фиксировал показания, только между строк заметок записал имена огненных танцоров, одновременно прикидывая, какие вопросы нужно будет им задать. Если все подтвердится, подозрения с Анны будут сняты. Но есть еще один способ это проверить. Безумный, опасный, на грани нарушения закона…
– Вы сможете допросить мертвеца?
– Что, простите? – Анна удивленно посмотрела на него. – Вы хотите поднять зомби? Так ни Веру, ни сторожа Юрку поднять невозможно, ритуальное убийство это исключает.
– А Олега и Анжея? Там никаких ритуалов не было.
Анна вопросительно посмотрела на шефа. Горностай только развел руками: мол, что поделать? Громкое убийство, нужно раскрывать любыми способами.
Анна с сомнением покачала головой.
– Шеф, вы же знаете… методику подъема. Чтобы зомби мог хоть как-то осмысленно разговаривать, нужно очень, очень много энергии. И я…
– Ты справишься, – отрезал Горностай. – Если тебе что-то для этого нужно, только скажи. И вообще, – он обратился уже к обоим, – если завтра, край – послезавтра не будет результатов, нам всем станет очень, очень грустно. Князь рвет и мечет. Остальные владетельные готовы все вместе кинуться на Альград. Кошицкий в гневе, гнездовский протектор только и ждет момента, чтобы нас с вами закопать. Ситуация критическая, и нужно пользоваться всеми доступными средствами.
– Вы доверите мне допрос? – удивилась Анна. – Я же подозреваемая! А ну как заставлю зомби петь и плясать под свою дудку, как театральных марионеток? Расскажет вам, какая я хорошая, а Олег – страшный маньяк?
– Анька, уймись, – устало махнул рукой Горностай. – Никто тебя не подозревает, просто отработка версии, в которую вцепится любой адвокат. Да и проверим мы их показания досконально, можешь не сомневаться. И еще. Твое некромантское инкогнито кто-то раскрыл, так что нужно быть готовыми ко всему.
– Кто раскрыл? – Судя по тону магички, ничего хорошего этого человека не ждало.
– Эзельгаррцы, – вздохнул шеф. – Как – понятия не имею, но очень хотелось бы узнать. На мой запрос академия месяц отвечать будет, спроси сама.
– Спрошу, – кивнула Анна с кривой ухмылкой, – обязательно спрошу… Насчет зомби – можно попробовать, хотя результат не гарантирую. Но есть две проблемы. Во-первых, показания, полученные в результате черного ритуала, не примет никакой суд.
– Нам не для суда, нам для себя, – ответил шеф. – Мы вообще будем действовать за гранью законности, тихо и незаметно.
– Во-вторых, такие действия можно совершать только с разрешения сюзерена. Как думаете, конунг и герцог на это пойдут?
– Формально у нас есть обещание полного содействия и разрешение на любые допросы подданных Альграда и Кошица. – Виктор извлек из дела бланки с подписями Магнуса Альградского и Болеслава Кошицкого. – Сойдет?
– Вот за что я тебя, Виктор, ценю – так это за въедливое внимание к бумажкам, – невесело рассмеялся шеф.
– Сойдет. Приступим вечером, как регистратор из морга домой уйдет, – уже без тени сомнения заявила Анна. – Не будем пугать почтенного чиновника черной магией. Вот только что делать со сторожем морга? Не надо ему на такое смотреть.
– Споить, – с полной уверенностью предложил Виктор, припомнив заплывшие, красные от лопнувших сосудов глазки сторожа и стойкий запах перегара. – Пройду мимо, попрошу взглянуть на отчеты по делам «вне очереди», поставлю бутылку, через часок будет в лежку.
Шеф покачал головой.
– Вот как законность соблюдать – так мы долго думаем, а как обойти… Ладно, валяй. Встречаемся в морге, в одиннадцать вечера. Всех устраивает? Попытаемся на нашем безрыбье с зацепками по делу хоть рака завалящего изловить.
«Ага, – мрачно вспомнил Виктор, – ловили пацаны раков … Так труп выловили. А нам только новых трупов не хватает для полного счастья».
Кори из Кроска и Славомир, оруженосец князя Гнездовского, явились в управу точно в срок. Оба были уверены, что дело закрыто и Олег – убийца-маньяк. Славомир достаточно сдержано, а Кори – со всей простодушной прямотой заявили: «Вот кто б подумал, что он некромант? Такой вежливый всегда, тихий… Это Анжей был, простите, сущим наказанием, а Олег наоборот… В голове не укладывается! Может, Анжей догадался, что Олег убивал, за это его и зарезали?»
Виктор понимающе покивал, но настойчиво выяснял, где кто был во время убийств проститутки и сторожа. Картину преступлений восстановить надо, дело серьезное, не дворник Васька – целый секретарь благородной дамы обвиняется, хоть и посмертно.
Парни – сначала по отдельности, потом оба вместе – пытались рассказать, что и когда происходило, но оба тогда были пьяны, и получалось…
Получалась полная чушь.
Кори утверждал, что все прекрасно помнит и был почти трезв, но смотрел при этом слегка смущенно, то и дело оборачиваясь на коллегу – все так, да? Так что у Виктора возникло серьезное подозрение, что франтоватый оруженосец Кроска сильно приукрашивает свои возможности.
– Анжей когда ушел довольный, Олег на него посмотрел, как на, простите, говно, и молча дверью хлопнул. Проветриться.
– Кори, погоди, ты путаешь! Это не Олег вышел, а Петер из Эзельгарра, Олег в тот момент уже упился в дрова и на диване храпел… Вроде бы. Или Олег шляпу Петера нацепил непонятно зачем… Мне тогда та, рыженькая, спину разминала, так я и…
– И все равно тебе было, кто куда ходит. Помню я, как ты чуть не мурчал от удовольствия.
– Ну да, – слегка смутился Славомир, – ну, хорошо мне было, и не до вас всех… Сам-то ты тоже к стакану прикладывался постоянно!
– Да я так, понюхать только!
– Ага, понюхать…
И так далее, и тому подобное. Часов до двух ночи показания кое-как сходились, а потом пошел разброд и шатание. То ли Петер ушел, то ли Олег, то ли вернулся через пять минут, то ли запропал на полночи…
Бардак.
Со слов девиц Виктор знал: ушли оба, и Петер, и Олег, а потом и Славомир прогуляться отправился, но добиться внятных показаний от оруженосцев не получилось.
Со второй ночью было примерно то же самое. Кори говорил, что пошел с Анжеем стихи слушать, сидел в уголке и общался с одной милой поэтессой. А Славомир был вроде бы с Олегом в борделе, потом тоже пошел в поэтический салон…
Виктор провозился с ними часа полтора, но толку не добился. Допросить бы Петера, но ему папа, барон Эзельгаррский, запретил. Виктор мысленно порадовался, что у него в бытность рыцарем
