не всё, в ней подробная инструкция, как вызвать «явленный сон», но я не стану занимать ваше внимание инструкцией, просто мои выводы таковы: парень полностью здоров и то, что он видит не сон. Если бы вы почитали, про сны наяву, то вполне меня поняли бы.
– Мы не станем сомневаться в Ваших выводах, для этого мы собрались, что бы каждый внёс в обсуждения свой вклад. Хорошо, если это не галлюцинации и не сон, то, что это?
– Как что? Это реальность.
Твёрдо и с уверенностью в голосе произнёс Виктор Афанасьевич. Чем вызвал явное неудовольствие начальства.
– Вы в своём уме!
Чуть не заорал Болат Имранович. До этой минуты спокойный, он резко соскочил со стула заходил взад вперёд по кабинету.
– Вы считаете, что мы сможем сообщить приглашённым врачам, что имеем пациента видевшего своими глазами исчезнувшую миллионы лет назад планету?
– А что мы ещё сможем сказать, если это истинная правда?
Болата Имрановича, вновь недовольно покачав головой, достал из кармана свою старинную трубку и нервно начал набивать её табаком, который столь же сумбурно вынимал из старинного вышитого кисета. Он так поступал не часто, только когда ему нужно было оттянуть время чтобы взвесить полученную информацию. Сам Ибрагимов давно не курил, лет десять как не раскуривал своей знаменитой трубки, но набивать её ему время от времени приходилось. Странная бывала картина: ходит по кабинету трамбует в трубку табак, а после просто суёт её снова в карман. От этого магического действа по кабинету вдруг разнёсся запах ароматного трубочного табака, но дыма табачного никто так и не увидел. Его иногда за эту странную привычку за глаза называли Йоська Грозный, намекая на имя любителя курения трубок Сталина, но дальше безобидных шуток дело не заходило. От настоящего Сталина он больше ничего не перенял. Чуть обдумав странные слова своего коллеги, он, как обычно, сунул набитую трубку в карман и продолжил.
– Виктора Афанасьевича, Вы и в самом деле считаете, что он всё видел в реальном времени.
Спросил он молодого врача, глядя при этом не на него, а на улицу в окно. Хозяин кабинета как раз заметил там, во дворе Сашку с одноклассницей Соколовой Наташей и подозвал к себе обоих врачей.
– Смотрите, вот наш Саша. Это Вы считаете, что через пять минут он увидит вновь ту планету, о которой нам рассказывал?
– Мне очень трудно вам всё объяснить, но на кафедре у нас был один добрый профессор, который лично знал Войно-Ясенецкого Валентина Феликсовича
– Это тот, который был Архиепископом Лукой-Крымским? Помню, его лично чествовал сам Сталин. Если я не ошибаюсь, это единственный поп в стране, который был удостоен Сталинской премии.
– Да, это он. В то время, уже почти слепой, практиковал он здесь недалеко, в Средней Азии, лечил патологии органов зрения. Так вот он с уверенностью утверждал, что, мол: «Я всего лишь лечу людям глаза, так же как лечил бы насморк, а вот зрение им даёт сам Бог». Наш Колесников, профессор, о котором я говорю, многое, что ещё про него рассказывал, но сегодня не повод этими темами занимать ваше время. Поэтому, я лишь об одном скажу – этот самый, Войно-Ясенецкий, утверждал, что глаза человека, всего на всего только линзы с нервными окончаниями на сетчатке. Мозг человека, это только приёмник тех самых сигналов, которые поступают от нервных окончаний сетчатки, а вот видение или как мы их называем, видимые образы, как таковые, образуется в разуме человека, который находится не в мозге, а за его пределами совместно с человеческой Душой.
– И что, это вам на полном серьёзе преподавал Ваш, как Вы сказали, Колесников?
– Нет, он нам преподавал не только это, он ещё преподавал то, что в учебниках никак не могла написать писать наша знаменитость – нейрофизиолог Бехтерева Наталья Петровна.
– Ну, слава Богу, хоть кто-то из трезвых людей посещал ваши умы во время занятий по медицине.
Отшутился Петр Георгиевич, в ответ на то, что рассказывал коллега, Виктор Афанасьевич.
Да, да, она в собственных статьях очень трезво написала, что не видит возможности объяснить с помощью принципов естественного отбора и межвидовых мутаций происхождение такого сложнейшего образования, как человеческий мозг.
– Ну, это Вы уж слишком хватили, Бехтерева, написала такое? Да она с мужем всю жизнь отдала нейрофизиологии, что Вы такое говорите, Виктор Афанасьевич.
Попытался вступить в спор разгневанный Пётр Георгиевич, но эти разговоры прекратил сам Болата Имрановича. Да, уж, поверьте, Пётр Георгиевич, написала. И ещё, более того, написала. Якобы она убедилась в том, что мироздание осуществил сам, Господь Бог. Если Вам это пока неизвестно, то будьте уверены, сама она этого уже не скрывает.
– М-м-м, да…
За столом притих и замолчал, Пётр Георгиевич, а молодой врач, тем временем, спокойно продолжил.
– Вы извините, я сейчас не о религии хотел сказать, а о механизме зрения в человеке. Ведь ещё Тит Лукреций Кар в своих древних трактатах описал все моторики, о которых мы сейчас спорим. Ему давно, ещё за 250 лет до рождества было понятно, что человек видит и ощущает не мозгами, а разумом. Нам в мединститутах этого, конечно, не преподают, и только именно по этой причине всё, что я сейчас говорю, в общем-то, антинаучно, но вы взгляните сами. Сколько нам известно людей, которые лишились глазного зрения, а видят пальцами. Они ведь спокойно читают разные тексты, легко распознают людские лица, предметы. Имеются отдельные статьи по теме, эти люди даже цвета различать умеют. Так вот мы с вами столкнулись с одним из способов подобного видения.
– Если мы начнём ссылаться в диагностике на древнего философа, боюсь, нас с Вами эти столичные светила засмеют. Так по-вашему выходит, что наш пациент видит не глазами, а разумом, я правильно Вас понял,?
– Благодарю за понимание, Болат Имранович, я имел в виду именно это.
Коллега, Пётр Георгиевич, на соседнем стуле тихонечко икнул, вставить в рассуждения собственную фразу, сил у него уже не нашлось. А Болат Имранович закончил беседу с молодым врачом не столь оптимистично, как тому хотелось бы.
– Нет, уважаемый, Виктор Афанасьевич, это не понимание, это обычная терпимость к мнению другого человека, не более. Я вас выслушал, со вниманием, давайте немного подождём продолжения нашей интереснейшей пьесы. Мы с вами дождёмся появления на сцене нашего медицинского театра новых героев. И уж если тут блеснул образ Тита Лукреция Кара, то как бы с новыми гостями не появился «призрак» Принца Датского. Спасибо всем, я вас больше не задерживаю.
Саша
