"Это — настоящая охотница за приключениями, не то что некоторые!" — съязвил призрак моей авантюристки.
Миновав крошечное чердачное пространство, где было полно паутины, сразившись с еще одним замком, мы наконец прорвались на крышу. Выбираться на нее сейчас было бы не просто глупо — смертельно опасно, и дело не в эльфах, всего лишь — в скользкой черепице.
Зато сидеть, свесив ноги наружу, и смотреть на звезды было чудесно.
Конечно, за городом звезды видно лучше, но нам повезло: ясная, без единого облачка ночь сияла россыпью огоньков в вышине. Ветер принес запах зимнего моря, недобрый, будоражащий, мурашки пробежали по коже, и совсем не от холода.
— Аль, ты в порядке? — Зи заметила, как я поежилась.
— Да, просто не до конца застегнула пальто, — соврала я, не желая тревожить подругу.
"Нет, и холод здесь ни при чем. Это ветер. Ветер дует со стороны Туманного архипелага — тех самых краев, откуда явились эльфы. Краев, чья древняя легендарная столица звалась Авалон. Почему?.. Почему мои родители ухитрились познакомиться в библиотеке, а не в театре или на вечеринке, как обычные люди?! Мамина сентиментальность, отцовская страсть к мифологии… и вот она — я, чье полное имя — Авлониа.
Имя влияет на судьбу. Нас с Зи отправят туда, это ясно, как белый день.
Вот только вернемся ли мы из легендарной земли эльфов?.."
* * *
Следующим утром нас разбудил энергичный стук молотка. Не скрываясь, не прикидываясь дурочками, мы с Зи распахнули входную дверь и пару минут любовались процессом. Люк на крышу не просто заперли на висячий замок — плотник заколотил дверцу намертво. Пожелай мы снова смотреть на звезды — проще будет проломить потолок рядом с люком.
— Быстро среагировали, молодцы, — пожала плечами Гортензия. — Наша полиция нас бережет.
— Остается пожалеть кровельщиков, трубочистов и прочих, — поддержала я подругу.
Полицейский, невозмутимо наблюдавший за плотником, молча вручил нам конверт.
Было бы ложью сказать, что наши сердца не ёкнули и пальцы совсем не дрожали.
"Вдруг следующим пунктом предосторожности станет отправление в уютый "зверинец"? Что ж… знали, на что идем."
Послание оказалось коротким, официальным и в нем ничего не было о нас лично.
— Сим доводим до вашего сведения, — читала Гортензия вслух, — что семья Горшковиц будет обеспечена усиленной круглосуточной охраной… — Зи оторвалась от письма и растерянно посмотрела на меня. Я забрала листок. Дальше предсказуемо упоминалась моя тетушка. Но не Маттиас: логично, ведь он сам — страж порядка.
Высшие власти напомнили нам: мы — ценные. О нас заботятся. А то, что наши родные фактически — без пяти минут заложники… Так нечего было шастать по крышами.
— Спасибо! — помахала Гортензия полицейскому. — Как раз искала, что пустить на растопку. Чаю хотите? Нет? Ну и ладно.
Захлопнув входную дверь, мы наконец стерли с лиц фальшивые улыбки… и замерли от ужаса: в кухонное окно кто-то ломился. Кто-то скреб по закрытой ставне когтями. Настойчиво рвался внутрь.
Именно в такие минуты два движения, отпирающие дверь, превращаются в двадцать два. Наконец, вывалившись наружу, мы ринулись в объятья к охраннику.
— Где? — бросил он.
— К-к-кух… — выдавила Гортензия.
Полицейский выхватил свисток, вызвал подкрепление — секундой позже снизу раздался топот. Полдюжины вооруженных мужчин вошли в квартиру. Мы замерли, вцепившись друг в друга, едва дыша. Изнутри донесся смех и несколько крепких слов. Полицейские вышли.
— Как говорится, лучше перебдеть, — все еще посмеиваясь, один из охранников показал нам руку с зажатой в ней птицей. Сыч по имени Пух отчаянно дрыгал лапками, щелкал клювом, пищал: должно быть, на чем Сущее стоит поносил грубияна.
— Ваша?
— Брата, — Зи опустила глаза и покраснела. Сделала она это не нарочно, и точно не из кокетства, но полицейским хватило. Поняв, что прощены, мы вместе с Пухом юркнули в квартиру.
