– Павел Борисович, по-моему, ваши рыбки голодны.
Профессор оторвал взгляд от сидящей напротив девушки и перевел на аквариум. Вероника даже не ожидала, что ее прием сработает так быстро.
– Мои рыбки не могут быть голодны, они ни в чем никогда не нуждаются, – сказал Павел Борисович, однако встал с кресла и, приоткрыв крышку, щедро сыпанул в аквариум цветных хлопьев. – У них есть все. Я создал идеальный мир. Я их добрый Бог.
– Да, видно, что рыбки счастливы. – Вероника решила придерживаться выбранной тактики. Ее устраивало, что профессор переключил свое внимание на аквариум.
– Да. С помощью этой баночки с кормом можно сделать их маленький мирок идеальным. Но моя цель – выше. Я должен сделать идеальным наш несовершенный мир. Но для этого мне нужен ключ. А ключ – у тебя.
Вот оно. Теперь до Вероники дошло, что профессор имеет в виду. Интим тут ни при чем.
– Давай, девочка. Давай по-хорошему. Отдай мне то, что должно принадлежать мне по праву. Я должен был стать избранным. Понимаешь? Не твой отец, а я! Это я идеальный, а не он! Это я добрый бог! Что ты вертишь головой? – Профессор придвинулся ближе к Веронике. – Смотришь на дверь. Надеешься на помощь дружка, который все время таскается за тобой? Да, он мне очень мешал. Пришлось даже попытаться протянуть решение о твоем отчислении. Но потом мне в голову пришла идея получше. Взял пример с твоего папочки. Оцени гениальную игру. Твоя копия, проекция из условного будущего, временно сыграет твою роль. И твой кавалер будет веселиться с ней на вечеринке и не помешает нашей милой беседе.
Вероника вновь повернула голову в направлении двери и вдруг увидела, как точная ее копия выходит из кабинета.
– Реалистично, не правда ли?
– Никита распознает, что это голограмма. Ведь тогда с повешенным Димой он как-то это понял. Это тоже было ваших рук дело?
– Не рук, а мозгов, – неприятно хихикнул профессор. – Та голограмма отражала очень маловероятное событие, ее было трудно удерживать, да я особо и не старался. Моя цель была просто напугать мальчишку и его папочку. Теперь же наоборот, я проецирую событие с самой высокой вероятностью. То, что, скорее всего, произошло бы буквально через пять минут. Твой парень ничего отличить не сможет. Потому что с ним не другая девушка. Понимаешь? С ним ты. Такая, какая могла бы быть через несколько минут.
Вероника пыталась переварить обрушенную на нее информацию. Но страх и растерянность мешали думать.
– Теперь, когда ты понимаешь, что на помощь своего парня нечего рассчитывать, я надеюсь, мы быстро найдем общий язык?
– Но у меня нет того, что вам надо. Понимаете, нет! – с отчаянием воскликнула Вероника. – Не только вы, другие тоже искали. Искали-искали, но не нашли.
– Они не нашли, потому что твой папочка смог их обдурить. Их, но не меня. Все поверили, что в машине разбились избранный и его преемница. Но я-то знаю, что никакой Алеси не существовало. Что твой папочка, чтобы защитить тебя, с момента твоего рождения дурил всем головы голограммами из условного будущего.
– Алеся – это голограмма?
– Странно, правда? Странно осознавать, что та, кого ты считала сестрой, – это была ты. Вернее, один из вариантов тебя. Какой ты могла бы быть.
Вероника уже давно перестала что-либо понимать. Она опять попыталась подняться. Ей хотелось убежать как можно дальше от сумасшедшего профессора с его сумасшедшими теориями. Но у нее снова не получилось оторваться от чертового кресла.
– Не надо дергаться, – с тошнотворной сладостью в голосе сказал профессор. – Смотри на меня. Хочу понять, ты действительно не понимаешь, как извлечь ключ, или искусно притворяешься. Смотри!
Вероника подчинилась. Она посмотрела прямо в безумные глаза профессора. Пусть убедится, что она понятия не имеет ни о каком ключе.
– Мне жаль, – сказал тот после нескольких секунд. – Ключ спрятан в тебе, но доступа к нему ты, похоже, действительно не имеешь. Я хотел как лучше. Но что ж поделать. Иногда ради спасения всего мира приходится кем-то жертвовать. Не бойся. Тебе не будет больно. Я применю к тебе магию цифрового решета. Твой мозг будет помещен в специальное информационное поле и обработан так, чтобы извлечь из него нужную мне информацию.
– Просеян через цифровое сито? Но я же умру! Такую методику применяют только к электронным устройствам, и то после этого они безнадежно выходят из строя. Нет! Вы же говорили, что вы добрый бог!
– Всегда кем-то приходится жертвовать…
Вероника заметила, как вокруг нее постепенно начал сгущаться слегка заметный сиреневый туман. Закружилась голова.
– Нет! Стойте! Нет!..
– Не бойся! Тебе не будет больно. Немного покружится голова, а через несколько минут потеряешь сознание, и все.
– Нет!
Вероника отчаянно вырывалась из объятий ненавистного кресла. Она пыталась сдвинуться с места вместе с ним. Ничего не получалось. Она чувствовала, что силы покидают ее. Ей все труднее и труднее было бороться. Она перестала слышать звуки. Не могла сфокусировать взгляд. Очертания предметов расплывались и вскоре стали еле различимы. Похоже, все…
Вдруг дверь кабинета резко распахнулась от удара ногой. Внутрь вбежал Никита. Мгновенно оценив ситуацию, он схватил профессора и вместе с ним запрыгнул в сиреневое облако, вытолкнув оттуда Веронику.
Освобожденная из оков сиреневого тумана, она вздохнула полной грудью, потом закашлялась. Еще несколько секунд полуобморочного состояния, и сознание начало возвращаться. Теперь она снова могла слышать.
– Ника, в аквариуме должен быть Бубен, – пробились до нее слова Никиты. – Достань его. Быстрее. Цифровое сито сгущается, я скоро потеряю сознание.
– Разве ты не можешь с помощью магии снять его?
– Не могу. Наши с этим уродом силы равны. Он удерживает поле.
– Но зачем? Разве он хочет умереть?
– Я не хочу умирать! Наоборот, поле держит этот мальчишка, – завопил профессор.
Вероника подскочила к пятисотлитровой громадине и окинула ее взглядом. Почти половину объема занимала громоздкая декорация – коряга с гротом. Если где-то и можно было спрятать артефакт, то только там. Она вмиг залезла туда рукой и обнаружила искомый предмет.
– Вот он! Что дальше делать?
– Это знаешь только ты. Давай нейтрализуй этого негодяя!
– Но я не знаю как!
– Давай, Ника, давай! Ты знаешь! Ты сможешь!
Вероника судорожно вцепилась в Бубен и начала стучать по нему. Она не знала, как это делать. Ее никто не учил. Какой должен быть ритм? Как ей при этом надо двигаться? Какие заклинания произносить? Черт! Черт! Черт! Ничего не выходит. Но ничего, она знает, как спасти Никиту. Она сделает так же, как сделал он. Она разгонится и вытеснит его из оков зловещего тумана, сама заняв его место.
