рукой». Паристо, не взглянув на девушку, развернул перед лицом какую-то бумагу и начал демонстративно что-то показывать, сказав:
— Сделай вид, что в этих страницах что-то важное. Уверен, убийца сейчас смотрит на нас.
Девушка едва справилась с искушением окинуть взглядом преподавателей, потому спросила:
— С чего вы взяли, нессир?
— Никто не покидал академию, а тайные ходы в город замурованы давным-давно, — ответил Паристо. — На нескольких башнях установлены камни-резонаторы, ни внутрь наших стен, ни наружу нельзя телепортироваться. Начиная с ночи и до сего момента, кроме отряда юстициаров, академия не видела посторонних. Да и юстициары иногда заходят к нам не по службе, они скорее свои.
— Оружием владеют только они, как городское ополчение Квольцетара, — произнесла Ови, демонстративно показав что-то на листе бумаги.
— Исключено, — отрезал ректор. — Ты живёшь здесь почти всю свою жизнь, должна знать, что с холодным оружием юстициары не ходят. Либо боевые жезлы, либо дубинки. Дубинки носят декоративную функцию. Стража проверяет тех, кто приносит что-то внутрь академии. Мне продолжить?
— Точно, нессир! Оружие могли принести для исследования! — схватилась она за голову. — Нужно посмотреть журнал посещений, так удастся найти след!
— Ты отправишься с Хольберицем в канцелярию, северо-восточная башня. Друг мой, помнишь, где она находится? — седовласый старец повернулся к заместителю. Тот кивнул, изучая содержимое кубка в руке. — Память подводит тебя последнее время, но канцелярия располагается в середине башни. Ласточка, каждую неделю старшина академской стражи дублирует информацию из месячного журнала в годовой, большой. Ищи нити, мы прикроем тебя.
— Ох, владыка, — Овроллия поправила сползающие на лоб локоны и кивнула на заседающих, — вы подозреваете кого-то из них? Многих учили вы собственной рукой…
— Предатели есть везде, даже в стане родных и близких, — Паристо задумался, переглянулся с заместителями. — Даже дети могут предать. Надеюсь, ты никогда не познаешь это чувство, дитя.
На какое-то время она замолчала. Архимаг продолжил что-то показывать, только магистресса, увлечённая изучением собственного трактата, едва заметно ткнула девушку в бок.
— Но вы помните, что сказал раненый стражник? — опомнилась Ови. — Убийца был похож на меня. Это фантом, а наши иллюзионисты не учат это заклинание, оно слишком сложное!..
— Тебе предстоит выяснить. Именно тебе. Молодой зоркий глаз, которому помогает чудо-птица, способен увидеть то, чего не увидят старцы. Мы, акадари, и так живём довольно долго, вдвое-втрое дольше вас, людей-южан. Молодые должны вести в будущее нас, ослеплённых собственной гордостью.
Ласточка не знала, что ответить. Магистресса шепнула ей:
— Отправляйся с Хольберицем, подожди его во внутреннем дворе, рядом с главной библиотекой. Но затем, когда закончите, обращайся только ко мне, если возникнет острая нужда. Даже к архимагу не лезь. Иногда я буду сама навещать тебя. Никто не должен знать о нашем покровительстве. Никто, Овроллия.
— Но мои друзья, госпожа?..
— Никто, дитя, — механически повторила магистресса.
— Нессир? — девушка взглянула на главу академии. Он, показывая своё, кивнул.
Овроллия почувствовала дрожь, не заметила, как нарушила приказ ректора и взглянула на преподавателей. Некоторые ответили ей тоскливыми взорами, будь то мастер Алериц или наставник Кенциль; кто-то посмотрел осуждающе, как тот безымянный полурослик; чиновник префектуры обладал взглядом презренным, полным недовольства. Сидящий рядом с ним скульптор големов словно пытался успокоить его, но тот гневно отнекивался. Кажется, установленные архимагом правила выводили чужака из себя.
