Каждый шаг похож на сопротивление, словно я воюю с собой. Только не она, только не моя девочка. Не доходя двух шагов улавливаю слабое сердцебиение. Вижу, как из солнечного сплетения торчит осколок. Ее лицо в порезах, из которых сочится кровь. Америго гладит ее по волосам, что-то шепчет. Он похож на безумного и на него больно смотреть. Смятенье, боль, отчаянье — все сразу отобразилось в его взгляде, когда он поднял на меня голову.
— Что у вас… — шаркая ногами, хрипло начинает Астрид, но тут же обрывает себя на полуслове. Смотрит на почерневшего от горя Америго, потом переводит взгляд на бесчувственную Айлин и достает из кармана телефон.
— Мне нужно, чтобы вы выслали медицинский вертолет, — говорит кому-то она. — Пострадавшая — беременная девушка. Она важный свидетель по одному из моих дел. Что значит, когда? Немедленно!
Я стою, привалившись спиной к стене. Америго сидит на стуле, поставив локти на колени и закрыв ладонями лицо. С момента, как мы оказались в больнице он не произнес ни слова. Операция уже идет два часа. Как сказал нам врач, который принимал Айлин — состояние критическое, шансы на спасение чрезвычайно малы. Готовьтесь к худшему.
— Зотикус… — неожиданно произносит Америго, убирая руки. — У меня к тебе будет просьба.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я, предчувствуя что-то нехорошее.
— Если она не выживет, — он кивает головой в сторону операционной. — Прикончи меня.
В первый момент мне хочется обругать его, сказать, что он псих, который поддался влиянию эмоций, что нельзя так распыляться собственной жизнью. Но потом, смотрю на него и понимаю, что у него ничего не осталось. Ничего из того, за чтобы его бессмертное сознание, прошедшее через тысячелетний опыт, могло зацепиться. И смерть для него — это больше, чем милосердие. Это спасение. Даже если я против этого, и готов на все, чтобы спасти его снова. Все, что я могу еще для него сделать — принять его выбор.
— Хорошо, — скрепя сердце, отвечаю я. — Я сделаю это.
— Спасибо, брат.
В обед в больницу приезжает Астрид. Она уже одета по-деловому — в белую блузку и черную юбку. Волосы убраны в пучок. Ногти покрыты красным лаком, помада на губах такого же сочного цвета. Мадам с укором смотрит на нас — мол, сколько можно здесь торчать? — но вслух этого не произносит.
— Вы выглядите кошмарно, — строго замечает законница. — Хоть бы съездили переодеться и умыться. Рядом с вами неприятно находиться.
Америго молчит. Я тоже не собираюсь реагировать в данный момент на такую глупость, как внешний вид. Пайпер тихо вздыхает и берет меня за локоть.
— Надо поговорить, — понизив голос, шепчет она и мы отходим в сторону. Астрид смотрит мне в глаза. — У меня для тебя не очень приятные новости.
— Что-то с Арсеном? — тут же настораживаюсь я.
— Нет, с Ви. Его арестовали пару часов назад.
— Да он же почти святой! За что?! — не верю своим ушам я.
— Лилиана Керро выдвинула против него серьезные обвинение. В незаконном создании ее, как вампира, изнасиловании и шантаже, — говорит Астрид.
— Но это же бред!
— Экспертиза подтвердила сексуальный контакт. Ви принял обвинение только по первому пункту. Но это ничего не меняет. Ему грозит либо большой тюремный срок, либо перспектива стать отверженным.
— Лилиана лжет! Это ее любимое занятие — придумывать небылицы и убедительно их втюхивать любому, кто готов ее слушать! — завожусь я. Астрид снисходительно смотрит на меня.
— Я все понимаю, но против доказательств ничего не сделаешь. Ви спасет только одно — если она откажется от своих обвинений. Но Керро настроена более, чем решительно.
Хочется сыпать проклятьями, разбить кулаки о стену, что напротив, но я молчу, не в силах шевельнуться.
— Я могу с ним увидеться? — спрашиваю я, когда волна ярости отступает.
— Увы, нет. Ты ведь должен еще помнить, что во время стандартной процедуры все свидания запрещены. И даже я не смогу помочь, — мягко произносит Астрид и переводит взгляд на Америго, который по-прежнему находится в состоянии прострации, ничего не видя и не слыша. — Он в порядке? Ему можно задавать вопросы?
