Но деваться некуда, приходилось ехать, а боль в ноге не утихала.
Наконец они выехали. День только начинался, но обещал он быть нелегким.
Без промедлений начали ломать камни, а те были крепкие, не кирпичи, и цемент оказался хорош. Волков, глядя, как еретик и помогавший ему солдат ломом и заступом пытаются выворотить очередной камень из кладки, произнес:
– Видно, бургомистр денег на такую стену не пожалел.
– Наш бургомистр скряга, он на все деньги жалел, – останавливаясь, чтобы передохнуть, отвечал еретик.
Вскоре оба работающих устали, остановились. И кавалер распорядился:
– И что, все будут ждать, пока еретик отдохнет? Капитан Пруфф, пусть два человека продолжат долбить стену, если хотят, конечно, завтра поутру покинуть город.
Он видел, как глядят на него люди капитана. Волков буквально кожей чувствовал их взгляды, даже через доспех. Солдаты не хотели долбить стену. Солдаты не хотели лезть в подземелье. Солдаты не хотели в цитадель, потому что там их могли ждать люди сумасшедшего Брюнхвальда, охранявшие церковные ценности. Солдаты ненавидели своего командира. Тогда Волков подошел к Пруффу и заговорил тихо:
– Вы, капитан, кажется, попросили больших денег, то ли двадцать пять монет, то ли двадцать семь за это дело.
Пруфф молчал, исподлобья глядя на кавалера, только усы топорщились.
– Потрудитесь заставить ваш сброд работать, иначе не получите не пфеннига, слышите? Ни одной медной монеты.
– Господин рыцарь, – зашипел капитан в ответ, – вы обещали нам легкую прогулку, наша задача – сопроводить мощи, деньги, что вы предложили моим людям, смехотворны. И думаете, за эту сумму солдаты должны сражаться с еретиками и проводить осадные работы? Не много ли вы хотите от них?
– В таком случае сами берите кирку и рубите стену, вы-то попросили деньги немалые. Слышите, Пруфф, берите кирку и рубите стену. Иначе…
Волков замолчал и отошел от капитана, тот стоял, пыхтел от злости и потом пошел к своим солдатам. Они собрались в кучу, стали тихо переговариваться, а Волкову оставалось только догадываться, чем закончатся эти разговоры. Люди могли повернуться и уйти, а могли и напасть. Роха тоже понимал это и велел мальчишкам зарядить мушкет на всякий случай. На пустой улице вымершего города стояла тишина, напряженная тишина ожидания.
Наконец совещание закончилось, два солдата нехотя пошли в ратушу к еретику и, взяв инструмент, стали бить стену.
Волков облегченно вздохнул, только незаметно, чтобы Ёган и Сыч, стоявшие рядом, не видели его напряжения.
И тут случилось то, на что кавалер не рассчитывал: первая кладка оказалась самой крепкой, за ней камень был поменьше и раствора клали мало, экономили. Работа пошла на удивление споро. Уже на следующей смене лом одного из солдат прошел внутрь подземелья.
– Есть, пробили, – не очень радостно сообщил работающий.
Все, кто был в ратуше, оживились.
Волков пошел посмотреть. Да, стена была пробита, осталось только расширить проем. И с этим еретик справился быстро.
Заглянул внутрь, посветил туда факелом и сказал:
– Можем идти, до второй стены шагов тысяча, там разобьем свод, и вы будете в городе. Тогда вы отпустите мою семью?
– Отпущу, когда вернусь из города, из цитадели. И еще дам тебе еды и денег, – отвечал кавалер.
– А если не вернетесь?
– Молись, чтобы вернулись, – закончил разговор Волков и крикнул: – Эй, факелов побольше, идем в проход!
– Нет, господин, так нельзя, нельзя много факелов в подземелье, – заговорил каменотес испуганно, – и людей много не надо, засыпáть начнем все, нельзя так.
– Господин, он прав, – согласился один старый солдат, – я при подкопе Брее работал, землю вытаскивал, с факелами в подкоп нельзя, только с лампами, и много народа тоже нельзя, и вправду засыпáть начнем там.
Волков никогда не копал подкопы, но что-то такое слышал и поэтому спросил у старого солдата:
– А как быть?
– Отправьте с еретиком трех-четырех человек, пусть идут, развалят свод и зовут нас, мы уже за ними пойдем. Пройдем с парой-тройкой ламп и быстро вылезем в цитадели.
– Сыч, – велел кавалер, – приглядишь за еретиком, Пруфф, четырех человек в помощь ему выделите.
Ни еретик, ни Сыч, ни четверо солдат, выбранных Пруффом, в подземный ход идти не хотели, но никто не посмел перечить. И они пошли.
Свет шел из дыры вверху, и оттуда же доносился голос:
– Экселенц, руку давайте, мы вас вытянем.
Волков полез на кучу сырой земли, поверх которой лежали две небольшие каменные плиты. Он забрался на них, поднял голову и увидал руку, что тянулась к нему. Взялся за руку крепко, но так, чтобы не вывернуть больное левое плечо. Его немного подтянули вверх, затем подхватили другие руки. Кавалер с трудом, стараясь не греметь латами, выбрался из подземелья и оказался в огромном темном помещении.
– Экселенц, тут богатств столько, сколько я в жизни не видал, – тихо сказал Сыч, – но за дверью какие-то люди, не знаю, кто такие, солдаты.
– Может, люди Брюнхвальда? – так же тихо произнес кавалер, оглядываясь.
– Может, – согласился Сыч, – отсюда непонятно.
Кавалер огляделся. Взял лампу, встал и, стараясь не громыхать доспехами, направился туда, где в тусклом свете поблескивало железо. Фриц Ламме шел рядом и беспрестанно говорил:
– Экселенц, тут всего добра на десяти подводах не вывезти. Через ход все вытащим, Брюнхвальд и не узнает. Только не в храм мы попали, тут кругом оружие.
Волков и сам это видел, он шел вдоль стены, у которой на палках висели кирасы, кирасы, кирасы. Он остановился, проверил ремни, кожу, все было в порядке, кирасы оказались не новыми, но находились в отличном состоянии. Дальше шли шлемы, все добрые. Наплечники, совсем новые. Дорогие перчатки, не хуже, чем у самого Волкова, еще кольчуги. Новые крепкие стеганки, подшлемники. В больших бочках стояли десятки новеньких алебард, пик и копий.
Пока кавалер осматривал военный склад, Сыч не переставая говорил, как все это можно вынести через ход и сколько денег они получат за такое добро.
– Арбалеты видел? – перебил кавалер Сыча.
– Там у двери, – махнул рукой Сыч, – и арбалеты, и стрéлки к ним в бочках. Полные бочки стрéлок.
– Стрéлки, – передразнил его Волков и отправился туда, куда указывал Сыч.
Фриц пошел с ним. Арбалеты были не бог весть какие, не новые, но и неплохие. Зато болтов к ним и вправду целые бочки. А еще нашлись четыре почти новые аркебузы.
– Порох должен быть, – сказал Волков Сычу.
– Может, в тех бочках? – указал Сыч в темноту.
Волков запустил руку в бочку, в которую не попадал свет, и нащупал там… Сначала он даже не понял, что это. Круглые тяжелые шарики. Вытащил их на свет пригоршню и разглядел. Это была крупная
