И дело не только в том, что срок «службы» в «аду» ещё не истёк, точнее прошло вообще всего ничего. Просто…
Рони поежилась, выйдя вместе с Дэианом из портального зала своего родного небольшого городка.
— Холодно? — спокойно поинтересовался он, косясь исключительно на неё, словно не замечая суеты вокруг.
Улицы были заполнены людьми. Дамы прогуливались, мужчины с важным видом шли по своим делам. Во фраках и цилиндрах они казались какими-то… чужими. Нет. Чужим казалось абсолютно всё вокруг.
Рони ощущала себя так, словно впервые попала в человеческий мир. Пролетело чуть больше недели или двух… но чувство, что вечность.
Говорун сидел в рюкзаке и помалкивал, не желая ютиться за пазухой. Оставить его в Нижнем мире никак нельзя было, иначе окружающие начали бы замечать в Рони странности. Видеть, что она всё же одарённая. Она могла разлучаться с ним только в пределах одного мира, не пересекая «грань».
— Нет. Просто неуютно, — ровно отозвалась она и посмотрела на Палача. Закутанный с головы до ног в одежды, с капюшоном на голове он выглядел немного комично. Неизменными оставались лишь его перчатки. — А тебе?
Демон передёрнул плечами.
— Мне без разницы. Ты рядом — остальное не важно. Идём?
Рони кивнула и медленно двинулась по тротуару в сторону своего дома. Он стоял на окраине, рядом с кромкой леса, обнесённый кованой оградой. По двору обычно носились собаки. Даже интересно стало, как они отреагируют на появление демона.
— А Повелитель… — начала было Рони, но Палач понял её с полуслова и сразу ответил:
— Сказал, появится позже, когда мы объяснимся.
— Это хорошо, — согласно кивнула Рони. — Не хотелось бы сразу шокировать родных. Ещё бы к дяде охотнику заглянуть, он живёт по соседству…
— Делай, что нужно, — бесстрастно отозвался демон. Нашёл руку Рони и сжал в своей так, словно боясь выпустить.
Рони заглянула в его непроницаемое лицо, напоминающее маску.
— Ты точно этого хочешь? Кажется, будто всё это доставляет тебе неудобства. Ты же привык жить абстрагировавшись и контактировал с людьми только по делу…
Дэмиан внезапно остановился, развернул Рони к себе, заглядывая в глаза.
— Я начал испытывать к тебе чувства ещё до того, как узнал, что моя сила на тебя не действует. Но уже тогда я всё для себя решил. О каких ещё неудобствах ты говоришь? Я был готов провести вечность рядом с тобой, никогда тебя не касаясь, — он выпустил руку Рони, снял перчатки и обхватил ладонями её лицо. — Ты должна понимать… то, что демон посчитал своим, навсегда принадлежит демону… — склонился к её губам и поцеловал.
Прямо посреди оживлённой улицы…
«И правда… ерунду сказала…» — подумала Рони, обхватывая шею Палача руками и закрывая глаза.
Пусть прохожие думать, что хотят. Пусть смотрят и осуждают…
Собаки зашлись лаем, почуяв приближение чужаков, но стоило Рони войти во двор, радостно завиляли хвостами. А потом заметили Дэмиана…
Белый старый пёс опустил морду, прижимая уши к голове, а молодой — палевый, предпринял стратегическое отползание обратно в будку.
— Кажется, я им не понравился, — задумчиво произнёс демон.
— Ты очень наблюдательный, — иронично похвалила Рони и повела его в дом, уже предвидя бурную реакцию родителей. Особенно папы, мама-то в этом плане попроще будет.
На самом деле, она прекрасно понимала, как это всё внезапно. Родители всегда хотели для неё лучшего будущего, теперь осталось убедить их, что «лучшее будущее» может наступить только рядом с Палачом.
Рони и сама в это искренне верила. А разве может быть иначе? Рядом с ним она обрела смысл и желание жить. Жить по-настоящему, а не бесцельно проживать отведённые дни.
Дверь открыла мама. Как всегда элегантно и со вкусом одетая, с аккуратной причёской на затылке, золотыми серьгами-капельками в ушах и невозмутимостью во взгляде. Даже, когда она осознала, что на крыльце стоит никто иной, как родная дочь, осталась невозмутимой.
— Ну здравствуй, дорогая, — мягко улыбнувшись, поприветствовала она и коротко обняла Рони. После чего отошла и распахнула дверь, приглашая войти, при этом вежливо игнорируя присутствие «третьего» лица.
Третье лицо не выпускало руку Рони, что вызывало на губах невольную улыбку.
«Цепляется за меня, как маленький…»
— А папа дома? — спросила Рони, пытаясь заглянуть в гостиную.
— Сейчас спустится, — сдержанно отозвалась родительница, не глядя на Палача.
— Это хорошо, — произнесла Рони, снимая для начала рюкзак.
Говорун тут же вылетел, почувствовав свободу,