— Да. Потому что позже у тебя может не быть такой возможности, — Астрид непонимающе пожимает плечами и подходит к моему брату. Трогает его за плечо, чтобы обратить на себя внимание. Америго устало поднимает голову и равнодушно смотрит на нее.
— Меня зовут Астрид Пайпер, — по привычке чеканя каждое слово, говорит женщина. — Я из департамента секретных расследований.
— Хочешь арестовать меня? — протягивая вперед руки, чтобы она могла надеть на них наручники, безразлично спрашивает брат.
— Должна бы, но пока этого не сделаю, — отвечает Астрид. — Мне нужно задать тебе несколько вопросов по делу Андреа Бруни.
— Задавай. Только я ее не убивал, хотя эта тварь этого заслуживала, — с презрением отвечает Америго.
— Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты рассказал, все, как было, — включая диктофон, говорит Астрид. — Зачем ты пробрался в дом госпожи Бруни?
— Получил сообщение от одного из ее помощников, что это она убила моих друзей, чтобы угодить своей любовнице — Антонелле, теперь уже, правда, Лилиане. Но один ведь черт по сути! Хотел свернуть этой курице шею, но, когда оказался в ее комнате, она уже была мертва. Собрался сбежать, но тут набежали слуги и меня повязали.
— Может быть, ты заметил что-то или кого-то, что могло бы помочь следствию выйти на настоящего убийцу? — спрашивает Астрид.
— Пожалуй, что нет, — подумав, отвечает Америго. — Если только, что жандармы очень быстро приехали. Словно за углом ждали…
— Я поняла, спасибо, — ответы брата Астрид явно разочаровывают, она надеялась получить больше информации.
Из операционной выходит врач. Вид у него измотанный. Лицо бледное, глаза воспаленные. Он снимает маску смотрит на меня, потом переводит взгляд на брата.
— Ну же! — не выдерживает Америго. — Что с Айлин?
— Операцию она пережила. Ближайшие три дня будут решающими. Вы можете молиться, дежурить здесь — ваше право… Но будет лучше, если вы морально подготовитесь к худшему.
— А ребенок? — неожиданно интересуется Америго. — Что с ним?
— Его жизнь теперь зависит непосредственно от матери. Несмотря на тяжелые травмы, угрозы выкидыша нет. Так что…
Доктор разводит руками, вздыхает, вытирает лоб использованной маской, и уходит.
— Ей будет нужна твоя кровь, — глухо говорит Америго и я понимаю, что он как всегда, не готов сдаться и будет бороться до последнего. — Сходил бы ты, подкрепился что ли…
— Тебе бы этим тоже не мешало озаботиться, — замечает Астрид. — А еще принять душ и переодеться. Думаешь, Айлин обрадуется, когда увидит тебя такого грязного?
— Тебе-то до этого что? — убирая со лба темную прядь и демонстрируя знак отверженного, спрашивает Америго.
— Просто пытаюсь как-то проявить участие, не более. Но кажется, в нем никто не нуждается, — отвечает Астрид и обиженно поджав губы, покидает больницу.
Глава 26
Я не говорю законнице, что у меня есть еще одна подозреваемая у которой был мотив прикончить Андреа. Для начала я хочу сам во всем разобраться. Оставив брата в больнице, еду домой. Собираюсь принять душ, подкрепиться и поехать к Катерине. А потом наведываться к Лилиане Керро. Я должен что-то придумать, чтобы вытащить Ви из тюрьмы. У меня нет сомнений в его невиновности.
Войдя в спальню, вижу, что меня ждет гостья. На постели сидит Катерина и обхватив руками колени смотрит в одну точку. Она вся в белом. Даже шпильки в волосах украшены жемчугом. Мое первое желание напомнить ей что она без спросу приперлась на чужую территорию, но заметив ее потерянный взгляд, решаю промолчать.
— Я снова подделала подпись Томаса Графа, — глухо произносит Катерина. — И получила результат по сравнению крови. Андреа — моя создательница. Генри сказал правду. Я пришла к ней с этой бумагой, как подтверждение моим словам, что я не самозванка. А она велела своим слугам выкинуть меня из дома. Хотя не сомневаюсь в том, что узнала меня. Видел бы ты ее лицо… Испуганное, разочарованное… Мне жаль те годы, что я жила надеждой найти того, кто меня создал. И мне очень жаль, что я устроила столько проблем Лив, которая была ни в чем не виновата.
