Щелк…
Колонна из пары десятков машин встречается с другой такой же и дальше они уже вместе продолжают свой путь, смело входя в надвигающуюся на них стену пепла. Небо черно, но сквозь него прорываются редки и зыбкие лучи повисшего там вверху светила, что больше не может пробиться вниз.
Щелк…
Снова фон с кляксами. Но теперь фон почти белый, а клякс почти не осталось.
Щелк…
Новое прибытие исполинского монстра. Опять его щупальца буквально падают в атмосферу несчастной планеты и тяжело ударяются о ее твердь. Следующий слайд показывает безмятежную лесную местность — раньше там рыбачили — но теперь на ней ни одного человека. Местность пуста, хотя видны в спешке разбросанные вещи. На этот раз они узнали о приближающейся опасности загодя и успели эвакуироваться. В воздухе отчетливо видны удаляющиеся, судя по очертаниям, уже летающие кресты различных размеров.
Они освоили полет…
Но куда эвакуируются?
Щелк…
Показана гора в разрезе. Гора с множеством тесных этажей и еще большее тесных клетушек, полных вполне спокойных людей. Кто-то спит, кто-то занимается делами. В самом низу, на наиболее защищенных уровнях, немало специалистов в белых халатах и в военной форме смотрят на экраны, что показывают падающую на планету тварь. Другие сидят за длинными приборными консолями, тянущимися по череде машинных и рабочих залов. Люди больше не бегут. Они в надежном убежище, они наблюдают, и они… оценивают этого монстра, что терроризировал их на протяжении тысячелетий.
Щелк…
Схематично изображенная планета показана со стороны. Художник словно бы оседлал большой космический спутник, направленный на приближающееся к планете колоссальное существо.
Они вырвались в космос…
Щелк…
И на последнем как оказалось слайде изображен покрытый коркой льда стальной шипастый кулак, крепко сжимающий в своей хватке длинное извивающееся в бессмысленной попытке вырваться щупальце. Бесполезно — шипастый кулак держит крепко. А сам кулак находится в окружении ярко сияющих семи звезд…
Прострекотавший проектор затих и потушил линзу. Свет пропал. Поморгав, я перевел взгляд на Милену.
— Вот это кино чтоб его! — выдала она, хватаясь одной рукой за тетрадь, а другой за плечо Митомира — Дедушка… за сколько продадите машинку стрекочущую?
— Сей дар не покинет Пальмиру! — твердо ответил Митомир и протянул ей флягу — Испей, деточка. Испей.
— Тогда покажите кино еще раз! — попросил я — С самого начала.
— Да — согласилась Милена, доставая из ранца смартфон — Вы покажите, пожалуйста.
Второй раз я тоже смотрел — но уже иначе. На этот раз я сфокусировал внимание не на центральной теме, а на окружающих деталях и мелких подробностей вроде выражения лиц и позах. И не прогадал, уловив четкий и максимально ясный посыл без слов, поданный с помощью изображений.
В первой половине изображений люди не просто выражали свой страх — они были его живым дрожащим воплощением. Робкие дикари, что в животном ужасе смотрят на явившегося им беспощадного живого бога. А чем еще они могли воспринимать пришедшее с небес гигантское создание? Только лишь богом — бессмертным, всемогущим и всепожирающим.
Но начиная со второй половины люди изменились. Они выпрямили спины и подняли головы, сомкнули челюсти, свели брови у широких переносиц и пусть они смотрели на страшного врага все так же снизу-вверх, но выражение на их лицах было совсем иное. Они больше не боялись. Более того — они ждали врага. На изображениях не был показан момент пленения, но очередной посыл я уловил — они ждали самого страшного своего врага, чтобы изучить его со всех сторон, выявить его слабые места с помощью передовой науки, в то время как остальные были надежно укрыты в надежных убежищах….
Из перепуганной дичи здешние люди превратились в загонщиков… в охотников на крупного зверя.
