— Если нет сына, откуда же тогда внук взялся? — пошел на крайние меры Роман.
Отец тут же прикрыл дверь и, прищурив глаза, спросил нараспев:
— Внук? Какой внук?
— Твой внук, — на всякий случай прикрывшись рукой от новой оплеухи, твердо сообщил молодой человек. — Что же мне, бросать своего будущего ребенка?
Отец сел на стул, тяжело вздохнул, устало провел рукой по лицу и беззлобно сказал:
— Вот же кобель блудливый…
Роман почувствовал близкую победу, воспарил духом, но радости из предосторожности обнаруживать не стат.:
— Значит, внук, говоришь? — помолчав, спокойно спросил отец и вдруг вновь замахнулся на сына:
— Ээх! Дать бы тебе как следует!.. — но тут же важно добавил: — Надуевы знают, что такое честь! Свадьбы две справим: первую здесь, вторую у нас.
— Отец, только Ирина не должна знать о моем признании, — робко попросил Роман. — Понимаешь, здесь хоть и более свободные взгляды, но все же…
— Что я — дурак, что ли? — грозно рявкнул отец. — Как бабу меня увещеваешь.
Так обманом удалось получить родительское благословение.
* * *
После свадьбы молодые въехали в двухкомнатную квартиру, снятую Надуевым-старшим на три года. Ирину шокировал свадебный подарок молодоженам: новенький автомобиль «Вольво».
— Лучше бы дом вам купили, — сокрушалась мать. — Что такое эта машина? Ее и разбить можно в один миг.
«Да, дорогая моя мамочка, — с горечью думала Ирина. — Знала бы ты, сколько вместо этой машины можно домов купить? Не входит в планы драгоценного моего свекра делиться со своей невесткой хотя бы одним грошем. Подарок молодоженам — машина сыну! Чудо, а не подарок! А вдруг разойдемся? Сядет в машину и был таков. Умница Надуев-старший. Как все продумал. Как благоразумна его щедрость».
Неприязнь к родственникам Ирина скрывала от мужа, понимая, что Роман не может отвечать за своих родителей. Надуевы же снисходительно-пренебрежительного отношения к Соколовым таить не собирались и обнаруживали его порой в слишком оскорбительной форме даже при родителях Ирины. Отец хмурился, мать вздыхала, но оба тактично молчали, стараясь сохранить мир.
— Главное, чтобы молодые жили хорошо, а остальное нас не касается, — уговаривала мать отца, возмущавшегося после каждого приезда Надуевых.
* * *
А молодые жили действительно хорошо. Как говорится, душа в душу. Роман засыпал Ирину подарками и признаниями в любви. Был нежен, галантен, изобретателен в сюрпризах, не отходил от красавицы-жены ни на шаг. Подруги завидовали Ирине.
— Ну, Соколова, повезло же тебе. Такого мужа отхватила!
Соколова, теперь уже Надуева, была счастлива.
Через несколько месяцев выяснилось — Ирина должна стать матерью. Роман от этого известия пришел в восхищение, стал еще ласковей и внимательней.
— Ну, Иринчик, пора мне за ум браться, — сообщил он жене, едва восторги улеглись. — Теперь я почти отец семейства. Пора подумать о будущем.
— И как ты собрался браться за ум? — пошутила Ирина.
— Дело свое открывать надо. Хочу выйти из-под опеки родителей, понимаешь? Самостоятельности жажду!
— Понимаю, — целуя мужа, одобрила Ирина. — Правы девчонки, повезло мне.
— Это мне повезло, — подхватил жену на руки Роман. — Знаешь, какой я тебя счастливой сделаю? — с проказливой угрозой в голосе спросил он, покрывая ее лицо поцелуями. — Знаешь?! Знаешь?!
— Я уже счастливая! — шутливо отбивалась Ирина.
После этого разговора участились визиты Надуева-старшего. Отец с сыном подолгу о чем-то шептались на кухне. Роман стал реже бывать дома, чаще задерживался дотемна.
— Ромка, я скучаю. Так еще долго будет продолжаться?
— Нет, нет, только первое время, — успокаивал он жену. — Дело наладится, дальше легче станет. К тому времени, как раз ребенок родится, няньку наймем, будем много путешествовать… А пока ты все равно у нас в таком положении, что не сильно разгуляешься. Вот и используем это время плодотворно. Правильно?
— Правильно, — нехотя соглашалась Ирина. — Только «плодотворно» используешь это время ты один, я же забросила все свои увлечения. И в институт поступать не стала. Сижу с утра до вечера в четырех стенах. Даже читать не могу. По тебе скучаю.
Роман рассмеялся.
— Что скучаешь — это правильно, это я одобряю. Потерпи совсем немного и будешь самой счастливой женщиной в мире!
И Ирина терпела. Постепенно она стала привыкать к частым отлучкам мужа. Теперь Роман уже «пропадал» на два, три дня, а порой и на неделю. О «деле» своем распространяться не любил. На вопросы жены отвечал уклончиво, несколько раздражаясь, а Ирине не хотелось ругаться, и она отступала.
Она очень изменилась и уже мало походила на прежнюю саркастичную, заносчивую гордячку. Она всецело доверилась мужу. Любовь поглотила ее, сделала мягче, добрее, терпеливее. Роман же, наоборот, стал жестче, требовательней, непримиримей. Ирина часто покорялась ему и, не замечая того, постепенно теряла влияние на мужа. Он все реже и реже делал ей подарки, постоянно был чем-то озабочен… Ирина уговаривала себя не обращать на это внимания:
«Он занят какими-то важными делами. На него свалилось много забот. Не может же Ромка быть всегда таким беспечным, как в первые дни нашей любви».
Но однажды Ирина не выдержала, и они в первый раз поругались.
Роман уехал на три дня, но задержался на неделю. Четверо суток она была сама не своя. Не ела, не спала, металась, плаката, переживала, прислушивалась к каждому шороху на лестничной площадке, вздрагивала от каждого звука. В голову лезли самые ужасные мысли.
Долгожданный звонок раздался среди ночи. Ирина с радостным криком распахнула дверь и повисла на шее мужа. Роман наскоро расцеловал жену и устремился в комнату. Она с веселым щебетом последовала за ним и тут как вкопанная замерла на пороге.
Роман вывалил из кейса пачки денег прямо на кровать и тут же принялся деловито пересчитывать их.
— Почему ты так задержался? Я чуть с ума не сошла! — сказала она ледяным тоном. — Разве нельзя было найти способ сообщить? Ты же знаешь — мне нельзя нервничать.
— Сейчас, сейчас, дорогая, подожди минутку, — рассеянно ответил Роман.
Его руки быстро-быстро мелькали, ловко раскладывая пачки купюр аккуратными стопками.
«Откуда у него столько денег? — с нарастающим раздражением думала Ирина. — И из-за этих чертовых пачек я должна сидеть в добровольной тюрьме и изводить себя и ребенка? Ему деньги дороже меня!»
Она сорвалась с места и, схватив охапку купюр, выскочила в открытую дверь балкона и бросила деньги вниз.
