— Я бы, может, и поехал с тобой, только зачем? Ты настолько хочешь наставить меня на путь истинный? Или тебе мешают эти люди, вот ты и решил скормить их полиции таким интересным способом?
— Значит, не поедешь? — насупился Паша.
— Отчего же? Наряд вызову и поедем. Все вместе.
— Да пошел ты…
— Вот именно, что я пойду, а ты останешься, Паша. Как быстро сюда придет хищник позубастее тебя, но не фанг?
По тому, как нахмурился руководитель местной нацистской недогруппировки, угадал Кир правильно.
— В квартиру не приглашу, у меня кот.
— Соседский.
— Это не мешает ему считать мою квартиру своей территорией, а на свою территорию некоторым персонажам Василий закрывает путь раз и навсегда.
— И вовсе не фангам? — съехидничал Паша.
— Фангам прежде всего. Так и?.. — Кир присел на ступеньку, Паша остался у окна, где и стоял, поджидая.
— Ты ведь слышал о секте?
Кир приподнял брови. Этого вопроса он, пожалуй, не ожидал.
— Той, в которой обещают людям преображение в фангов? — закинул он пробный камушек.
Паша кивнул.
«На ловца и зверь бежит», — подумал Кир, еще не зная, радует его это или наоборот.
— Так вы ведь, нацики, по идее, должны быть против.
— Мы и против! — с запалом в голосе воскликнул Паша, — но… — произнес он, понизив голос, — для таких, как мы, у них другая идея.
— Я весь внимание.
— Правда!
— Какая из?..
— Ты ведь знаешь мою идею? Фанги лишь притворяются овцами, на самом деле, они волки, — большей банальности еще требовалось поискать, но Паша выдал ее как ужаснейший секрет и великую истину, известную ему одному. — Они медленно, но верно проникают в нашу жизнь, становятся друзьями для недальновидных, с кем-то даже скрещиваются. И в один ужасный момент они всех нас перережут! Причем скоро!
— Зачем?
— Потому что борьбу за главенство еще никто не отменял!
— Глупо, Паша.
— Ты Биологию проходил в школе?
— Я вообще учился очень мало, — признался Кир, неприятно удивленный тем, что в школах проходят Библию. Впрочем, Паша учился в каком-то хитро-выкрученном частном лицее, а не в обычной школе, там могли быть выверты хоть религиозного, хоть любого другого характера.
— Тогда я тебя просвещу: во всех биологических цепочках на вершине пищевой цепи стоит хищник!
— Или человек, — прибавил Кир. — Хотя… вот взять кита, например: питается планктоном, никого больше его не жрет.
— Если мегалодонов никто не видел, это не означает, будто их не существует!
— Как и инопланетян, — вздохнул Кир. — Или вот слоны. На них разве кто-то охотится из зверей?
— Очнись! Инопланетяне среди нас и ты же им помогаешь! — не услышал вопроса Паша.
— Мы с фангами однопланетяне, в том-то и фокус. Эта планета такая же их, как и наша. Ты вот как относишься к неграм?
— Негры должны жить в Африке!
— Напишешь то же самое на памятнике Пушкину?
— За подобное в тюряги сажают.
— Так вот уясни, что за разжигание ненависти против фангов — тоже.
— Но они собираются…
— Доказать можешь?
Паша покачал головой.
— То есть просто веруешь. Выдумал себе врага и веруешь, что он на тебя нападет.
— Они уже раз напали!
— Они или мы?
— Послушай, Кирилл…
— Нет, лучше ты. И попробуй понять: черного и белого не существует. Есть отдельные представители рас, народов, видов. Разумных нельзя мерить стадами!
— А фашистская… Германия? А евреи?
— Некоторые немцы укрывали евреев. А некоторые евреи сотрудничали с фашистами и выдавали им немцев из сопротивления. Ярлыки не работают, Паша, никогда и ни с кем. Даже во время войны. На то мы и разумные, чтобы упрощение на нас не работало. Так что рассказывай по существу, на любые твои аргументы, у меня отыщутся свои. Кто пришел, чего нес?..
— Проповедник из этих… новых сектантов.
— В фанги звал?
Паша помотал головой.
— Нет. Он как раз говорил о честности. Что зверей рядит в овечьи шкуры… ну, условный антихрист, и что его нужно убрать. Тогда все станет честно: звери станут зверьми. Грянет последняя битва, из которой выйдут достойные!
