показал ей тайный ход, с помощью которого она встречалась с Кроу по ночам. Даже когда она не согласилась с моим планом, как избавиться от Рабана, я не хотел ее убивать. Она сама виновата: сбежала, вернулась в замок, еще и моих стражей за собой привела. Она могла меня выдать, а я не мог этого допустить.
– Потому что дети еще не ответили за грехи родителей?
– Ну да. Справедливость должна восторжествовать. Разве нет?
Он присел на корточки, и наши лица оказались примерно на одном уровне, что позволило мне больше не задирать голову.
– Как и ты, я приехал в Замок Горгулий в надежде снова обрести отца. От него не было вестей уже почти шесть лет, но я все равно отчаянно верил, что он где-то здесь, что он еще жив. Это оказалось бессмысленной надеждой. Отец твоего дружка прикончил его. Тот, который Линт, не Рабан. Догнал его уже в подземном лабиринте и обрушил на него часть потолка, чтобы остановить, иначе не получалось. Там они его и бросили, под грудой камней. Возвели фальшивую стену, чтобы скрыть проход, и бросили.
– Зачем же они объявили его героем? Если это он убил своих студентов, чтобы превратить в послушные марионетки?
– А что еще им было делать? – театрально удивился Киллиан. – Думаешь, лорд Ардем мог признать, что его родственник проглядел некроманта прямо у себя под боком? Тот Рабан ведь ни черта не знал до самого последнего момента. Лучше бы он и дальше пребывал в неведении, ведь отцу почти удалось вывернуться.
– Акнор сдал Ардему и горгульям Шелла, чтобы те уже успокоились со своим расследованием и убрались отсюда, – поняла я. – Но что-то все равно пошло не так. Дело в той девушке, да? В его любовнице?
Киллиан печально покивал и зло выплюнул:
– Тупая шлюха! Она ревновала его. Думала, он кувыркается с кем-то еще, вот и решила выследить. А он всего лишь проводил время в своем тайном кабинете, изучал и экспериментировал. Она нашла его и закатила истерику. Ему пришлось убить ее, и это вывело его из равновесия. Рабан заметил исчезновение студентки. Он знал об их отношениях, вот и пришел к отцу. И тот себя выдал. Ему следовало просто прикончить Рабана, но эти чертовы драконы… Голыми руками их не возьмешь, даже если это ученый в годах. Тут отец, конечно, начал творить дичь. Запаниковал. За что и поплатился. Правда, я ничего этого не знал, благодаря лорду Ардему, который решил все скрыть. Родственничка он сослал так далеко, что теперь и не найти. Зато вас всех найти оказалось несложно. Думаю, ты должна быть мне благодарна, ведь я привел тебя к твоему отцу.
– Разве такой у тебя был план? – фыркнула я. Руки едва шевелились и кисти никак не оживали. – Я думала, мертвецы должны были меня убить.
– Ну да, сначала план был такой, – усмехнулся Киллиан. – Но ты оказалась очень боевой, как я уже сказал. Должен признать, я ужаснулся, когда ты обернулась. Никогда прежде не видел настоящую горгулью. А уж когда ты упокоила моих мертвецов и только в обморок хлопнулась, я и вовсе растерялся. Но так вышло даже лучше. Очень печально, когда мстишь кому-то, а они понятия не имеют, за что умирают. Но благодаря тебе и твоему дружку-дракону теперь все вовлеченные лица знают, за что страдают. За что страдают их дети. А я получил удовольствие, наблюдая за твоими метаниями. Один бал чего стоил, я уже не говорю про твою истерику у Марин.
Я невольно замерла, вспоминая те дни, а главное – свое состояние после них. На посиделках у Марин он разливал вино, а на балу… Да, Киллиан принес мне как минимум один бокал вина.
– Ты меня чем-то травил?
– Догадалась наконец, – выразительно повторил свою же фразу Киллиан и рассмеялся. – Честно говоря, надеялся, что ты снова покажешь фокус с оборотом на глазах у изумленной публики. Вот бы я посмотрел тогда, как Колт ужом вертелся бы на сковородке, пытаясь защитить тебя от драконов. Но, видимо, легкой паранойи и агрессии, которые рождает то зелье, было недостаточно. Следовало устроить тебе еще одну по-настоящему безвыходную ситуацию.