— Благодарю за помощь, владыка! — внезапно взорвалась Ови, напугав сидящих перед руководством преподавателей. Поклонившись, она спустилась с помоста и покинула зал собраний.
Хотя метель накрывала голубую черепицу крыш и козырьков, а также внутренний двор плотным пластом снега, мороза почти не ощущалось. По приказу Альциры Овроллия, спрятавшись от непогоды в открытой арочной галерее, ожидала заместителя архимага. Он не появлялся долго, возможно, собрание задерживалось. Однако спустя время во дворе показался наставник. Кенциль, поправив покрывающий шею шарф, пересёк внутренний двор, чуть не врезался в одного из слуг с лопатой и, подходя к девушке, сказал:
— Со мной не говорили, можешь не волноваться. Мы всё понимаем полунамёками, благо живём дольше, чем вы.
— Иногда я забываю, профессор, — ответила Ови, рассматривая академских слуг, занятых работой, — что вам сто сорок два года. Вы старше моего прапрадеда… Нессир, что за успокоительное вы дали мне? Почему я…
— Сначала оно действует как успокоительное, но вскоре усыпляет тебя. Два в одном, полезная вещь, иногда принимаю, но всегда ношу с собой.
— А зачем оно вам?..
— Подсыпаю в чай активным студентам, срывающим занятия, — серьёзно отшутился он. — Не бери в голову.
Какое-то время молчали. Двор потихоньку засыпало, и слуги, напевая своё, с задором продолжали работу.
— Единственное, что радует меня в этой истории, девочка моя, что тебе доверяют, — Кенциль встал рядом с ней, отряхнул капюшон от снега и решил высмотреть так интересующую её точку во дворе. Однако она водила глазами по сторонам, будто пыталась сбить собеседника с толку. — В стенах учёной среды говорят: «Сначала ты зарабатываешь авторитет, потом авторитет оберегает тебя».
— Каждый из профессоров академии обладает уважением, многих обучал сам Паристо, — чародейка сцепила ладони вместе и окинула взором галереи и башни вокруг. — Кто-то сломался, учитель. Кто-то из своих. И мне страшно от осознания того, что этот человек мог учить меня чему-то.
— Я не верю, что это кто-то из нас. Думаю, один из стражников. Подкуплен агентами Таресиора или даже твоего родного Вайндуола. Скупщики магических регалий пустили свою паутину по всему миру, ни горы, ни океаны, ни пропасть не помешают их тёмным планам. Хм… Кажется, к нам идёт Алериц.
Ласточка огляделась и не сразу увидела мастера големов. Седеющий мужчина медленно брёл по крытой галерее, укрывшись плащом и обнажив короткую бороду.
— У него такой взгляд… Как же жаль его дочь, учитель, — хмыкнула Овроллия. — Говорят, она обучалась в Зеркальном университете, готовилась к посвящению в адепты после выпуска. Но несчастный случай…
— Я никогда не видел её, хотя он и приводил её сюда, — сказал Кенциль, поправляя шарф. — Лучше не трогай старые раны, не напоминай о ней. Я пойду. Прошу тебя, будь осторожна.
— В одиночку мне страшно ступить шаг, — проговорила девушка, заметив, как мастер Алериц встал в отдалении, словно ожидал окончания беседы. — Потому я жду магистра Хольберица.
— Коротышка не придёт, — заявил наставник. — Это тоже часть задания, Ови. Понять самой, когда нужно действовать в одиночку, а когда тебя должен вести за руку кто-то. Что бы тебе ни приказали, ты должна сделать это самостоятельно.
— Мне запретили даже к друзьям обращаться! — повысила она голос.
— Только ли к друзьям? — профессор поклонился и, придерживая спадающий шарф, отправился прочь.
Овроллия поняла его мысль, сомкнула ладони вместе и прочитала
