кажется, потекли чуть бодрее.
“Я не успел даже добежать до второй ловушки, как в меня угодил заряд этой едкой дряни, – проворчал шинакорн. – Но если она сработала и самоуничтожилась…”
– Значит, канал тоже разрушен. – Ренельд вздохнул. – Это какой-то тупик. Но я всё равно должен проверить ещё раз. Одного слепка мало. Хотя место охоты сейчас очень фонит чужими аурами. Мне понадобится твоя помощь, если ты способен ходить.
“Ничего, найду си…” – но Лабьет вдруг осёкся.
А в следующий миг рухнул обратно на софу, как подрубленный. Ренельд даже успел вновь испугаться. Вдруг это какой-то отложенный эффект попавшего в него заклинания? За это Ксавье ещё поплатится целостностью своей физиономии. Но снаружи послышались чуть торопливые шаги, а затем в дверь постучали.
“Открой, ну?” – не шевелясь, потребовал Лабьет.
Ренельд, гневно на него косясь, пошёл встречать гостя, раз уж слуги рядом не оказалось. Одной рукой пытаясь застегнуть ворот чистой рубашки, другой он дёрнул ручку, собираясь прогонять любопытствующих. И его едва не снесло с ног ароматной и горячей аурой Мариэтты, которая стояла за дверью. Похоже, она сильно волновалась. Да и после кражи хотя бы крохотной части её ауры, как рассказывал Лабьет, сила возвращалась к ней сторицей. Потому даже вайлет в тонкой бархатке плохо это скрывал.
– Не обольщайтесь, ваша светлость. Я пришла к Лабьету, – серьёзно проговорила графиня. – Как он?
Ренельд обернулся к псу, который лежал неподвижно, словно и правда без чувств, а затем вновь посмотрел на Мариэтту. Вот почему игру затеял шинакорн, а расхлёбывать ему? Что ж, придётся подыграть.
– Довольно скверно. Пройдёте? Или позовёте дуэнью, чтобы ваша репутация, не дай Первородные, не пострадала?
– Дуэнью я сегодня не захватила. Но знала бы, что меня здесь ждёт, позаботилась бы и об этом.
– Ваша экономка сгодилась бы. От неё даже стража сбежит в ужасе.
Хотя надо признать, во время дачи показаний она вела себя не в пример покладистей. Может, это громада Марбра и вероятная близость короля где-то за стенами замка оказывали на неё такое воздействие…
– Ай-яй-яй, ваша светлость, – несносная вдовушка покачала головой, ладошкой деликатно отодвигая Ренельда в сторону, – а ведь мадам Хибоу приятно вас отзывалась. Впрочем, она многое склонна идеализировать.
Мариэтта одарила его полным иронии взглядом и прошествовала внутрь. Идеально прямая спина, гордо вскинутая голова. Как будто ещё недавно она не напоминала встрёпанного воробья.
Сразу заметив Лабьета, Мариэтта торопливо приблизилась к софе и присела на краешек.
– Я чем-то могу ему помочь? – проговорила, оглядев пса, раскинувшегося в страдающей позе.
– Думаю, с вашими умениями – нет. – Ренельд пожал плечами. – Тут нужна тёмная энергия.
“Эй, чего это? – возмутился шинакорн. Его уши чуть шевельнулись. – Я не откажусь от порции Конфеткиного света. Прямо что-то лапу заломило. И жжёт… Как жжёт шкуру. Аж печёт, честное слово!”
– Свет ему вреден? – Графинюшка осторожно погладила псу бок.
И сразу отвернулась, словно бы пытаясь что-то скрыть, но ожидая ответа со всем вниманием. Конечно, она не догадывается, что Ренельд знает о том случае, когда Лабьет принял на себя излишки её маги. Кому было ей о том рассказать? Казалось бы.
– В больших количествах – да, – пришлось избежать прямых намёков на свою осведомлённость. – В малых он может оказывать опьяняющее или обезболивающее действие.
