– По качеству подлинник. Только не из-под государственного станка.
Службист дал ему время поразмыслить, удивлённо взглянуть в свои серые глаза.
– Насколько я представляю кухню, это невозможно, – всё же неуверенно заметил Борис.
– Наш лучший эксперт так же считал. Пока лесник с Алтая не прислал этот «подарок».
Службист забрал тысячерублёвку, вложил её в записную книжку, вернул книжку во внутренний карман куртки. Мимо них проехали один за другим грузовик и автобус, затем трейлер, и вновь на лесопарковой дороге стало тихо. Борис уже ощутил в глубине нутра зарождение беспокойства – верный признак, что дело его увлекало и затягивало, – и старался внешне не выдать этого.
– На Алтае «дочка» корпорации? – спросил он, догадываясь об ответе.
Службист хмыкнул, будто вопрос был забавным.
– Дочернее отделение? Само спецхранилище. Аренда на пятьдесят лет горной долины, гор вокруг, с правами неприкосновенной собственности. Эдакий альпийский городок в медвежьем углу… Собственно, они и получили такие права в счёт обязательств создать там оплот цивилизации. Платят по тамошним меркам шальные деньги в бюджет края. Там все за них… Повели строительство с размахом чисто сибирским. Повязались на местный бизнес, политиков. Даже свой аэродром понадобился, непонятно, для чего. Уверяют, на перспективу. Он-то уж точно не окупается, принимает три-четыре самолёта в неделю. – Службист мотнул головой. – Да, вложились они по крупному.
– Так. Они влезли в огромные долги… И что, решили заняться печатанием денег и ценных бумаг? Это ж скандал, уголовщина.
Борис выказал явное недоверие к такому выводу, и его собеседник устало вздохнул.
– Деньги-то не фальшивые. Ну как тебе объяснить? Это… Если б их напечатал государственный станок. Но не вчера, не сегодня, а, скажем, послезавтра. И потом… Ты слышал о предсказаниях индийского прорицателя, от которых повсюду взбесились толстосумы?
– Меня проблемы богатых что-то мало трогают.
– Я так и подумал. Но индус предсказывает в ближайшем будущем наступление эпохи хаоса, войн, каких ещё не знала цивилизация. Эгоизм богатых стран будет наказан не зависящими от них силами, они обнищают, одичают… В общем, весь набор Апокалипсиса. Но есть нечто новое. Новый центр управления миром возникнет на стыке Европы и Азии. И даже вслепую указал точку на карте. Догадываешься, где?
– На Алтае? – предположил Борис.
– Точно! Как раз в том месте, где воцарилась корпорация.
– Он не шарлатан?
– В том-то и дело, почти все его предсказания до сих пор сбывались. Богачи боятся неустойчивости, ищут центры силы, как наркоман наркотики. Это предсказание модно. Многие либо летают туда, вроде паломников, либо переводят ценности на хранение. В горах выстроена целая цепь хранилищ, все – вершина технологий… Сейчас, правда, первая волна паломников схлынула, всё становится умереннее…
Борис перебил его.
– Почему об этом не знаю я?
– А тебя что. Привлекают светские хроники?
– Н-нет, – признался Борис.
– Финансовые дела у корпорации идут неплохо. Потому странно появление этих тысячерублёвок на её территории.
Он поднялся. Поднялся и Борис; ладонью отряхивая джинсы и куртку, поймал себя на дикой мысли: в тюрьме полгода не отряхивался бы от листьев, травы, снега… Полгода! Всё, что угодно, только не назад, не в камеру.
– Надо объяснять, какая от тебя ожидается работа? – спросил Службист, когда они направились вдоль дороги к виднеющимся над лесом очертаниям высотных домов, к огонькам в них.
– Почему не использовать агентов? Своих?
Службист объяснил не сразу, неохотно и полунамёками.
– Крупный капитал – тот же рентген. Мы за ним надзираем, он нас просвечивает... Деньгами, связями. Нам нельзя рисковать.
Большего говорить и не требовалось. Если использовать внутренних агентов, их провал или утечка сведений о них тут же приобретут скандальную огласку, и полетят головы высокопоставленных чиновников.
Вскоре вышли к железнодорожному мосту. Не доходя до него, остановились у невзрачной иномарки, которая была оставлена на обочине дороги. Борис сдержал усмешку, когда его спутник дольше, чем следовало, надевал перчатки, при этом вскользь осмотрелся.
– Нас не должны увидеть вместе, – пояснил Службист. Он отпер электронный замок дверцы, опустился за руль, из-под сидения вынул, протянул Борису пачку дензнаков. – Успеешь на электричку. И вот что. Будь собой. Но не попадись в передрягу, опять под арест. Лучше переночуй у подруги… В общем, неприятности сейчас не нужны. Улетаешь завтра. Встретимся, – и он назначил время и место утренней встречи.
Спустя минуту задние огни иномарки пропали из виду, и Борис перевёл взгляд на пачку денег в руке. Ну уж, дудки, хватит ему жить по чужим распорядкам. Он лестницей у моста поднялся к железнодорожным путям и утоптанной тропой возле них зашагал к платформе. Со стороны лесопарка доносились необъяснимые ночные шорохи, запахи хвои и ещё чего-то, что хотелось вдыхать глубоко и неторопливо. Но он был рад, когда резво и шумно к платформе подошла электричка, а он успел заскочить в последний вагон.
Людей в вагоне было немного, сидели редко, у окон. Он тоже уселся возле окна и уставился в темноту за ним. Лес отстал, замелькали высокие дома, с кроссвордами из светящих огней бесчисленного множества квартир. Электричка на следующих остановках выпускала и подбирала безликих людей, и по мере приближения к конечному вокзалу Борису становилось грустно, тоскливо, хоть волком вой! Странно он был устроен. Не мог прощать женщинам боли ревности. Сначала чувство влюблённости усиливалось, как они того и добивались, но затем воспоминания о болезненном переживании скоро гасили весь огонь, весь без остатка, и ему становилось скучно с ними. И сейчас в сердце была пустота, а в душе отчаянно одиноко. Мысли о подруге не рождали желание торопиться туда, где были необходимые ему вещи, одежда. Он пытался утешиться пословицами, вроде, нет худа без добра. Или рассуждениями, де, может так и лучше: ни о ком не думая, ломать шею, где её сломали Козин и Скрипка. Однако утешения выходили слабыми, чахлыми какими-то.
Он начал угадывать их приближение через полчаса, в горячей волне, которая хлынула в кровь от желудка. Глаза прониклись весёлым многообразием затейливых этикеток за стойкой, а слух стала ласкать глупая модная мелодия. Уже в другом, не вокзальном баре к нему подсела рыжеволосая Лариса, и она захотела услышать жуткую историю из его жизни. Ему пришлось признаться, – он известный мафиози, вечером сбежал из места заключения, и в погоне и перестрелках погибли все его преследователи. Теперь он отмечает это событие, но боится оставаться на одном месте, чтобы не засветиться. Лариса забеспокоилась, – у него дома, наверняка, засада, и пригласила к себе. Он признал, о засаде как-то не подумал, и согласился. Но сначала должен найти и попробовать коктейль «Бред одинокой собаки», – он из тюряги бежал только ради этого, когда услышал о нём от другого, тоже крутого мафиози. Жаль, забыл узнать, где искать. Придётся действовать методом проб и ошибок. Лариса подтвердила, что слышала о таком коктейле, правда, не очень хорошее, однако готова помочь ему в поисках…