Киру очень захотелось вернуться, облачиться в броню, взять автомат и отправиться причинять добро и справедливость, но он сдержался.
— Па-ша… — по слогам, раздельно произнес он. — Если тебе хочется повоевать, езжай в Штаты хотя бы или в Англию.
— Англосаксы, фу!.. — скривился тот.
— Но они же люди! И воюют против фангов. Или ты полагаешь, будто недостаточно героически? Больше торгуют, чем воюют, несмотря на превращение Техаса в ядерный полигон? Ну езжай в европы. Там террористических организаций по горлышко и больше. Уж найдешь, к кому примкнуть.
— У нас граница перекрыта.
— Ага. Потому как там зверье взбесившееся, что с людской, что с фангской сторон. И оно же лучше всего демонстрирует идиотизм клише и ярлыков. Моя страна пошла по пути договора, компромиссов, общежития и ни к чему ее портить! Чего добивались проповедники?
— Хотели террора с нашей стороны. А это же статья?..
— Угу.
— Только скажи, что я зассал! — вызверился Паша.
— Это твоя аргументация, не моя. И чего дальше?
— В общем, ребята поддержали их, а не меня.
— Прелесть какая! То есть, мы сейчас спустимся в подвал и?..
— Сбор проходил не у нас, в Ясенево. Пришло несколько ячеек, представители от моралистов были, в общем…
— Все отморозки.
— Да! То есть… — Паша смутился. — Нет, конечно. Все бойцы за человечество. В общем, в Москве ожидаются погромы: рестораны, бордели, донорские центры. Я, конечно, потом сказал своим, чтобы не лезли.
— Но не послушали, — Кир не спрашивал, утверждал.
— У нас собрание должно было начаться час назад. В подвале. Не одна сука не пришла.
— Звонил?
Паша кивнул.
— Послали?
Он промолчал, но и так все было ясно: местный фюрер лишился поддержки и побежал за помощью к своему главному врагу.
— И что?..
— Я знаю, где они соберутся. Сегодня. Как раз через полчаса. Нужно же все организовать, выступить единым фронтом, ну ты знаешь…
— Раньше для такого использовали социальные сети.
— Выследят же!
Кир кивнул.
— И ты пришел их всех сдать.
— Я не хочу угодить в тюрягу. И своим этого не желаю. Это ясно? А ты… ты же уже падаешь, совсем. Вначале пошел в полицию защищать фангов, теперь работаешь с ними. Еще чуть и ты начнешь убивать людей по указке фангов! А я не хочу, чтобы ты убивал. Это завершит твое падение!
— Ого! — Кир присвистнул. — Да ты о моей душе печешься? Напомню тебе, что я уже убивал. И людей едва ли не чаще, чем фангов.
— Нет у тебя души! Но ты убивал не по указке!
— По велению совести, — фыркнул Кир и полез за телефоном. — Говори адрес.
— Только не Михаилу Семеновичу!
Кир сбросил уже было выбранный номер.
— С этого места поподробнее.
— Это он раструбил о твоем сотрудничестве с фангами, — пряча взгляд сказал Паша. — Он еще отца информировал. И с журналистами связан.
— Ясно. Ну, идем.
— На сбор?
— Вначале к тебе, раз я уже дверь закрыл.
Глава 31
Елизавета Браун на экране смотрелась неплохо. В эфире она отыгрывала роль стервы и это было слишком заметно, чтобы казаться правдой; кто-то даже мог поверить, будто видит маску, которую всякий раз напяливает на себя молодая женщина в попытке выглядеть успешной и напористой. В жизни реальной Елизавета Браун роль стервы не отыгрывала, а являлась оной на самом деле.
Впрочем, Кир относился к ней предвзято и прекрасно понимал это. Он не любил тех, кто лезет в чужую жизнь; а особенно, если кто-то пытается пробраться с черного хода, получив от ворот поворот в парадной. Именно Елизавета Браун раструбила о совместной работе фангского отдела и правоохранителей, закрыв тем самым возможность распутать ни одно дело. Мошенники, работавшие с парами человек-фанг, теперь стали гораздо осторожнее и первыми, предлагая многочисленные услуги, не шли на контакт.