“Так я о чём и говорю! – с готовностью подтвердил шинакорн. – Прямо очень нужно обезболивание!”
Он вдруг вскинул голову и заскулил таким тоненьким голосом, словно вдовушка села ему на причинные места. Та, конечно, разжалобилась – по глазам стало видно. Они наполнились таким потрясающе тёплым янтарём, что Ренельду и самому захотелось к ней прикоснуться. Она самыми кончиками пальцев дотронулась до подпалины на бедре Лабьета, и её аура расплескалась вокруг тёплой волной, даже окутала лицо.
– Не переусердствуйте, – предупредил Ренельд графиню.
Лабьет блаженно вытянул лапу и тихонько заколотил по дивану хвостом.
“Рен, может, ещё ухо мне почешешь? Тогда день вообще удастся!”
– Обойдёшься, – ответил тот, наблюдая, как шинакорна размазывает по дивану от бережного воздействия Мариэтты. – Тебе и так достаточно! Не привыкай.
“А может, я хочу привыкнуть? – вдруг удивительно жёстко буркнул Лабьет. – Тебе, может, тоже не мешало бы уже к кому-то привыкнуть”.
– Кажется, раньше тебя всё устраивало!
“То было раньше. Но я готов к переменам. В отличие от тебя”.
Пёс обиженно смолк. А Ренельд уставился в профиль Мариэтты. Она тоже успела привести себя в порядок, и ничто в её облике теперь не напоминало о недавнем происшествии. Волосы аккуратно убраны, только несколько прядок мягкими завитками лежали на шее и плечах. Платье тоже другое – чуть проще, чем то, что она заказывала нарочно для пикника. Да, может, так и лучше. Ренельд поймал себя на мысли, что хочет видеть на ней как можно меньше одежды.
И Мариэтта, словно услышав это, вдруг резко встала.
– Что ж, вижу, Лабьет скоро пойдёт на поправку. Рада, что с ним не всё так страшно, как я думала.
“Рен, задержи её”, – взмолился пёс.
– Нам нужно поговорить, мадам. – Ренельд шагнул к ней. – Не о следствии. А о том, что с вами происходит.
– Только не делайте вид, что это вас беспокоит! Я как-то справлялась с этим сама до встречи с вами. А ваше вмешательство, боюсь, всё только ухудшит. Я благодарна вам за помощь с виноградником. И с оправданием Перетта, – графиня говорила всё быстрее. – И за то, что вы сегодня спасли меня – тоже очень благодарна. Но…
– Чего вы хотите от союза с Ксавье? – прервал её Ренельд. – Чего вы ждёте от него? Что он вас защитит? Или вы чего-то ждёте от себя самой?
– Вам какое дело? – сразу ощетинилась вдовушка. – Разбирайтесь, пожалуйста, со своими союзами. Их у вас может сложиться великое множество, только пальцем шевельнёте. Ведь в этом вы пытались убедить меня сегодня?
“Что ты ей наговорил? – встрял Лабьет. – Вот оставь тебя одного, так всё псу под хвост!”
– Вас это расстраивает? – Ренельд медленно подошёл.
– Да мне всё равно! – Мариэтта взмахнула перчатками, что сжимала в руке. – Только меня не донимайте! У меня от вас начинается мигрень!
Ренельд поймал её запястье, прерывая жест, которым она, кажется, хотела отгородиться от него. И вдовушка замерла, часто-часто дыша. Над её губой заблестели капельки испарины, а глаза стали ещё ярче, выгорая почти до пламенной желтизны.
– Кажется, мигрень у вас всё же не от меня.
“Вот, снова началось, – пояснил Лабьет. – Такое у неё уже было”.
И, в подтверждение его слов, Мариэтта чуть покачнулась, наклонилась вперёд, словно у неё всё внутри свело спазмом.
– Освободи место! – рявкнул Ренельд.
Шинакорн моментально соскочил
