он себе это представляет — сказать командиру — я больше не с вами, я против вас! Вступить в армию и начать сражаться со своими бывшими товарищами? Но он ведь уже поступил так два месяца назад, предал своих товарищей и переметнулся на сторону мятежников. Он не мог себе представить, что все выйдет именно так.
Женщина закончила курить, бросила бычок с высоты балкона на мостовую и повернула к нему голову, но так и замерла, не зная, что сказать. Ее искусственные глаза не могли передать той тоски, что царила у нее в сердце.
Неожиданно, заревела сирена воздушной тревоги, зазвучали набатные колокола, один за одним по цепочке. Пара встрепенулась, будто скидывая с себя пелену забвения и уставилась в горизонт. Там, вдалеке, показались маленькие черные точки, которые приближались и увеличивались с огромной скоростью. Через несколько минут мужчина смог разглядеть армаду цепеллинов, еще через пару минут видны стали флаги, асторские флаги, если быть точным.
Мужчина бросился через всю комнату к креслу, на котором лежал его пистолет, в это же самое время женщина кинулась к своим вещам, выуживая шестизарядный револьвер. Уставив дула пистолетов друг на друга, они вновь замерли, в нерешительности. Девушка сдалась первой, опустив револьвер, она отбросила его в сторону.
— Я тебе все уже сказала, — наконец произнесла она, — Я действовала исходя из приказа. Мы не хотели новой войны, нам нужно было лишить Славитанию секретного оружия.
— Не хотела войны? — мужчина не собирался опускать оружие, — Тогда чьи это дирижабли сейчас подлетают к Новграду? Не ваши ли?
— Я не хотела войны, — ее голос был спокоен. Она не собиралась ему ничего доказывать. Ее обуревали похожие чувства: обмана, разочарования и злости. Не выдержав, она сорвалась — Я прошла всю войну, я видела, что там творили ваши солдаты!
— То же, что и ваши. А теперь, вы хотите взять реванш.
— Я тебе все сказала, разве было это похоже на то, что я хочу взять реванш! Я просто хотела уберечь свою страну от вашей агрессии! После разрушения завода ни у кого не должно было остаться преимущества и мы бы сохранили наш хрупкий мир!
— И что же теперь? Ты хотела мира своей стране и принесла хаос и разрушения в мою?
— Я честно не знала, что они хотят напасть в такое время! — ее тело задрожало, было видно, что она готова расплакаться в любой момент, — Я просто хотела уберечь нас от новой войны…
— Как мне верить тебе? — рука мужчины дрогнула, он сжимал рукоятку пистолета из последний сил, удерживая себя, чтобы тоже не бросить оружие в сторону, — Как я могу верить тебе?
— Ты думаешь, если бы я знала, что они готовятся напасть, то спокойно бы проводила с тобой эту ночь? Меня первую повесят на столбе, партийное руководство же знает, что я шпионка. Им было плевать кто я, лишь бы деньги приходили и поддержка!
— Я, — он медленно начал опускать оружие, пелена ярости спадала, — Я не подумал об этом, Рав.
— Иван, я прошу у тебя прощения за то, что обманывала тебя про голос, дурила голову с этими очками, но я не буду извиняться за то, чего я не знала! — Лаура сделала шаг вперед, — Я могу просить прощения за то, что влюбилась в такого человека как ты! Но разве я не могу просто полюбить? Впервые, за много лет ощутить чувства к мужчине, раскрыться перед ним, получить ласку? Просто, как женщина! Мне никто не дарил ни цветов, ни подарков, не ухаживал за мной, как это делал ты! Иван, давай сбежим с тобой! Прошу, у нас мало времени, когда Афанасий Львович поймет, где искать козла отпущения, он просто разорвет меня на куски на глазах у остальных!
— Бежать? — офицер опустил бесполезный пистолет, — Куда мы можем бежать?
— Куда угодно, лишь бы быть вместе! Подальше от всех людей, хоть на край света!
— Если мы сейчас убежим, разве это будет по-честному? Убежать от проблем, которые мы сами создали — это ли есть счастье?
— Мне плевать, — Лаура начала собирать вещи, — Я по горло сыта враньем и пропагандой, высокими словами и низкими поступками. Гори оно все синим пламенем!
Раздался громкий стук в дверь, заставивший их обоих вздрогнуть и инстинктивно потянуться за оружием.
— Иван, тут ты? — голос принадлежал Олегу. — Равенна у тебя? Мы не можем ее нигде найти.
— Нет, — холодно ответил Иван, — Я — один.
