— Врач говорит, что да. Но с тех пор как два года назад с ним случился приступ, сердце его ни разу не беспокоило.
— А кто наследует за вашим отцом?
Лаистер удивленно глянул на Наташу.
— Я, конечно. У меня есть старшая сестра, но она уже давно вышла замуж. Еще есть брат на два года младше.
Наташа задумчиво покивала.
— А вы понимаете, что, если подтвердится, что вашего отца убили, то вы станете первым подозреваемым?
— Я верю в вас, госпожа Призванная, — без тени сомнений кивнул мужчина. — Я только хочу найти убийцу. Не поверите, как я рад, что пришли именно вы.
Наташа покосилась на усмехающегося Сайзена и вздохнула.
— Ладно, когда он умер?
— Сегодня ночью. Я вызвал нашего семейного врача, но он сказал, что сердечный приступ. А я не верю! Потому велел закрыть комнату и сразу отправился в ваш новый совет… Слышал о нем.
Наташа покивала, подумала.
— То есть вы утверждаете, что вашего отца убили, опираясь исключительно на вашу интуицию? Хотя врач уверен, что ваш отец умер от сердечного приступа?
— Да.
— А что говорит врач, присланный нашей службой?
— Я с ним не общался… И отказался пускать в комнату до вашего появления… В смысле до появления того, кто будет расследовать.
Наташа снова вздохнула.
— Ладно, тогда пойдемте в комнату к вашему отцу. Пусть врач осмотрит его, а мы там и побеседуем.
— Да, конечно. — Лаистер несколько нервно прошелся по комнате, взял со стола ключи и вышел. Сайзен и Наташа последовали за ним.
— Что думаешь? — тихо спросил Сайзен. — По мне, так он себя накручивает просто.
Наташа согласно кивнула.
— Скорее всего. Но раз уж приехали, пусть врач посмотрит и скажет. Если подтвердит сердечный приступ, то…
Шли недолго. Врача следственной службы Наташа хоть и не видела ни разу, но сразу догадалась, кто тот мужчина с саквояжем, терпеливо стоявший у закрытой двери и о чем-то общавшийся с другим человеком в дорогом костюме.
Наташа подошла к ним и покосилась на краешек стетоскопа, торчащего из кармана собеседника врача службы.
— Я так понимаю, что вы семейный врач? Ах да, прошу прощения, Наталья Астахова, а это Сайзен Корлин. Следователи следственной службы.
— А? — Мужчина на миг растерялся, но тут же взял себя в руки. — Ах да, прошу прощения, сами понимаете… М-да… Сирил Торх, семейный врач Линивеев.
— И что вы можете сказать?
Врач несколько нервно потеребил рукава камзола.
— Что тут можно сказать… сердечный приступ. Два года назад случился такой же, но тогда обошлось. Я посоветовал изменить образ жизни… надеялся, что все будет хорошо, но вот… сами видите… Мы тут как раз с вашим коллегой обсуждали этот случай.
Наташа повернулась к врачу службы. Задумчиво оглядела его с головы до ног.
— Он скорее ваш коллега… Хоть и работает у нас. Наталья Астахова, полагаю, обо мне вы знаете.
Мужчина кивнул.
— Конечно, госпожа Наташа… Я недавно принят на работу. Талий Ирдий.
Врач совершенно не понял, почему Наташа с таким удивлением уставилась на него, потом рассмеялась.
— Имя вам подходит… наверное. Потом расскажу, что оно значит на языке моей родины. А уж если в фамилию добавить одну букву… Ладно, давайте пройдем в комнату… Стоп! — остановила всех Наташа, когда заметила, что войти собираются все. — Сначала заходим мы с Сайзеном, потом наш врач. Остальные ждут здесь и заходят только после того, как их пригласят. Господин Лаистер, проследите, пожалуйста. Сайзен.
Наташа первая вошла в спальню и застыла у порога, внимательно оглядываясь. Сайзен замер рядом.
— Вроде как мы решили, что тут обычный сердечный приступ?
— Неважно, что решили, — буркнула Наташа. — Но раз мы тут, то исходим из возможности… всего. А потому будем действовать так, словно еще ничего непонятно и всё возможно. Сайзен, поверьте, я сама буду рада, если тут простая смерть.
— Ну как знаешь, — кивнул тот.
Наташа, закончив осмотр комнаты, медленно, по краю обошла её всю, внимательно глянула на ковер. Осторожно прошла в его центр и присела, провела рукой по ворсу.
— Дорогущий, — хмыкнул Сайзен, опускаясь рядом. — Знаешь, сколько он стоит?
— Нет, но узнать несложно, — отозвалась Наташа, ложась на ковер и смотря в сторону кровати. Медленно встала на колени и подползла к самой кровати, провела рукой.
Сайзен повторил ее действия. Поднялся.
— И?
— Тут влажно.
Сайзен опустился на корточки и пощупал ковер.
— Верно. И что это значит? — Он посмотрел на пустой кувшин на тумбочке.
Наташа тоже. Подошла, оглядела кувшин, достала из сумки кисточку и аккуратно продела ее в ручку кувшина, приподняла, оглядывая со всех сторон. Достала сумку и положила его туда. Отставила.
— На всякий случай, — пояснила она. — Сайзен, ты напрасно иронизируешь. Я тоже заметила пустой кувшин и что из него пролили воду. Вот только ответь — кто?
— Ну ясно, что хозяин. Захотел пить, встал, попил, случайно опрокинул кувшин…
— До того как попил или после?
— Эм… Наверное, после.
— Наверное?
— Хм… — Сайзен подошел к тумбочке. Оглядел. Пощупал. — Еще влажно.
— Если бы я ночью захотела пить и опрокинула бы кувшин с водой, то отправилась бы туда, где есть еще вода. Если я уж встала пить, то я попью, и опрокинутый кувшин меня не остановит. А у хозяина этого дома есть слуги, которых можно вызвать вон тем колокольчиком над кроватью.
— Гм… Понял. Сейчас схожу поспрашиваю.
Наташа кивнула и вернулась к осмотру комнаты, а Сайзен быстрым шагом вышел из комнаты.
Когда Сайзен вернулся, то застал Наташу
