со скоростью молнии…».
Закрытое письмо Дональда Говарда, более известного как «Громокряк», неназванному офицеру Управления Секретных Служб (США). 1947 год.
Елена открыла глаза и несколько долгих секунд смотрела в сплошную тьму, что окружала её со всех сторон — жирным, густым и непроницаемым туманом, поглощающим звуки и свет…
Сделав глубокий вдох и убедившись, что воздух таки поступает в её тесный мир, девушка вытянула руки и упёрлась во что-то крепкое и холодное.
Судя по всему, это был камень или кусок породы.
Набрав полную грудь воздуха, Елена набрала полную грудь воздуха. «Боевой шок» больно ужалил её тело — мускулы приобрели твёрдость камня, а затем девушка с трудом отвалила валун — судя по тому, с каким трудом его удалось отбросить, в нём было не меньше пятисот килограмм — мало какой человек в мире смог бы отбросить такую тяжесть. Даже Елене это удалось только благодаря тому, что она упиралась спиной в землю и имела точку опоры.
Стоило только «выйти» из «боевого шока», как на Елену накалилась чудовищная тяжесть, усталость и головокружение. Ей захотелось немного полежать на этом камне, благо, что в «Айзеке» она могла даже на снегу спать без спального мешка, и отдохнуть…
Однако — долг есть долг. Нельзя ни спать, ни отдыхать…
Осторожно перевернувшись на бок, Елена нашла тончайшую леску, что соединяла её запястье с «Вьюгой», и начала деловито наматывать её на запястье, пока, к её облегчению, из-за какого-то валуна не выскользнул ОКВ. Подтянув его к себе, девушка осторожно осмотрелась по сторонам. Убедившись, что никто не собирается на неё нападать, она привстала на корточки и, держа оружие наготове — осмотрелась.
От угла пещеры, где они оставили трактор, волокушу и келе не осталось ничего — один только камень. Тоннель не просто завалило — даже немного обвалилось камней с потолка, что полностью запечатало эту часть горы.
Было удивительно — как только не взорвалась вся пещера… Впрочем кто знает — тонна взрывчатки это страшно когда она взрывается в замкнутом пространстве, но никак не в огромной пещере… Многие авиабомбы Второй Мировой весили и побольше тонны этой взрывчатки — тот же ФАБ 5000НГ нёс пять с половиной тонн взрывчатки, однако наибольшую силу они демонстрировали при взрывах в тесных, замкнутых постройках.
Одно только было понятно — келе, и то странное существо, что мчалось по тоннелю в глубину пещеры, мешать не будут — вряд ли они пережили такой взрыв — тонна взрывчатки — это тебе не два ящика «Камнелома», тут всё серьёзнее будет.
Так что за келе можно было не бояться.
Елена перевернулась и встала, осматриваясь по сторонам.
А Плотник молвил: «Хорошо
Прошлись мы в час ночной.
Наверно, Устрицы хотят
Пойти к себе домой?»
Но те молчали, так как их
Всех съели до одной.
донеслось откуда-то из-за камней.
— Товарищ Серафим! Живой?
— Можно подумать я тут тороплюсь помирать, — проворчал Серафим, выглядывая из-за валуна и садясь среди золотых самородков. — Слушайте, товарищ старший лейтенант… только честно — у вас на работе такие заварушки всегда? Или это только мне повезло?
— Это… боюсь что вы редкий везунчик.
— Главный инженер тут, — Серафим указал на Иннокентия, что лежал на спине, сложив руки на груди, и всматривался в тускло светящийся потолок.
— Хорошо тут лежится, в тишине и спокойствии, — проговорил он, перехватив взгляд Елены. — Вы уж простите… Меня немного тут головой об это чёртово золото приложило. Немного времени дайте — в себя прийти. Кстати. Серафим. Не в службу, а в дружбу — у меня там фляга в кармане лежит… Достань? Пить охота.
— Да счас я вам чайку плесну. Прихватил с собой в фляжке, когда бегал за комплектами для дыхания. Как знал ведь, что не помешает…
— Спасибо, Серафим… А то эту воду как-то пить не тянет, в этой пещере — она нас самих чуть не съела…
— Ага. Что это вообще было? Очень похоже на какой-то колониальный организм, — Серафим открутил пробку у своей фляжки и передал её Иннокентию. — Я в книге какой-то читал, что в одном тропическом острове нашли странное существо, оно в воде было взвесью невидимых животных, но умело соединяться в одно, свирепое и сильное существо, способное сжирать даже акул.
— Скорее всего, это такое существо и было. Природа, она, знаешь ли, умеет такое делать, что ни одному фантасту не присниться. — Елена присела на валун и посмотрела на лакмусовый анализатор. — По крайней мере, тут безопасно, что ни говори. Воздух не отравлен, и в принципе бояться этой заразы не стоит.
— Что там было такое?
— Тот, кто проделал этот тоннель, решил вернуться, — вздохнула Елена, осматриваясь по сторонам, а затем приняла от Серафима флягу с водой, которую тот достал из кармана Иннокентия и сделал небольшой глоток. — К счастью мы успели убежать. Сейчас немного отдохнём и направимся к выходу. Я успела приметить тут кое-что — если повезёт, то выберемся.
— Это хорошо… Выбраться то выберемся. А что скажем? — Иннокентий поднял золотой самородок и немного его подержал в руках. — Вот это уже плохо. Очень. Если кто-то узнает про это золото, то нам, поверьте, будет плохо. Народ повалит сюда за этим металлом, и начнутся проблемы с этими живыми танками. Не хочу казаться пророком, но я бы с этими существами воевать не хотел — они даже будучи животными, могут задать жару. Согласны?
— Да. Поэтому я полагаю, что Илья тоже решит не обнародовать это месторождение, а скрыть его.
— Почему? — удивился Иннокентий, отбрасывая самородок.
— Ну… скажем так, у него есть свои причины. Дело в этих существах… Это ведь явно головоногие моллюски. Они довольно необычны, и владеют кое-какими секретами, которые явно не из тех, что надо передать людям. Скажу более — никакое золото не компенсирует те беды, что несут эти существа.
— Она говорит об этой «соме» — это же концентрированная наркота, которой эти животные травят свою добычу. По сути дела — мощнейший наркотик. Товарищ Иннокентий, эти сухопутные аммониты производят жуткую по своей силе наркоту, — поддержал Елену Серафим. — Лучше всего, что бы об этой «дури» никто не узнал. А если сюда поедут добывать золото, то секрет этой «сомы» неминуемо попадёт в широкие массы. А что тогда будет, никому неведомо. Вон что из-за поганого опиума и кокаина в мире творится — а тут нечто ещё смертоноснее. Оно нам надо, такие проблемы взваливать, на свою голову?
— Это верно. Последствия этого я даже гипотетически боюсь представить, — вздохнула Елена, и постучала пальцами по «Вьюге», что лежала у неё