Митомир, завершил второй сеанс и не став препятствовать Милене делать фотографии, по завершению проектор умело разобрал и тут же ушаркал прочь, явно предпочтя не рисковать столь ценным имуществом и решив убрать его обратно в тайник. При этом он чуть ли не на каждом шагу оборачивался, улыбался и обещал вскорости вернуться с едой и питьем. Ох уж эти старики, что так боятся обидеть словом или делом…
Впрочем, я машинально кивал и отвечал улыбкой на улыбку, в то же время продолжая напряженно думать. Я сам не заметил, как у меня в руке оказалась личная тетрадь для заметок, а на чистой странице начали появляться убористые плотные строки. Исписав часть лица, я заметил, насколько тихо стало в коридоре и чуть поднял взгляд, тут же наткнувшись им на напряженно буравящую меня глазами Милену. Поняв, что ее обуревает огромное желание заглянуть в мою тетрадь, но вежливость и воспитание не позволяют поступить так нагло, я одним легким движением сменил сторону и уселся рядом с ней. Правильно оценив мой поступок как разрешение, она тут же нагнулась ко мне ближе, обдав запахом цветочного мыла и начала читать вслух:
— Способ охоты твари. Что он жрет и как не умер с голоду? Только люди? Почему не падает и как взлетает? Разумный или рыба-удильщик? Выше гор, но ниже духом, подслеповат и ленив? Почему без текста? Плотояден, предсказуем и постоянен? Как связана здешняя технология со Столпом? Ответные дары и бартерная подпитка пустой системы? — дочитав до последней строчки, она удивлено поморгала и потребовала разъяснений — Что я вообще читаю? Непонятно каждое слово…
— Не надо преуменьшать свой интеллект — попросил я — Ты умна, активна, молода…
— И снова все сводится к твоей присказке, да, Охотник? Молода, сильна и даже не тупа… Впору печатать на футболках и кружках… Так… ну первая строчка очевидна — способ охоты твари. Ну… если верить показанному, то эта здоровенная космическая штуковина так себе охотник. На картинках мы видели жутковатые такие марши будто околдованных людей, шагающих на бойню… Учитывая мерзкий шипящий шум, что прямо сейчас едва слышно звучит в моих ушах… эта тварь и тогда использовала… даже не знаю, как это назвать. Но не голос же? И не крик. Что-то минующее все барабанные перепонки… будь иначе — они предпочли бы навеки стать глухими и общаться знаком жестов. Ну или эволюция сама постаралась бы — выживай после каждого визита только глухие от рождения, получившие благодаря массовой смерти здоровых соплеменников больше шансов для размножения…
— Это не звук. Тут что-то бьющее сразу по мозгам — кивнул я — Нас — людей с планеты Земля — этот «шепот» просто выбешивает, вгоняет порой в депрессию, но большинство из нас с ним справляется и свыкается. А вот обитатели этой планеты далеко не так невосприимчивы.
— На них он действует как пение русалки…
— Мифическая сирена? — хмыкнул я.
— Ага — улыбнулась она в ответ — Так что способ охоты у твари простой — упала на планету, врубила во всю мощь свои ментальные динамики, пошире раскрыла пасть или что там у нее вместо нее, а затем принялась ждать вкусные мясные стада медленно шагающих людишек. Правильно?
— Правильно — подтвердил я.
— Но тогда к чему твой второй вопрос? — наведя палец на нужную строчку, она прочла — Что он жрет и как не помер с голоду? Ведь мы уже установили — жрет людей. Массово. Со вкусом. Регулярно. Что тебя не устраивает?
Я ответил просто:
— Мелковата трапеза.
— Да там сотни и сотни людей шагали на смерть!
— Это как перед голубым китом поставить тридцатилитровый тазик планктона. Внутри тысячи рачков — но наестся ли гигант этим тазиком? Как по мне — не хватит даже для скромного перекуса.
— Но перед ним не тазик, а целая планета, Охотник! Вспомни нашу Землю — сколько на ней миллиардов ныне живущих людей? Шесть миллиардов? Семь?
— Думаю уже восемь — усмехнулся я.
— Вот сколько корма для космического монстра! Звучит как дешевый сценарий для еще более дешевого фильма, но… для здешней планеты это страшная реальность. И эта тварь жрала не тазиками, а железнодорожными цистернами.
— Нет.
— Ты не согласен? Думаешь население это планеты куда скромнее в численности?
