На темном экране горела шкала и убегали в темноту секунды.
– Это часовой механизм, – выдохнула девочка, выпрямляясь. Узкое лицо стало еще более узким и детским, глаза – большими и отчаянно-несчастными. Семаль думала о маме, которая сейчас где-то работает на большом корабле и не знает, что жить ей осталось ровно восемь минут и шесть секунд. Пока она это думала, осталось на одну секунду меньше.
– Надо звать на помощь! – Тавра вскочила.
Минус еще одна секунда.
Семаль встала.
– Не успеем. – Она очень строго посмотрела на подругу. – Все спят, дежурного нет. Пока мы до кого-то докричимся, пока у нас узнают кто мы такие и что делаем на «Тольде», пока нас отругают, что бродим по кораблю в ночное время и без сопровождения, пока нас выслушают, поверят и прибегут сюда, придумают решение… бомба взорвется.
Тавра побледнела еще больше. Она планировала передать письмо своему кумиру и вернуться к прежней беззаботной жизни школьницы, она не собиралась сегодня умирать, она косметику, вон, нашла. Девочка подтянула лямки розового рюкзачка, шмыгнула носом.
– И что ты пред-длагаешь. – от волнения она начала заикаться. Напряжение сковало тело, перехватило ледяным обручем гортань, от страха начало колотить так сильно, что зуб на зуб перестали попадать.
Семаль приняла решение мгновенно и безапелляционно заявила:
– Ее надо выкинуть с «Тольды».
– Как?! Ты предлагаешь ее трогать?!
– Нет, конечно, мы отстыкуем шлюпку и выведем ее на расстояние от корабля. Бомба взорвется в вакууме, уничтожит шлюпку, но до «Тольды» не доберется.
Глаза Тавры стали круглыми, словно блюдца, рот открылся и не смог закрыться сразу – его парализовало от страха.
– Т-ты что… нас же с-самих убьет…
– Не убьет. Мы выведем, а сами выпрыгнем через аварийный шлюз.
– Я не умею надевать скафандр!
Семаль схватила подругу. Развернула ее к капитанскому мостику и толкала, словно недавний робот-погрузчик тележку с водой. Тавра упиралась, хваталась за спинки кресел и верещала:
– Семаль, надо звать взрослых, мы не справимся!
Девочка остановилась, крутанула подругу так, чтобы та развернулась к ней лицом, схватила за плечи:
– Это твой звездный час. Ты умеешь управлять такими шлюпками…
– Нет…
– Ты выведешь ее из дока и твоя Ульяна узнает о твоем геройстве и восхитится, и сама тебя найдет. И скажет, что гордится, что у нее есть такие фанаты…
Она говорила напористо, пристально смотря прямо в глаза подруги, будто намереваясь заговорить ее как циркач заговаривает дрессированную змею. Тавра моргнула. И икнула:
– Я до дрожи боюсь, когда ты так со мной говоришь…
Внутренний счетчик в голове Семаль отсчитал еще двадцать семь секунд, которые они потеряли на препирательствах.
– Чтобы вывести из дока, нужно знать кодировки… Нужен оператор в зале, который будет руководить маневром, – тараторила Тавра. – Ничего этого у нас нет.
– Будет, – Семаль уверенно подтолкнула подругу к капитанскому мостику. – Активируй связь с диспетчерской.
Тавра стянула с плеч рюкзак, сунула его за сиденье, наблюдая, как подруга сняла с запястья креоник, выставила на нем обратный отсчет – семь минут, и поставила перед ними на панель.
Дернула джойстик внешней связи, проговорив в динамик:
– Пирс шесть срочное сообщение рубке. – Скользнув взглядом по панели, нашла высеченные цифры бортового номера. Повторила вызов, назвав и их тоже.
Диспетчер сонно выругался.
– Кто говорит?
– Капитан Иванов, – соврала Семаль. Взглянула строго на подругу, кивнула на пульт управления. Тавра нехотя надела наушники и активировала экран, вздохнула с видимым облегчением – пока все выглядело в точности, как на игровом тренажере. – На борту обнаружена бомба с запущенным часовым механизмом…
Семаль продолжала. Она вцепилась в подлокотник, надеясь, что ее голос не слишком дрожит.
– Оставшееся время до взрыва шесть минут пятьдесят шесть секунд. Прошу срочную отстыковку в автоматическом режиме и вывод шлюпки за пределы фрегата «Тольда».
– Понял вас… Даю старт… – Девочки почувствовали, как под ними завибрировали кресла, услышали, как щелкнула, экстренно сворачиваясь камера саночистки. – Курс два ноля пятнадцать по ходовым знакам…
Мониторы перед ними стали светлее, на них начали приходить изображения с визиров шлюпки. Сработала система захвата, высвободив транспорт. Загудели маневровые.
Семаль вытаращила глаза, толкнула застывшую с открытым ртом подругу:
– Рули давай, щас врежемся!
