В чем я не уверен, так это в степени силы, которую она будет развивать. Видите ли, проблема заключается не только в возникновении ветров, но и в том, чтобы противостоять ветрам, которые, образованные разницей атмосферных давлений, могут противоречить моему заранее составленному плану. Мы должны быть в состоянии развить достаточно сильное течение, чтобы победить самые сильные природные ветры.
— Что вы хотите сказать?
— В Сент-Поле, штат Миннесота, был зарегистрирован ветер скоростью 102 мили в час, что является максимальным показателем, наблюдаемым в этой стране. Я рассчитываю достичь и превзойти эту скорость, если все пойдет хорошо.
— Это потрясающая скорость, — сказал Уэллс.
— И эффекты соответствующие, — добавил изобретатель. — Давление урагана со скоростью 100 миль в час составляет 49 200 фунтов на квадратный фут. Теперь вы понимаете, почему я выбрал это пустынное место для своих экспериментов и почему я должен ждать начала испытаний, пока все деревянные дома, построенные моими помощниками, не будут снесены, а люди и животные отосланы на безопасное расстояние.
— Профессор, — спросил я с некоторой нерешительностью, — я планировал вернуться сегодня вечером, но, если вы мне позволите, я хотел бы остаться и посмотреть, как работают ваши башни.
— Не возражаю, но предупреждаю вас, что может быть некоторый риск, и вы должны взять на себя всю ответственность за свою жизнь и здоровье.
— Согласен, — с энтузиазмом согласился я.
— Теперь, профессор, — прервал Уэллс, — когда вы удовлетворили любопытство моего друга, я бы хотел, чтобы вы удовлетворили мое.
— О, вы о турмалине, который, как я вам говорил, Эндрюс хранит у себя?
— Да.
— Что ж, давайте отправимся туда. Сейчас только половина десятого. Эндрюс, должно быть, дома, хотя возможно, он уже в постели.
Мы выключили весь свет и вышли на улицу. Ночь была приятной, воздух неподвижным, а луна стояла высоко в небе.
Хижина Эндрюса находилась всего в пятидесяти-шестидесяти шагах от каменного дома. В ней никого не оказалось.
— Я знаю, где он хранит этот камень, — сказал Профессор. — Входите, джентльмены.
Мы вошли. Хижина была не более девяти квадратных футов, а наклонная крыша была такой низкой, что я почти мог дотянуться до нее вытянутой рукой.
Когда мы вошли, Профессор показал свое знакомство с этим помещением, найдя в темноте электрический выключатель.
— Мощные батареи, которые мы установили, — объяснил он, — позволяют нам роскошь хорошего освещения. Я найду турмалин для вас, мистер Уэллс.
Катастрофа — великое бедствие
Едва изобретатель закончил свое предложение, как внезапный рев нарушил ночную тишину. Звук явно напоминал приближение сильного шторма. Мы посмотрели друг на друга в недоумении. Ветер дул в тыльную часть хижины с огромной силой. Нам приходилось кричать во весь голос, чтобы услышать друг друга.
Мы подошли к двери, выглянули наружу.
Профессор указал в воздух. Вершина башни была освещена. Большой стеклянный шар сверкал зелеными и синими искрами.
Я посмотрел на профессора и задрожал. Я никогда раньше не видел подобного выражения ужаса и смятения. Он схватился за голову обеими руками — затем, как будто пораженный внезапной идеей, он вышел на открытое место. Я схватил его за пальто и оттащил назад.
— Это безумие — выходить на улицу, — закричал я, но я не слышал собственного голоса, так как ветер, крепчая, усилил свой рев.
Профессор, быстро повернувшись, нанес мне мощный удар в грудь, затем, освободив свое пальто из моей хватки, помчался к каменному дому.
Изобретатель погибает от сотворенного им ветра
Произошло то, чего я ожидал. Несчастный человек едва сделал десяток шагов, когда, оказавшись вне защиты стен хижины, он был подхвачен ветром и брошен на землю. Он отчаянно боролся, в то время как ветер перекатывал, сбивал и подбрасывал его. Чуть позже я увидел, как он остановился: возможно, ему удалось ухватиться за какой-то камень, выступающий из песка. Я увидел, как он снова поднимается, а затем (луна была такой яркой, что я мог все разглядеть) его подняло с земли, как будто он был тряпкой, и понесло с такой силой, что его тело ударилось о стену каменного дома с ужасающей силой.
Я в ужасе закрыл глаза. Но вскоре я осознал опасность, которая грозила и мне. Хижина была на грани разрушения — доски разваливались. Очевидно, Уэллс разделял мои опасения.
Что нам было делать?
Я быстро проанализировал ситуацию. Если башни были в действии, то электричество аккумуляторных батарей должно было быть включено чем-то или кем-то. Прекращение течения остановило бы этот циклон и спасло бы нас от гибели.
Но как мы могли добраться до каменного дома, чтобы вырубить выключатели, когда вылазка из хижины означала верную смерть?
Как будто прочитав этот страшный вопрос в моих мыслях, Уэллс ответил на него неожиданным образом. Он схватил веревку, лежавшую в углу, и показал ее мне. Говорить было бесполезно, поэтому он действовал. Сначала он пересчитал веревку по длине руки. Одновременно я тоже считал и подсчитал, что там было целых 75 ярдов прочной веревки, что больше, чем расстояние от хижины до каменного дома.
Затем Уэллс жестами попросил меня обвязать один конец веревки вокруг его тела, под плечами, поскольку он не мог сделать это сам из-за своего неразлучного мешка с драгоценными камнями. К узлам, которые я завязал, Уэллс добавил еще один, затем взял другой конец веревки, обмотал его вокруг одного из основных опорных столбов хижины, потянул, пока вся веревка не прошла, и передал ее мне.
Его план был ясен. Надежно привязанный, он выходил на улицу, и я позволял веревке легко скользить, пока он не доберется до каменного дома.
Он лег на землю лицом вниз и, двигаясь как черепаха, начал свое опасное путешествие. Я сел на пол, спиной к двери, уперся ногами в доски стены, руками держась