На одной из лапок сыча все еще болтался крошечный сверток, вернее — то, что от него осталось. Всем известно: совы не носят письма. Для больших расстояний есть голуби, для срочной голосовой почты — врановые, но доверь письмо сове, и она доставит адресату кучу бесполезного конфетти. Еще и отдавать ее не захочет.
Пух не стал исключением: он изрядно порвал записку, а приложенный к ней леденец надкусил. Часть послания Зи все же смогла разобрать.
"…все харошо.
…охраник прям у нас дома. Мамаше он нравитца а она ему н…
Лука большы не деретца в школе теперь она лупит меня и…
Мила шлет к…
пысы не кормити Пуха он неголодный он врет!!!"
При звуках своего имени сычик присвистнул и посмотрел на нас так жалобно, что я невольно начала оглядываться: чем бы порадовать милую совушку.
— Ёршик номер два! — фыркнула Зи, ткнув пальцем в окно. — Марш домой!
Сыч молча нагадил на кухонный стол и улетел.
Наверное, полицейский, услышав хохот, решил, что у нас истерика. Он не слишком-то ошибался.
* * *
Больше мы не стремились к свободе. Зи, тихая и задумчивая, нашла утешение в рукоделии: всякую свободную минуту шила и вязала на спицах. Я поймала себя на мысли, что вижу в спицах неплохое оружие самообороны, даже прикидываю, куда бы воткнула их, встретившись с мерзким жуком. Неопределенность тревожила, не позволяя свободно вздохнуть, не утешали даже любимые книги: герои Карнеолы Миллер, как назло, сталкивались с кем угодно, кроме эльфов.
Консьерж охотно делился с нами газетами, и в каждом втором происшествии мне мерещилось что-то подозрительное, даже если происшествием было падение пьяного студента в фонтан. Поди пойми этих эльфов с их замыслами: может быть, в фонтан вместо монеток кто-то накидал артефактов?!
Логика подсказывала: ни один по-настоящему серьезный случай не попадет в газеты — политики не допустят. Увы, с логикой последнее время я почти не дружила.
На исходе третьей недели нас наконец вызвали в Институт Прикладной Магии.
М-да. На сытый желудок, неизбитым, незапуганным, спуск ни нижний уровень показался нам не зловещим, а просто скучным. Хотелось скорее узнать хорошие новости, например, что маги смастерили чудо-оружие — какой-нибудь спрей "Анти-эльф". Или что жуки передохли сами. В конце концов, на дворе зима, если они — насекомые, им давно пора перемерзнуть!
Мы снова очутились в зале с прозрачным кубом. В этот раз Его Сиятельство не присутствовал, зато маги и подмастерья, кажется, собрались в полном составе. Никто не спешил порадовать нас новостью о средстве от эльфов: по знаку ректора каменная плита закрыла вход — явный намек на опасность грядущего эксперимента. Де Стеррэ, как всегда элегантный и благоухающий дорогим парфюмом, подошел к нам с любезной улыбкой:
— Барышня Авла. Барышня Гортензия. Надеюсь, — обратился он к Зи, — ваш брат остался доволен новым фамилиаром?
Зи почти без усилий изобразила в ответ не менее очаровательную улыбку.
— Мило в полном восторге! Вся моя семья бесконечно вам благодарна.
— Ну, что вы, такой пустяк!
Возможно, я слегка сошла с ума в изоляции, но, кажется, господин ректор пустил в ход тяжелые стенобитные орудия.
"Он действительно строит насчет Зи какие-то планы? Нашел время! Вот если бы де Стеррэ в качестве подарка преподнес Гортензии кучу дохлых эльфожуков, я бы первая сказала подруге: "На него стоит обратить внимание". А так…"
— А вам, барышня Авла, я приготовил нечто особенное.
* * *
На фиолетовом бархате покоилось красивое, но странное украшение — букет, абсурдный с точки зрения флориста: цветы чеснока среди листьев перечной мяты. Два длинных стебля образовывали подобие вилки, это подсказало, что безделушка, скорее всего, — заколка для волос. Исключительно дорогая заколка: листья и стебли были искусно вырезаны из ярко-зеленого нефрита, а цветы оказались россыпью мелких бриллиантов.
