несмотря на такое ранение, он так и не выпустил из рук какого-то странного пистолета — что-то вроде старенького немецкого «Вальтера» Р.38К, к дулу которого было прикручено что-то странное — какой-то цилиндр, обмотанный обычной изолентой, какой пользуются электрики.
Иннокентий посмотрел, как Елена, торопливо, перезаряжает «Вьюгу» и склонился над трупами громил.
У одного из их разорвало одежду — «Егерь» проломил грудную клетку и вышиб часть позвоночника, и на обнажившейся груди было видно кучу татуировок. Причём это были не те татуировки, что накалывает сходящая с ума от безделья молодежь. Это были серьёзные татушки — такие ни один сопливый малолетка не наколет от скуки — побоится.
— Они представились сотрудниками КГБ. У них даже документы были, — проговорил он.
В памяти Иннокентия всплыли слова Кости, которые тот произнёс той ночью, когда к нему приехала Елена.
«Ты не знаешь кто она… Она демон войны, чудовище… Не обольщайся её видом… она ужасна…».
Тогда Иннокентий не поверил Косте.
Сейчас он видел всё своими глазами — эта девушка справилась с четырьмя крепкими, вооружёнными людьми, которые застали её врасплох…
Двери в комнату распахнулись — на пороге появились Серафим, Василий и ещё куча народу.
— Твою-то мать! — Серафим склонился над останками адъютанта. — Ух ты, хорошенький мушкет. Да ещё с глушителем! Впервые слышу, чтобы в КГБ «Вальтеры» таскали. Да ещё с такими самодельными глушилками…
— Какого чёрта?! Опять стрельба! — Василий отпрыгнул, что бы не наступить в лужу крови.
— Серафим, не в службу, а в дружбу… — Елена демонстративно встряхнула «Вьюгой». — Притащи ко мне вашего завхоза в кротовой шубе. Пусть он глянет на документы этих, с позволения сказать, сотрудников… Он вроде бы у вас умеет фальшивки определять.
— Да погоди ты, — Иннокентий посмотрел на Елену. — Там в самолёте ещё остался кто-то. Пилоты и скорее всего ещё пара-тройка громил. Не исключаю, что с оружием.
— Что-ж, тогда не будем их заставлять ждать, правильно?
Елена перевернула Игната на спину и с помощью Василия и Иннокентия, содрала с него шубу и мундир, а затем задрала рубашку на груди.
Сразу стало видно, что прикидываться майором КГБ Игнату позволяла только его униформа. Видимая часть тела у него была густо испещрена татуировками — причём очень качественными и красивыми.
— Бля, настоящая картотека… «Сидел по малолетке», «грабёж с применением оружия» «отрицаловка»… — проговорил Василий, почёсывая в затылке и рассматривая тату. — Что за хрен с кондачка?
— Игнат Лихов. По прозвищу «Лихо Двуглазое». Или просто — «Лихо». Уголовник рецидивист, один из тех, кого кличут «старыми ворами».
— «Законник»?
— Нет-нет. «Пахан». Очень авторитетный, но всё же не воровская элита, — Елена достала из своей аптечки шприц. — Счас мы ему снотворного укол сделаем, и пусть спит сладким сном.
— Ты его что, знала?
— Скажем так — я его описание не раз читала — он достаточно известен. Да и сами видите, какая у него примета особая — глаза разного цвета. Не могу понять, зачем он сюда пришёл собственной персоной. Неужели думал, что я его не признаю?
— Скорее всего, именно так и думал, — вздохнул Иннокентий, глядя, как Елена делает укол Лихо. — Такие как он очень высокого мнения о себе и даже мысли не допускают, что их можно обмануть. Кто вы для него? Простая девица — а он вон какой урка значимый… Вот и решил, как у них говорят, «на лысом газоне проскользить».
…В шубу Игната нарядили какого-то из работяг, а в роли громил выступили уже знакомые Елене здоровяки, помощники Иннокентия. Роль смуглявого адъютанта играл сам Серафим.
Иннокентий шёл рядом с Еленой, которую его помощники вели, со скованными за спиной руками, удерживая за плечи. Конечно, руки у Елены не были связаны, просто она держала их так, что бы со стороны показалось, словно её ведут против её воли.
Со стороны казалось, что Елену и впрямь конвоируют. Оставалось надеяться, что такой карнавал проведёт бандитов, что засели в самолёте.
Сама Елена подозревала, что в самолёте сидят далеко не самые тупые люди, поэтому внесла в маскарад, немного коррективы. На лицах у громил были намотаны бинты, красиво украшенные пятнами зелёнки, а «Игнат» прижимал к лицу платок — в общем, со стороны всё походило на то, что Елену не удалось скрутить без рукоприкладства, и она успела заехать паре-тройке своих пленителей «по сусалам».
Идущий рядом с ними Иннокентий должен был немного снизить градус напряжённости — раз уж он идёт вместе с отрядом, пленившим Елену, то, скорее всего всё нормально, всё обошлось и маскарад бандитов не раскрыли.
В общем, всё было «смётано на живую нитку» и Елена сильно надеялась, что сидящие в самолёте бандиты на это «клюнут». Сколько народу было в самолёте сказать было трудно, но Серафим предположил, что не больше четырёх — везти прорву народа собой опасно, да и если бы маскарад Лихо вскрылся бы, то его и его бандитов не спасло бы ничто — в поселении все таскали собой оружие. А самолёт это не бронебойный келе — даже из обычных револьверов его легко превратить в решето. Тут вся ставка была на то, что Иннокентия удастся смутить фальшивыми документами. А Елену — скрутить без лишнего «шуму и пыли» и уволочь в самолёт, пока народ не начал прикидывать «шиш к носу».
— Вы нашли Бегемота? — спросила Елена у Иннокентия и, играя на публику, начала вырываться из лап своих помощников.
— Нет. Пропал куда-то. Дверь заперта — не отвечает. Счас найдём ключи и откроем.
— Топором ломайте, да поосторожнее.
— Полагаете, что это он всё затеял?
— Как минимум координировал работу, — Елена посмотрела на самолёт, ощерилась и снова попыталась вырваться из рук своих «конвоиров».
Те принялись удерживать её — «Игнат» повернулся и пошёл спиной назад, внимательно следя за Еленой — по крайней мере, так должно было показаться тем, кто следил за ними.
Они дошли практически до самого самолёта — до импровизированного трапа, который был сколочен из досок и использовался в аэродроме, когда выглянувший из машины человек — тоже в мундире, кстати, КГБ, уставился на «конвоиров» Елены. Судя по всему он был хорошо знаком со всеми, так-как его лицо исказилось от удивления и он, ощерив полный блестящих «фикс» зубов, начал кричать:
— Осторо…
Больше он ничего не успел договорить.
Елена метнулась вперёд, словно молния. Взлетев вверх по трапу, она пнула крикуна меж ног и вкатилась в самолёт
Из самолета грохнуло несколько выстрелов, а затем машина пошатнулась и вздрогнула — ветровое стекло вышибло дождём осколков! Из салона донёсся странный звук — словно кто-то приложил кого-то головой об
