- Я думал, вам - конец!.. И уйти не мог! Не знал! Вы видели, что там делается?! Это ваша работа, коммандос?!
- Гулу! - крикнули оба хором.
- Он зажег базу?!
- Базу?! - поразились оба.
- Так вы ничего не видели! - даже подпрыгнул Джи, - Смотрите быстрее!
Он выудил с переднего сиденья бинокль и протянул его Аннабель.
Ганнибал теперь и невооруженным глазом видел далеко внизу, в глубинах дождевой завесы, огненный язык, протянувшийся по заповеднику не меньше, чем на милю, а в бинокль он различил какие-то геометрические фигуры явно искусственного происхождения, охваченные пламенем.
- Гараж и склад горят, - сказал у него за спиной Джи. - Если дождь не усилится, наверно, огонь доберется и до бунгало...
Среди прочих огней вдруг ярко полыхнуло поочередно два оранжевых шара, и что-то мерцая, посыпалось там в разные стороны.
- О! Газовые баллоны! - определил Джи. - Я не завидую этим ребятам!.. Мне сон не нравился... Я за вас боялся... А теперь не знаю. Может, хороший сон...
- Хороший сон, Джи! - наконец-то веселый голосок подала Аннабель, но голосок ее тут же стал грустным: - Эти негодяи убили тегулу!
- Там теперь много черепов, - бесстрастно заметил аспирант, возвращая ему бинокль. - Много хороших черепов белых людей.
Джи замер, а, отмерев, умыл лицо дождем и пробормотал:
- Нам пора. Еще четверть часа - и мы застрянем тут на неделю...
"На неделю я не могу..." - невольно испугался аспирант, вспомнив наконец о своем институте и о своем начальнике.
Джип лихо съехал, а, вернее, соскользнул с холма, и Джеримайя бросил его на темное шоссе, чем-то теперь очень знакомое и аспиранту, и американской шпионке.
Джеремайя остановил машину только один раз: на мосту. Он выскочил наружу, прихватив с собой браконьерский карабин и, внимательно поглядев вниз, бросил оружие.
- Все в порядке! - сообщил он, ввалившись обратно с ручьями и брызгами. - Вода поднялась! К утру унесет знаете куда? На самое дно Виктории!
- Минуту! - попросил аспирант и, выскочив в потоки вод небесных, швырнул вслед за оружием и пробирку с кровью.
Когда джип снова помчался во тьму, Ганнибалу стало казаться - так всю ночь и казалось, - что он продолжает бежать с тысячеголовым стадом антилоп, движется и дышит вместе с ним, став частью огромной живой силы.
Так он и пробежал вместе с антилопами на север, через Африку, перемахнул через Средиземное море и через кусок Европы и даже промахнулся мимо родного дома, угодив сразу в свою лабораторию, прямо к начальнику. Он не сразу успокоился, досадуя, что стадо уходит вперед, оставляет его позади, утекает, уже забыв про него, в бесконечное пространство вселенной.
Остановившись, аспирант вздохнул и со смутной злостью подумал: "Между прочим, я еще вчера был в Африке!"
Мысль была очень мощной, и завотделом посмотрел на аспиранта с быстрым прищуром, будто она, эта мысль, огненными буквами вспыхнула в серых аспирантских глазах.
- Что-то ты какой-то обгоревший, - с усилием приподняв брови, проговорил завотделом. - И волосы как будто выгорели...
Аспирант ничуть не смутился, ведь его резкому, даже пятнистому загару, а тем более сильно поскандинавившим волосам успела от всей души удивиться мама.
- Да... что-то пекло там... - поморщившись, признался он. - Черт его знает... Говорят, над Уралом озоновая дыра...
- Дыра не дыра... - по-своему проницательно заметил завотделом и, сцепив замком свои увесистые пальцы, а потом с усилием расцепив их, собрался сказать что-то важное.
Аспирант как бы спокойно напрягся, поскольку приготовился к чему угодно, к самому худшему.
- В общем, Гена... - увесисто улыбнулся начальник, - дело такое... По нашему раскладу получается так... С одной стороны, плохо, что тебя не было... кто тут еще мог толком работать, да?.. а с другой стороны, вроде и кстати, что тебя не было. В общем, иуду откровенен... сейчас все решим, как есть... по-мужски... Ты присаживайся.
Аспирант сел, как и намекал завотделом, - поближе, почти вплотную к начальству, и сразу почувствовал близость чего-то в высшей степени "неординарного"...
- Вчера, ровно в девять ноль-ноль, - понизив голос, проговорил завотделом, - заявляются сюда эти фирмачи и говорят... знаешь что?.. мол, вы тут получили прямо какие-то сногсшибательные результаты, и они их хотят опубликовать, а того, кто проводил исследования - пригласить на конгресс в Люксембург, а потом - к себе на работу... Что нам было делать, как скажешь?
- Вчера? - с хрипом выдавил из себя воздух аспирант. Сев совсем близко к начальству, он как бы оказался в его тени, и потому завотделом скорее всего не заметил, что весь подозрительный загар с аспиранта слез в один миг.
- Вчера, - кивнул завотделом. - Ну, мы, конечно, взяли пару часов на размышление... Я всю ответственность принял на себя... Что получается? Ты - аспирант Владимира Павловича, так? А где наш Палыч?.. Логику чувствуешь?
Аспирант еще не чувствовал логики, кроме того, он вообще больше не дышал.
- У них против этих мусульман эмбарго, так? По всем статьям... А по химии - полный запрет. А наш Палыч, можно сказать, готовит этих моджахедов к бою с империалистами... И смех и грех! Проверят - это ведь полный завал будет! Верно?
- Верно, - кивнул аспирант, ощутив в себе некий реанимационный толчок, достигший его тела и души из темной глубины обстоятельств.
Получив ответ, начальник стал перебежками приближаться к существу дела:
- Короче говоря, мы провели рекогносцировку па местности и подали им список научного коллектива, который, так сказать, в целом работал над проблемой... Поставили в руководство пару наших профессоров. Нечаева... Курилко... Они начинали эти исследования раньше американцев, еще тридцать лет назад. Справедливо?.. Справедливо... Взяли кое-кого из наших - младших, там, лаборантов... Фирмачи посмотрели... удивились, конечно, слегка... Понятное дело, им же не делегация нужна, им - откачка мозгов из России... А кто, спрашивают, непосредственно проводил работы. Мы говорим: коллектив... Понимаешь, логику мыслей?
Сам завотделом, похоже, никак не понимал логику чувств, смутно тлевших в глазах аспиранта, а сам аспирант... в общем, он был еще ни жив ни мертв, но воля к жизни уже вернулась к нему...
- Как я понимаю, в списках и отчетах меня нет, - донесся до аспиранта голос его собственной воли к жизни.
- Правильно понимаешь, - основательно подтвердил завотделом, ткнув острием карандаша сверху вниз, словно хотел приколоть какую-то визитную карточку, лежавшую перед ним, к стеклу
