но заодно решил тебя, как козырную карту, припрятать подальше.
– А в чем ты усматриваешь мою козырность?
– Да, видишь ли, даже если сумеют дотянуться до Фариса, остаешься ты. Передача родовой силы может пройти не по пути отец-сын, а по варианту дед-внук. Поэтому металлургия и связанные с ней знания – вторичны. Моя обязанность любым путем сохранить тебе жизнь.
Опаньки, какая забота. Н-да, в свете таких обстоятельств как-то не тянет признаваться, что в свое время ихран-травой лошадку Финнея накормила именно я. Понятно, что лошадь взбесилась и старший братишка шею сломал. Козел он был редкостный, как изначально родственников недолюбливал, так и после смерти отца нам бы с Фарисом жизни не дал. А в свете последней информации… не помогли ли мы своими руками кому-то, кто выкашивает правящие кланы? Ну так, зато нас с Фарисом теперь никто в его гибели и не заподозрит, эти смерти у них получаются как в анекдоте, «однако, тенденция».
– Так зачем я так старательно учусь, если главное – просто отсидеться?
– Затем, что тебя нужно хоть чем-то занять, иначе ты из кабаков вылезать не будешь. Пошли, нас Горгона заждалась. И, кстати, сдашь нормально хотя бы зачетную сессию, у меня для тебя будет сюрприз – рождественский поход в казино.
– Ааа, пойдем искать приключений на причинные места!!!
– Беспричинные тоже, – вздохнул Фир.
А еще в девяностые среди первых соблазнов появились первые казино, которые даже для столичных жителей, еле вынырнувших из болота социализма, смотрелись совсем уж натуральной экзотикой. В 1991 году в районе станции метро Беговая было открыто казино «Рояль». В 1992 году в Москве на площади восстания распахнуло для желающих двери казино «Жар-птица». А в июле 1993 года на Новом Арбате появилось легендарное казино «Метелица».
И в ночь с 24 на 25 декабря девяносто третьего мы как раз в «Метелицу» и отправились. Интересно, следует отметить, интересно. Правда, складывалось забавное ощущение, что большинство пришло не удовольствие как таковое получать, а демонстрацию возможностей в смысле денег устраивать. То фишки в рулетку на три-четыре поля горстью сыпанут, то при заказе с официантом пачки долларов швырнут, то свою партнершу в не иначе как алмазной диадеме (где только делают эдакое убожество? Причем тяжеленное ведь!) по всей территории проведут, чтоб мол, все рассмотрели и прониклись!
Мы с Фирминым замечательно развлеклись. И поели вкусно, и представление посмотрели, и поиграли, и потанцевали, и посмеялись, в основном шепотом злословя по поводу окружающих и, совсем было собрались домой, но тут я подвернула ногу. Больно было ужасно, прямо до слез. И пока Фир оглядывался, прикидывая кого бы привлечь к решению проблемы, передо мной на колени опустился какой-то здоровенный парень, и скомандовал:
– Показывай лапку!
То ли потому, что мне было так хреново, что я была согласна на любую помощь, то ли потому что в его голосе прозвучали уверенные интонации как у нашего маг-лекаря Палла, то ли подкупило название «лапка», но ногу я ему протянула без колебаний. Парень ловко снял с меня туфлю и аккуратными движениями пальцев ощупал пострадавшую конечность.
– Так больно? А так? А здесь?
– Отпусти ее! – наконец опомнился Фирмин.
– Я-то отпущу, но ей будет тем лучше, чем быстрее помочь. У девушки явный внутренний подвывих стопы. Будьте добры, отнимите у бармена штук десять кубиков льда в пакете. Микки, позаимствуй у здешнего распорядителя аптечку. А вы, девушка, не расстраивайтесь, сейчас приведем в порядок вашу лапку. Прыгать будете бодрее, чем раньше.
– А вы…
– Медики мы, причем почти дипломированные. Вы лед-то добывайте, не стойте, а то у Вашей спутницы нога опухает.
Н-да, чуть не первый раз на моей памяти кто-то сумел заставить Фирмина себя послушаться. А парень усадил меня в кресло, согнав какого-то толстяка, приложил к ноге лед и пообещал, что все кончится хорошо, поскольку разрыва суставной капсулы, похоже не наблюдается. А когда второй ярко-рыжий парень вместе с администратором притащили аптечку, достал из нее эластичный бинт и серебристую конвалюту [23], и попросил потеющего местного деятеля дать возможность оказать первую помощь в каком-нибудь тихом месте. Перепуганный администратор отвел нас в пустой кабинет и засуетился вокруг, бубня что-то насчет не держать зла на их казино. И вообще не хотим ли мы отведать напитков за счет заведения? Парень только отмахнулся, заставил меня проглотить добытую капсулу, и начал прибинтовывать мне к ноге пакет со льдом.
– Что нужно делать? – спросил Фир.
– Стандартно. Голую стопу начиная с пальцев не туго фиксировать эластичным бинтом. Поместить ногу пострадавшего выше головы. Приложить лед не более, чем на полчаса. Дать обезболивающего. Вызвать врача. Не удивляться, если он предложит наложить гипсовую лонгету.
– Вы же врачи!
– Точно определить степень повреждения можно только после рентгена, а его у нас в глазах пока не установили. Да и предпринимать некие действия будучи выпимши – не профессионально. Гипса с собой как ни странно мы в казино тоже не прихватили. Еще вопросы?
Парень велел суетящемуся администратору вызвать карету Скорой помощи и попросил коньяку для всех, раз уж заведение так настроено нас угостить. Тот угодливо закивал и вскоре перед нами появилась и бутылка и четыре рюмки. Парень разлил в три из них, строго сказав, что мне, после обезболивающего пока лучше воздержаться от спиртного. И предложил выпить за знакомство.
Я чуть не перепутала, но вовремя вспомнила и сумела сказать, что мы Алиса и Филимон Филины. Тот русоволосый, кто меня бинтовал, отрекомендовался как Мих, а рыжий объяснил, что отзывается на прозвище Микки-Маус.
– Почему мышь?
Парни переглянулись и захохотали.
– Это из-за ушей! Микки как-то неудачно коротко подстригся по требованию нашего майора с военной кафедры, и тот его как увидел, так сразу и америкосовским мышом и окрестил.
Рыжий убрал лохмы и стало видно, что ухи у него и впрямь необычной формы, оттопыренные и почти круглые.
Прибежал администратор и сказал, что Скорая уже у подъезда. Мих кивнул, и попросил:
– Микки, пока мы ехать будем, скинь Гаврилову сообщение на пейджер [24], чтоб нас ждал, а то завезут чер-те куда.
– А Вы, что… с нами?
– Надо же вас пристроить в хорошие руки, а Гавря сегодня как раз дежурит в травмпункте.
Пока мы сидели в салоне Скорой, а Мих договаривался с водителем о том, куда надо ехать, упирая на личную договоренность, мы успели с Фирмином обменяться впечатлениями о новых знакомых:
– Как они тебе?
– Мих молодец, смотри как все организовал, он мне, пожалуй, понравился, а Микки – нет. Скользкий он, что ли…
– Да, и морда у него
