домашнюю
художественную студию. Мы увидели Селин Делакруа — прямо по центру кадра. Запись
была датирована двадцать первым марта.
Ты что-то рисовала. Наблюдая за Селин, я старалась взглянуть на происходившее с
её точки зрения. Ты рисуешь всем телом. Движешься так, словно танцуешь. Ты рисуешь
так, словно дерешься. Запись была черно-белой, но отличного качества.
Ты утираешь пот со лба тыльной стороной ладони. На твоих руках и твоём лице
краска.
Ты делаешь шаг назад и…
Без какого-либо предупреждения запись переменилась. В один миг Селин рисовала,
а в следующий повсюду виднелось разбитое стекло. На полу валялся сломанный мольберт.
Студия была разгромлена.
А Селин исчезла.
ГЛАВА 7
Остаток полета Стерлинг и Бриггс показывали нам снимки с места преступления и
рассказывая нам о деле. Одно было ясно: наша жертва сопротивлялась.
Она оказалась сильнее, чем ты ожидал. Я перешла от точки мыслей о Селин к
Н.О.. Возможно, ты потерял контроль над собой, а может, у тебя его и не было. Ты не
был готов. Не был достоин.
Я скорее угадывала, чем профилировала. Мне нужно было увидеть реальное место
преступления. Мне нужно было оказаться там, где стояла Селин. Мне нужно было узнать
её — увидеть её спальню, изучить её картины, понять, каким именно бойцом она была.
— Мы организуем базу в ближайшем конспиративном доме, — когда самолет
начал снижаться, агент Бриггс озвучил наш план. — Агент Старманс и Джадд поедут в
конспиративный дом с естественными. Агент Вэнс останется с нами.
С нами — с Бриггсом и Стерлинг. Прежде чем нам разрешат даже близко подойти к
месту преступления, они разведают его и допросят ключевых фигур.
— Сейчас не подходящее время, чтобы напомнить, что мне почти исполнилось
восемнадцать? — спросил Майкл. Он заговорил впервые с тех пор, как агент Стерлинг
закончила вводить нас в курс дела. Для Майкла это могло оказаться рекордом. — Рэддингу
восемнадцать. Бог знает, когда настоящий день рождения Лии, но, думаю, мы все можем
согласиться в том, что её не стоит держать в ежовых рукавицах.
— Не могу не заметить, что ты не упомянул нас с Кэсси, — нахмурившись, сказала
Майклу Слоан. — Меня не волнуют какие-либо рукавицы. Варежки сохраняют до
двадцати трёх процентов больше тепла.
— Никто из вас с нами не поедет, — агент Бриггс привык отдавать приказы. — Вы
пятеро поедете в конспиративный дом. Мы расскажем вам всё, что вам нужно знать, после
того, как обезопасим место преступления.
— Я так понимаю, — ответил Майкл в тоже время, как самолет приземлился, —
сейчас самое время напомнить вам, что здесь только я знаком с Селин, семьей Делакруа и
местным отделением полиции?
— Могу представить, откуда Таунсенд знает местную полицию, — пробормотал
сидящий рядом со мной Дин.
Мы принялись выходить из самолета. Спор продолжался до тех пор, пока Бриггс не
сорвался.
— Майкл, каковы шансы на то, что я передумаю?
— Практически нулевые? — легкомысленно предположил Майкл.
— Бесконечно маленькие, — поправила его Слоан.
Пожав плечами, Майкл спустился по ступенькам и ступил на взлетно-посадочную
полосу.
— Каковы шансы на то, что я сделаю что-нибудь глупое, если вы не позволить мне
поехать туда, агент Узкие-штанишки?
Бриггс не ответил, а значит, угроза Майкла попала в цель. Прежде чем Майкл успел
сказать что-нибудь ещё, к нему шагнула агент Стерлинг.
— Бриггс понимает больше, чем ты думаешь, — мягко сказала она. Она не стала
уточнять, но я задумалась о том, как прошло детство Бриггса и не походили ли его
родители на Тэтчера Таунсенда.
Повисла долгая тишина, за время которой Майкл пытался проигнорировать те
эмоции, которые он увидел на лице Стерлинг.
Агент Старманс, охранявший нас не один раз за последние десять недель,
прочистил горло.
— Мне бы не хотелось, чтобы всё утро мне пришлось заставлять тебя оставаться
на месте, — сказал он Майклу.
Майкл одарил его ослепительной улыбкой.
— А мне бы не хотелось, чтобы вы не посещали сайты знакомств с рабочего
телефона, — он подмигнул сгорающему от стыда агенту. — Расширенные зрачки, легкая
улыбка и заметное волнение о том, как написать подходящее сообщение? Выдают вас
каждый раз.
Старманс закрыл рот и отошел к агенту Вэнсу.
— А вот это было грубо, — прокомментировала Лия.
— Кто? — ответил Майкл. — Я?
Я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать — если он решит сделать что-
нибудь глупое, Старманс не сможет его остановить. Когда тебе больно, ты ранишь себя. Я
хотела остановиться на этом, но не смогла. Я знала, откуда у Майкла появилась такая
наклонность к саморазрушению. Если не можешь заставить кого-нибудь прекратить
бить тебя, приходится напрашиваться на удары. Тогда ты хотя бы готов. Тогда им не
застать тебя врасплох.
Я отвернулась от Майкла, прежде чем он успел прочитать выражение моего лица, и
увидела на краю частной летной полосы несколько сверкающих черных внедорожников
«Mercedes». Четыре машины. Взглянув на них поближе, мы обнаружили в машинах ключи
зажигания и огромное количество газировки и свежих фруктов.
— Здесь нет жареных орешков? — сухо прокомментировала Лия. — И это они
называют гостеприимством?
Майкл улыбнулся самой беззаботной из своих улыбок.
— Уверен, мой отец возместит любые разочарования. Мы, Таунсенды, гордимся
нашим гостеприимством.
Твой отец позаботился о транспорте. Четыре внедорожника, хоть нам хватило
бы и двух. Я постаралась не слишком сильно задумываться о том, что на словах Майкл
объединил себя со своим отцом. Словно, как бы далеко они не сбежали, все Таунсенды
будут в первую очередь Таунсендами, а всё остальное останется на далеком втором месте.
— Мы не чиновники, которые приехали погостить, — ровно произнёс Бриггс. — И
не клиенты, которых Тэтчеру Таунсенду нужно задобрить. Это федеральное
расследование. Местный штаб вполне может предоставить нам машину.
Слоан подняла руку.
— В этой машине будет три ряда подушек безопасности, семиступенчатая коробка
передач и двигатель на пятьсот пятьдесят лошадиных сил?