– Не боишься, что это она и есть? – оскалилась я. – Не боишься, что я обернусь сейчас и оторву тебе голову?
Киллиан улыбнулся. Так и бы врезала ему, если бы могла!
– Нет, не боюсь. Ведь я не собираюсь тебя убивать. Наоборот, я тебя спасаю.
– Что? В смысле? Разве ты притащил меня сюда не для того, чтобы свершить свою месть?
– Эх ты, бестолочь. – Он нахально постучал указательным пальцем по моему лбу. – Стал бы я тебя для этого куда-нибудь тащить! Прикончил бы прямо в том коридоре, а потом наслаждался бы страданиями Колта. Нет, я подставил тебя с этой книгой и притащил сюда, чтобы защитить от участи, которая ждет всех прочих обитателей замка. А потом и жителей Бордема.
– О чем ты? – голос снова охрип и прозвучал едва слышно, ужасное предчувствие практически парализовало меня.
– Пока ты лежала здесь в отключке, сотни шатающихся, которых я приманивал последние недели со всей территории пустошей, получили мой зов и теперь направляются сюда. Будут с минуты на минуту, а там уж не больше часа быстрым шагом – и Замок Горгулий. Страже не выстоять против такого количества мертвецов, когда их направляет некромант. Никто не выживет. А потом Бордем ждет та же судьба.
– Зачем тебе это надо? – Я едва не добавила «больной ублюдок», но вовремя сдержалась, не желая его злить. – Ты ведь хотел отомстить только нам: детям своих отцов.
Киллиан притворно нахмурился и покачал головой.
– Ты так ничего и не поняла? Моя месть уже свершилась. Сын убийцы отца фактически мертв, стазис – всего лишь возможность продлить муки его папаши. Сын того, кто врал мне, – лишился положения по ложному обвинению. Я готовил для него другое, для чего и убил его невесту, но так тоже неплохо. Ну а дочь того, кто занял место отца в академии, теперь и сама обвинена в некромантии. До суда не дойдет, но в последние часы своей жизни Колт будет знать, что проиграл магии смерти то, чем дорожил больше всего. А Морн ни при чем, к нему у меня нет претензий. Он, конечно, тоже умрет, но дело уже не в мести.
– А в чем?
Я посмотрела в его глаза, хотя это было почти так же страшно, как заглянуть в бездну. Я не увидела в них безумия. Это был все тот же спокойный, умный, ясный взгляд парня, с которым я успела подружиться, которого принимала за своего. Киллиан оставался адекватен, может быть, только казался чуть эмоциональнее, чем обычно. Он улыбнулся и ответил, доверительно понизив голос:
– В смерти, Ника. Она прекрасна. Ты же и сама это знаешь, ты слышишь ее шепот. Они ведь приходят и к тебе тоже, говорят свои секреты. Направляют, предупреждают, вдохновляют. Ты же одна из нас.
– Вот только не надо меня к этому примазывать! – возмутилась я. И голос сразу нашелся. – Я не одна из вас и никогда не буду! В смерти нет ничего прекрасного!
– Ты просто еще не постигла ее красоту, – отмахнулся он. – Но уже ступила на этот путь. Ты говорила с мертвыми, читала книгу…
– Чтобы узнать правду и научиться защищаться от таких, как ты!
Киллиан только снова улыбнулся и покачал головой, словно говорил с капризничающим ребенком, упирающимся из чувства противоречия.
– Но ты же не сказала никому о том, что умеешь? И не рассказала отцу про комнату в подземелье, чтобы иметь доступ к книгам. Мы все начинаем с малого. Я вот просто искал отца, но он нашел меня сам.
Мне почему-то стало не по себе. Только сейчас я задалась вопросом, откуда Киллиан знает подробности произошедшего в Замке Горгулий десять лет назад.
– Так его призрак тоже все еще там? Просто мне он не показался?
– И да, и нет. Вы встречались пару раз, когда он прогонял тебя из своего кабинета, чтобы ты там не задерживалась. Но мой отец… не совсем призрак.
Я уже почти
