Ян с интересом слушал. Глаза его блестели.
— Ладно, брат Петр все тебе расскажет более подробно, а теперь ступай, найди его и передай, что я его зову.
— А как я его узнаю?
Отец Люцер поморщился.
— Недостойный клерика вопрос…
— Понял! — бойко ответил Ян. — Найду.
— Каким оружием лучше всего владеешь?
— Мечом, — ответил Ян, не задумываясь.
— А ну-ка! — Иоанн протянул ему узкий меч.
Точно такой же взял и себе. Лязгнул металл. Иоанн едва успел отбить меч.
Петр с интересом наблюдал.
— Проклятие! — крикнул Иоанн. — Что ж ты так неожиданно, без предупреждения?
— Я предупреждать не привык, — невозмутимо ответил Ян. — Меня в бою никто не предупреждал, а наоборот, старались напасть как можно внезапнее.
— Наш человек! — засмеялся Петр. — Истинно шпионская тактика — напасть из-за угла. Только вот оружие неподходящее. Лучшее оружие для шпиона — кинжал, причем метательный. Неплохая также штука арбалет, только не боевой и не охотничий, а специальный, уменьшенный. А Лука, например, предпочитает удавку.
— Что это такое? — спросил Ян.
— Лука, покажи.
Лука развязал тонкий шелковый шнурок, заменявший ему пояс. На каждом конце шнурка было по небольшому свинцовому шарику.
— Подними руку, — попросил Лука.
Ян поднял руку вверх.
Шнурок свистнул в воздухе и плотно обвил руку. Лука дернул его на себя и Ян с трудом удержался на ногах.
— Интересная штуковина, — сказал он, освобождая руку.
— И практически бесшумная, — добавил Лука.
— И против нечисти помогает?
— Вообще-то против нечисти у нас особое оружие есть, в основном из серебра изготовленное. Но бывает, что и обычное оружие срабатывает. Во всяком случае, обращаться надо уметь одинаково хорошо с любым. И рукопашный бой знать не помешает.
— Да я вроде бы и врукопашную неплохо дерусь, — сказал Ян. — По крайней мере, в Гвардии не жаловались.
— Проверим? Теперь Иоанн, наученный предыдущим опытом, приготовился к борьбе заранее.
Архиепископ поднял на отца Люцера непроницаемые карие глаза.
— Вы хотите сказать, — медленно произнес он, — что ее высочество графиня Валерия Ла Карди каким-то образом замешана в серии убийств, совершенных в прошлом году в Междулесье? Я правильно вас понял, отец Люцер?
Отец Люцер похолодел.
— Видите ли, ваше преосвященство, никаких конкретных улик у нас нет. Есть только некоторые, весьма смутные предположения. Я лишь хочу просить у вас совета на случай, если вдруг… Если неожиданно моим людям придется тем или иным образом столкнуться с окружением графини. Как им следует поступить в такой ситуации?
Архиепископ обратил глаза к иконе.
— Для Господа, отец Люцер, для него все одинаково равны. Все мы рабы божьи. Поэтому и закон, и правосудие должны быть для всех одинаковы. Сказано в Послании: «…И низких возвышу, и великих уравняю с малыми, ибо все чада мои для меня одинаково любимы».
Отец Люцер понял, что ошибся и облегченно вздохнул.
— То есть вы разрешаете все-таки при необходимости применять крайние меры?
Архиепископ вновь посмотрел на отца Люцера.
— Отец Люцер, я хотел бы предостеречь вас от опасных суждений. Не следует забывать, что в государстве существует власть духовная и существует власть светская. Власть духовная, несомненно, ближе к Господу, а, следовательно, она выше светской, однако это не дает ей права управлять государством. И тем более укреплять в народе бунтарские настроения.
Отец Люцер понял, что опять ошибся.
— Помилуйте, ваше преосвященство! — воскликнул он. — Да кто же осмелится распространять в народе бунтарские настроения? У меня и в мыслях этого не было!
— Не словом, а делом пример подадите, — поправил архиепископ. — Если ваши люди начнут вершить над вельможами суд, что скажут люди? И что скажет его величество? Был уже прецедент… Вы ведь помните?
— Замок барона Линка?
— Да-да. Та история могла бы иметь самые неожиданные последствия, если бы я вовремя не вмешался. И вы, отец Люцер, даже не догадываетесь, каких усилий стоило мне убедить его величество замять это дело. Вы понимаете?
— Понимаю, ваше преосвященство. Я дам клерикам указ категорически избегать возможных столкновений с людьми графини, — поспешил заверить архиепископа отец Люцер.
— Ничего, я вижу, вы не понимаете… — вздохнул архиепископ. — Пускай все идет своим чередом, как полагается. Пусть ваши люди тщательно и по всем правилам проведут расследование. Пусть соберут все факты, все доказательства, все свидетельства. И все. Чтобы никакой самодеятельности. Пусть доставят все данные дела лично мне, а от меня вы уже получите инструкции, как поступать далее. Теперь вам ясно?
— Мне все понятно, ваше преосвященство.
— Ну вот и хорошо.
Архиепископ взял со стола янтарные четки.
— Вы, кажется, что-то хотели у меня просить?
— Да, ваше преосвященство. Нужна ваша подпись для указа о сожжении еретика Джорджио.
Отец Люцер протянул архиепископу бумагу.
Архиепископ взял, внимательно прочел.
— И это такие речи он вел? Такую ересь утверждал? — пробормотал он, протягивая руку за пером. — Нехорошо, нехорошо. Чего не хватает людям, пошто выдумывают?
Архиепископ положил указ на стол, придавил рукой и старательно начертил пером в правом нижнем углу листа: «раб рабов божьих, его преосвященство архиепископ Эвиденский Валериан Светлый».
— Так ты говоришь, хорошее у вас село?
— Село хорошее. Оно, конечно, были здесь дела всякие, особливо с друидами ентими неприятностей много вышло, да только кто ж свою родину-то хулить станет?
Крестьянин добродушно ухмыльнулся.
— А я слышал, что в прошлом году тут вампиров видели, — небрежно сказал Охотник.
— Да, было дело, — ответил крестьянин. — Не то девять, не то десять душ загубили, кровопийцы. Сейчас припомню. Анна, пастушья дочь — раз, Велена соседская — два… — крестьянин принялся загибать пальцы.
— Так упырей и не поймали? — поспешил сказать Охотник.
— Упырей-то? Не-е-ет, куда там! Разве ж их поймаешь? Упыря простым глазом и не увидишь, тут чары нужны, либо святая вода.
— Да-а-а, — подтвердил Охотник, покивав. — Скажи, человече, а ваше село ко владениям графов Ла Карди относится?
— Точно так, — подтвердил крестьянин. — Графиня Валерия Ла Карди — наша теперешняя хозяйка.
— А ты, случаем, не знаешь, не надобны ли ей егеря? Я ведь по профессии охотник…
Крестьянин задумался.
— Того я не ведаю, — сказал он чуть погодя, — да вот есть у нас сейчас в селе две девки, которые в графской школе обучение проходили, так ты у них поспрашивай. Они почитай год у графини в замке жили, может что и знают. Видишь вон тот двор? Там одна из них живет, Марией звать. Они теперь должны быть дома, так что можешь сходить, побеседовать… — Ну, спасибо тебе. Пойду и вправду спрошу — а вдруг что-нибудь знают?
