Когда Павел пришел к нему через три дня, Иван Иванович смущенно развел руками и поведал, что дома у него начался сущий кошмар — ремонт, что картинки оказались в спальне под кучей вещей, и что до окончания ремонта достать их ну совершенно невозможно!.. Тут же заверил Павла, что ремонт продлиться не более двух недель, и что через две недели Павел непременно получит свои картинки.
Павел пришел в ужас, и принялся искать другого художника. Расспрашивал своих знакомых писателей, кто может быстро и качественно сделать оформление книги. У самого-то у него в художественном бомонде знакомых не было. Зашел как-то по пути в типографию, справиться, не изменились ли условия напечатания тиража? Оказалось — изменились: цена на бумагу подскочила раза в четыре, а на полиграфические услуги — в три раза. Всех сбережений Павла как раз хватило бы на половину одного, самого короткого, рассказа.
Удивительно, но он опять не ощутил катастрофы, хоть и уплыл единственный шанс издать свою книжку. Из чисто профессионального любопытства он еще несколько месяцев заходил время от времени к Ивану Ивановичу, то на работу, то домой за картинками, с интересом, сочувственно поддакивая, выслушивал очередную сногсшибательную историю, где находятся многострадальные картинки. При этом ясно читал на благородном, интеллигентном челе Ивана Ивановича тоскливую мысль виноватого интеллигента: — "Господи, ну когда же этот дурак, наконец, поймет, что нет никаких картинок, и оставит меня в покое?.."
А Павел, с вежливой улыбкой выслушивая Ивана Ивановича, с не меньшей тоской думал: — "Господи, ну когда же он, наконец, признает перед самим собой, что сволочь, и скажет — нет картинок. Извини, так получилось; очень хотел сделать, но все как-то не получалось начать…"
Тем временем деньги буквально на глазах превращались просто в цветные бумажки. Поэтому Павел все свои сбережения отдал Ольге, и они некоторое время хорошо пожили, купили кое-что из одежды, ну и питались деликатесами, которые наконец-то появились в магазинах.
Сашка Бородин вдруг начал поговаривать, что устал работать директором, и что не худо бы пригласить со стороны опытного и порядочного человека. Все с энтузиазмом встретили идею, пригласить директора со стороны. Очень уж не хотелось, кого-нибудь своего видеть на директорском посту. Однако опытного и порядочного директора долго не находилось, зато встал вопрос о складе. Так как ремонт и реставрация здания, в котором у них находился «офис», подходил к концу, и вот-вот должна была подойти очередь их комнаты. Гафт не советовал им больше складировать книги в «офисе», а уже отреставрированные комнаты он запер на замки, и, естественно, устраивать в них бардак перед самой сдачей объекта заказчику он, Гафт, не рискнул бы. Но вы, ребята, не волнуйтесь; перейдем на другой объект, и вам комната под «офис» найдется.
Сашка впал в истерику, ожидалась очень большая партия книг, а складировать их было негде, он метался по комнате, и как полоумный бормотал:
— Три вагона… Три вагона… Что же делать? Что делать? В центре города все складские помещения уже расхватаны… А на окраину замучишься ездить… Да и сторожа придется нанимать…
Павел предложил:
— Есть у меня вариант. Хочешь, поговорю?..
— Конечно! Завтра успеешь?
— Я могу и сегодня…
— Давай, ради Бога! Позвони мне вечером, как только договоришься…
Павел отправился в подвал. Алексей оказался там, вместе с Николаем они монтировали сложную конструкцию из арматурных прутьев. Конструкция чем-то напоминала пыточный агрегат, стоявший на вооружении средневековой инквизиции.
Павел спросил с любопытством:
— Что это такое? Вы что, с зоопарком договор заключили?
— Иди ты, знаешь куда?!. Со своими идиотскими шуточками… — вдруг злобно окрысился Николай. — Давай, переодевайся, без тебя не получается…
— Да ты скажи сначала, что это такое?! — возмущенно вскричал Павел.
Алексей рассудительно сказал:
— Один торгаш с рынка заказал решетки на окна по своим чертежам…
— Гос-споди! Да тут можно было сделать гораздо проще и красивее…
— Тебе сказано, по его чертежам! — еще злее и раздраженнее рявкнул Николай. — Желание клиента — закон.
— Да я и не говорю, от чертежей отступать. Просто, варить сначала блоками, а потом собрать. А вы городите пространственную конструкцию… Ее без специального шаблона не соберешь…
Николай раздраженно швырнул электрододержатель на пол, отошел к стене, сел на скамейку, зло плюнул в угол. Видно было, что он старается подавить в себе злость, но ему это плохо удается. На него это часто находило, мог разозлиться из-за пустяка. Однажды и на Павла кидался с кулаками, тот еле увернулся.
Павел переоделся, и они с Алексеем в два счета собрали решетчатую коробку. Павел отступил, полюбовался.
Алексей, посмеиваясь, сказал Николаю:
— У тебя всегда отсутствовало воображение. Я тебе сразу говорил, что надо так было делать, а ты вперся, как баран рогами в новые ворота. Вечно тебя в начальники тянет. Понимаешь, ты из тех, кого надо вести. Ты исполни-итель! И никто больше из тебя не получится.
— Заткнись, длинный, — устало и беззлобно проворчал Николай, поднимаясь со скамейки.
Втроем они быстро собрали восемь решетчатых коробок, сложили штабелем у стены.
Павел протянул:
— Да-а… Просторная квартирка у купца…
— Да не особенно… — пренебрежительно покривился Николай. — Он на первом этаже купил две трехкомнатные квартиры.
Они сидели на скамейке, отдыхали, и Павел, наконец, решил заговорить о деле:
— Слышь, Алексей, у нас вон тот угол возле дверей постоянно свободен, а нашему предприятию негде книги складывать… Нас, понимаешь, выселяют из офиса…
Алексей задумчиво помолчал, наконец, спросил:
— А мы что будем иметь?
— Ну-у… Я не знаю… Арендную плату с площади, я полагаю… Да, и еще; Сашка Бородин из директоров уходить хочет. Может, тебе на его место?
Павлу показалось, что это великолепная комбинация. Уж с помощью-то своего старого друга удастся, наконец, убедить остальных, что издавать приключенческие повести, даже и безвестного писателя, дело прибыльное.
Алексей опять долго молчал, наконец, спросил:
— Что скажешь, толстый?
Николай пожал плечами:
— А что, есть смысл… Ладно, пошли по домам, по дороге обговорим…
Павлу показался какой-то скрытый подтекст в этой реплике, но он не придал этому значения. А зря… Подумал только, что среди братьев верховодит младший, Николай. Уж очень часто Алексей идет у него на поводу…
На следующий день Алесей пришел в «офис», и Павел познакомил его с остальными. А еще через день, начали поступать книги. Из вагона выгружали прямо на Николаев «газик», и он за хорошую оплату возил их в подвал. Последующие дни превратились в полный кошмар. Все как полоумные носились по городу с мешками и сумками. Но трудно быстро распихать по ограниченному количеству торговых точек сотни и даже тысячи книг одного наименования. Кто-то прибегал первым, обойденный на него обижался, вспыхивали нешуточные ссоры, но только если конкурент оказывался из чужой группировки. Павел заметил, что их теплая компания давно разделилась на две неравные группы. Одна кучковалась вокруг Сашки Бородина, другая — вокруг Григория. Павел оказался вообще в одиночестве. Поэтому у него стремительно портились отношения со всеми.