Тавра схватилась за джойстик, повернула его вправо – шлюпку повело в ту же сторону, крестик на мониторе, до этого лежавший по центру, сместился. Выведенная на мониторах зеленая дорожка-ориентир, стала пунцовой, словно от стыда.
Семаль зашипела:
– Ровнее веди! Видишь, тебе ходовые знаки нарисовали. – Она указала пальцем на пунктирные линии на мониторе перед подругой.
Тавра насупилась, бросила обиженный взгляд на подругу, передразнила:
– «Нарисованы»… Это называется «обозначены». Это же разметка, Семаль…
Та мрачно вздохнула:
– Ага, разметка. Только у нас пять минут и шестнадцать секунд осталось. А мы еще не выбрались из дока.
Тавра нервно выдохнула перехватила внешнюю связь, нацепила на висок диск наушника, поправила микрофон.
– Штурман Брейль говорит, – сообщила, кивнув Семаль на оставленные на консоли шевроны. – Выходим из дока. Курсовой угол пять два три семнадцать.
Семаль улыбнулась:
– А говорила не умеешь. А сама вон как сечешь.
Тавра качнула головой:
– Я не секу. Я придумываю на ходу… Иначе нас спалят, решат, что мы балуемся и из дока не выпустят… – Она посмотрела на подругу. – Как думаешь, сколько времени капитану Иванову и штурману Брейлю надо, чтобы добраться до рубки и сообщить, что их на мостике нет?
Семаль тоже об этом думала, но надеялась, что капитан Иванов – она кстати не знала его имени – сейчас крепко спит. Как и штурман Брейль, кем бы он ни был.
* * *
Борт фрегата «Тольда»
Теон, находясь в атриуме, был на связи с Нирихом, тот докладывал о деактивации взрывных устройств, буксировке установок. Приходили отчеты от криминалистов по делу «Менанделя». Все службы «Тольды» были подняты на поиск двухсот сердцевин с изотопами. Охрана, безопасники, оставшиеся на борту оперативники группы «Ягель» – все были подняты и брошены на поиск бомбы. Проверялись склады, лаборатории, контейнеры с продовольствием, прачечные и ремцеха.
Грета отправилась искать Семаль, не нашла ее и вернулась минуту назад, весьма озадаченная.
– Господин Теон, – позвал дежурный оператор, перекрикивая многоголосый гомон атриума. – Вас рубка вызывает… Говорят, бомба нашлась. – при этих словах атриум стих. – Она на школьный катере, прибывшем сегодня с «Иля». Часовой механизм по словам капитана, обнаружившего взрывное устройство, активирован.
– Рихта джаль, – Теон тихо выругался. – Выведи сюда рубку…
Он подождал зеленого глазка подтверждения связи. Коротко кивнув капитану, спросил: – Какие прогнозы.
– Капитан Иванов выводит шлюпку из дока…
– Подключи меня к каналу связи со шлюпкой…
Когда мостик отозвался настороженным: «Алло», Теон проговорил:
– Это Тиль Теон. – «Капитан Иванов» ахнул. Теон нахмурился: – Где вы обнаружили взрывное устройство?
– В багажном отделении, – пискнул «Иванов» и закашлялся.
Начальник криминальной полиции махнул рукой ближайшему оператору:
– Найдите схему этого катера, на монитор ее…
Что-то в голосе капитана показалось ему странным. Теон обернулся к оперативникам, пробормотал с недоумением:
– Что у него с голосом?
Грета, стоявшая за его спиной, дотронулась до локтя:
– Это Семаль.
– Что? – Теон резко обернулся.
– С тобой говорит Семаль, это ее голос. – И Грета тихо осела. Перевела на него застывший от ужаса взгляд: – Сделай что-нибудь. Умоляю…
Теон поднес ко рту креоник, заговорил подчеркнуто буднично:
– Семаль, с тобой говорит твой отец, – на том конце кто-то неприлично чертыхнулся. Теон повернулся к Крыжу и подошедшему Корсакову: – Там еще кто-то есть? Там второй голос…
Крыж перебросил на монитор чертеж шлюпки. Ткнул пальцем на багажное отделение, потом увеличил разрешение и указал пальцем на отверстие в днище.
– Можно сбросить, – подсказал. – Осталось четыре минуты.
Теон кивнул ответ. Придвинул схему к себе.
– Семаль, справа от тебя на консоли большая квадратная кнопка надави ее.
– Угу… – девичий голос отозвался отстраненно. Послышалась возня и бормотание: – Ты надавила? Дави сильнее, значит!.. Да, мы надавили.
Теон вскинул голову:
– Кто с тобой на мостике?
Замешательство, шелест из динамика, сопение.
– Тавра Гаядэ, моя подруга… Она рулит.
Теон прикрыл глаза и снова открыл. К управлению подключился навигатор из рубки «Тольды».
– У вас должно появиться табло на центральном мониторе. Появилось?
– Да… На нем какие-то цифры.
– Это накладные, не обращайте
