губам. Ее смоляные волосы оставались непокрыты, как и всегда, а черное пальто распахнуто на груди. Но, кажется, ее не волновало, что в таком виде она только сильнее привлекает внимание.
Мимо них прошел второй мужчина, и только когда он выругался и направился в противоположную сторону, Несса выдохнула.
– Ты так боишься, словно они – ноги Дьявола, – усмехнулась Мари.
Она разглядывала Нессу и не понимала, как могла ее бояться, уважать и тем более слушаться. Перед ней стоял еще один обозленный на мир ребенок, не более.
– Да хоть сами руки! – Несса передернула плечами и потащила Мари в гору. Вскоре они были на развалинах.
Мари с тоской осмотрела место своей казни. Подумать только, она сама взошла на костер, потому что не хотела жить. Сестра была мертва, возлюбленный предал ее…
– Я искала тебя несколько дней! Куда ты подевалась? – Несса заставила Мари на себя взглянуть. И тут же отшатнулась. Зрачки расширились и превратились в черные дыры, в которых тлел страх.
– Я чувствовала, что ты меня ищешь, поэтому пришла. Мне бы впору тебя убить, но, боюсь, твоя смерть не стоит моих усилий.
– Стихея, я все могу объяснить. – Несса медленно опустилась на колени и склонила голову.
Мари вздохнула и посмотрела на раскинувшийся перед ней ночной город.
– Зачем? Я все знаю. – Она замолчала, прислушиваясь к тишине. – Когда-то здесь звучало пение ведьм. О, эти дикие нравы, как они радовали сердца.
– Люди отняли у нас это! – Несса вскинула голову, в ее глазах снова заблестела надежда. – Я хотела показать, на что способны ведьмы.
Мари продолжила говорить так, словно не слышала Нессу:
Затем в город пришли Инквизиторы. Вэйландские инквизиторы, как они себя окрестили. И устроили бойню…
– Берггольц уничтожил столько…
– Люциус был одним из немногих, кто был справедлив! – впервые повысила голос Мари и снова бросила на Нессу взгляд. – Не все ведьмы были невинны. Кто-то преступал грань, и их следовало остановить. Но Инквизиторы не разбирались, они сжигали всех, кого могли уличить в колдовстве, а затем присваивали себе деньги и имущество покойных.
– У нас наконец появилась возможность отомстить, – прошептала Несса.
Использовав мое тело? Не для того тебе было дано знамение о рождении Стихеи, чтобы ты лишила меня воспоминаний и превратила в пустой сосуд – лакомый кусок для духов! Я готовилась вернуться в Вэйланд, и ты должна была защищать Ребекку, а не увозить ее отсюда!
Злость медленно отравляла кровь Мари. Она пыталась быть благоразумной, она понимала, Несса юна по меркам Стихеи, глупа и наивна. Но боль утраты лезвием проникала в сердце и оставалась там навсегда.
– Голубую луну смогла бы пережить лишь Стихея!
– Не сомневаюсь. Но местью ты не очистишь Вэйланд. Вместо этого утопишь его в крови. – Мари снова устремила взгляд на город. – Я сама верну контроль над ним, без твоей помощи. Мне следовало бы убить тебя за своеволие, но я не хочу, чтобы погибла еще хоть одна ведьма. Хватит.
– Ты меня отпускаешь? – Несса осторожно поднялась на ноги, словно не верила своим ушам.
– Я тебя изгоняю, – прошептала Мари. – Отныне и впредь тебе воспрещен вход в Вэйланд. В следующий раз пощады не жди.
Несса побледнела. В лунном свете она стала похожа на призрака.
– Я не могу уйти! Здесь обитель ведьм, здесь… – Она судорожно подбирала слова, но лишь беспомощно глотала воздух. Ее глаза сузились, и она зашипела: – Я не боюсь тебя! Ты всего лишь…
Мари вцепилась рукой в горло Нессы и быстро забормотала:
– Мои руки, как огонь
Жгут и палят плоть твою.
Нужен мне один поклон,
И тогда тебя прощу.
Несса сдавленно застонала, кожа под пальцами Мари плавилась и оголяла мясо. Спустя три секунды она отпустила Нессу, и та рухнула на землю.
– В следующий раз я не остановлюсь, – предупредила Мари.
Несса боялась на нее взглянуть. Она подняла ворот пальто, чтобы скрыть ожоги, и, сгорбившись, стала спускаться вниз по склону. Мари даже не проводила ее взглядом. Изгнание из Вэйланда для ведьмы хуже смерти. Пусть здесь и правило Общество, но тайком всегда можно было пробраться. Мари надеялась, что она поступила правильно. Что Айви не хотела бы кровопролития.
Пора защитить город. А для начала надо усмирить страх людей и подготовить их к тому, что ведьмы вернулись. И только затем Мари подумает, что делать с «Sang et flamme».
– Каникулы заканчиваются. Ты действительно собираешься вернуться в университет? – Дейзи с таким усердием мешала ложкой в кружке с рисунком гнома, будто пыталась превратить чай в зелье.
Они снова сидели в гостиной, где Мари ощущала себя великаншей. Они с Дейзи устроились в креслах, а вот Эллиот вольготно развалился на диване. Он не сказал ни слова с тех пор, как Мари вернулась со встречи с Нессой. И воздух вокруг него грозил вот-вот заискрить.
Мари кинула в рот крекер и запила чаем:
– А почему нет? Для начала я переговорю с новой главой «Sang et flamme» и объясню ей, что порядки меняются. Они не тронут нас, потому что страх сильнее.
– Я слышала, многие студенты отчислились, – произнесла Дейзи и наконец оставила чай в покое. – Моника, кстати, тоже. Я бы на ее месте давно сбежала, учитывая, что она знала, кто ты. Всем страшно. Даже мне, хотя ты говоришь, что все закончилось.
– Да. – Мари нахмурилась. – Моника просила Айви не общаться со мной. Но та не послушалась.
– Это не твоя вина. – Дейзи покопалась в тарелке с крекерами и нашла бублик. Он идеально подошел на ее мизинец. – Во всем виновата Несса, которую ты пощадила.
– Чтобы вы обо мне ни думали, я – не убийца.
– Мы никогда так не думали, – откликнулся Эллиот и сел на диване. – Но хочешь знать, что я думаю на самом деле?
Дейзи вжалась в кресло. Губы Эллиота были плотно сжаты, и он пытался выдержать взгляд Мари как можно дольше.
Мари спокойно кивнула.
– Я считаю, что воспоминания вернули тебе силу, а вместе с ней и безрассудство. Какой бы всесильной ты ни была, всегда найдется кто-то сильнее. Это закон! – вскипел Эллиот. – Общество «Sang et flamme» уже не то, что прежде. Его не свернуть одним щелчком. Сейчас они в шоке после случившегося, но не успеешь оглянуться, как члены общества наводнят улицы Вэйланда. И что ты сделаешь с ними? Убьешь? Нет, ты не такая. – Эллиот встал и расправил плечи. – Если бы не Элизабет, тебя бы давно сожгли.
– Это мой город, Эллиот, – тихо, но отчетливо ответила Мари. – Я не побегу.
