Пыль лежала и на машине, причём не только сверху, но и налипла по бокам. Я знала, что машина должна быть красной, но видела серую. Не верилось, что автомобиль не на ходу всего год, я готова была поспорить, что намного дольше. Впрочем, это не имело особого значения.
А вот номера, и передний, и задний, блистали чистотой, причём в пыли возле них остались следы чьих-то рук. Прямых доказательств, что их снимали, я не видела, но было очень на то похоже. Я позвонила Нежному и попросила, чтобы он прислал эксперта.
— Елена Михайловна, вы же не думаете, что наши эксперты балду пинают в ожидании, когда же они вам понадобятся? Если так думаете, то ошибаетесь. То, что этот ваш гараж не имеет никакого отношения к делу, всё только усложняет.
— Как это не имеет? — возмутилась я. — Тут стоит машина с теми номерами, что были на ‘Мерседесе-Вито’, причём видно, что номера снимали!
— Перестановка номеров с машины на машину — епархия ГИБДД, а не уголовного розыска. Если же попытаться присобачить это к делу пропавшей без вести женщины, придётся провести чёртову уйму процессуальных действий, а это затянется минимум на пару дней.
— Почему вдруг так долго?
— По материалам дела у меня нет ни малейших оснований производить обыск в гараже одного пожилого гражданина. Чтобы они появились, я сперва должен провести изъятие видео с камер наблюдения гостиницы, которая бывший бордель. Вот и считайте. Вызываю на допрос директрису, она же бывшая бордель-маман. Илона у неё псевдоним, кажется. Затем с протоколом её допроса иду в суд, получаю судебное постановление на обыск. То, что в народе зовётся ордером. В гостинице я внезапно нахожу нужную видеозапись, на которой запечатлена разыскиваемая женщина, или очень на неё похожая. При этом она в компании двух мужчин. Затем я нахожу запись, где из автомобиля с чужими номерными знаками выходит один из этих них. Всё это оформляется протоколом, с которым я опять должен идти к судье. И вот только тогда я отправлюсь получать постановление, которое позволит мне осмотреть гараж. Причём я должен заранее указать, что я ожидаю там найти. Не подскажете, что?
— Следы преступников!
— Какие именно?
— Например, отпечатки пальцев.
— Их там наверняка нет. Сейчас даже дети знают, что преступления нужно совершать в перчатках, а то придёт злой дядя мент, сделает дактилоскопическую экспертизу, и посадит невинного мальчика в тюрьму для малолетних подонков. Нет, ‘пальчики’ искать бесполезно.
— А какие-нибудь другие следы?
— Какие, Елена Михайловна? Разве что кто-то из них потерял там паспорт.
— Кто хочет что-то сделать — делает, кто не хочет — ищет отговорки.
Нежный, наверно, обиделся, потому что сразу же прервал связь.
— Говорю же, шеф в этой банде — сам Юр Николаич, — заявил Бубновый. — Что он, дурак искать против себя улики?
* * *
Не получив помощи от Нежного, я вновь обратилась к Мелентию. Тот, выслушав, заявил мне, что уже сам не рад моему участию в расследовании. Он, дескать, работает на Карину бесплатно, но кто компенсирует его расходы? Ведь я от него фактически требую найма частного детектива, а эти люди за три копейки ничего делать не станут. Я помолчала, и он через несколько секунд сообщил, что ‘ладно, попробует что-нибудь придумать’. Не прошло и пяти минут, как он перезвонил и сказал, что скоро к нам подъедет частный детектив, спец по обыскам и поиску следов.
Пока мы ждали мастера частного сыска, Бубновый сбегал в ближайший магазин и купил водку, после чего подсел к собравшимся во дворе пенсионерам. Я видела, что ему пришлось посетить магазин ещё раз, после чего разговор за доминошным столом продолжился. Говорил в основном Бубновый, при этом много жестикулировал и указывал на гараж. Его собеседники послушно поворачивали головы в нужную сторону, кивали, а в основном пили водку. Наш дедок, углядев из окна застолье, не замедлил к нему присоединиться.
Прибывший частный детектив, типичный отставной даже не полицейский, а милиционер, засыпав всё, что можно, специальным порошком, тщательно обследовал гараж и машину, и нашёл там именно то, что и предполагал Нежный, а именно — ничего. Он смог отыскать во множестве отпечатки пальцев всего одного человека, как выяснилось через пару минут, того самого дедка, владельца гаража и автомобиля.
На всякий случай я спросила, кто же его нанял. Не верила, что Мелентий раскошелится, и оказалась права. Никто сыщика не нанимал. Детективное агентство, где работал отставник, крышевал Марио, он же и попросил о мелкой услуге, в которой ему, конечно же, не смогли отказать. Я три года проработала в частной фирме, и отлично понимала, что задания, не сулящие прибыли, всегда поручают самым бесполезным работникам. Что ж, и на том спасибо.
Сыщик, наверно, почувствовал моё отношение, и немедленно решил доказать свою компетентность. Расспросил меня, что же мы конкретно ищем, и высказал предположение, что отпечатки пластического хирурга могли остаться и в квартире, а не только в гараже. Дедок, к тому времени уже изрядно захмелевший, не имел ничего против поисков в его квартире, при условии, что мы там всё за собой уберём.
Наш выдающийся эксперт засыпал всё тем же порошком и квартиру, нашёл огромное количество отпечатков дедка и несколько моих, Юры и Бубнового. Больше ничего, даже на ноже, которым срезали бородавку, хотя дедок божился, что с тех пор к ножу не прикасался. Доложив о своих выдающихся успехах, великий детектив откланялся и отбыл, сочтя свою миссию выполненной, а репутацию — восстановленной.
Мне же досталась самая неприятная часть работы — уборка квартиры, где великий детектив порезвился, ни в чём себя не сдерживая. Уже через пять минут этот порошок набился мне в нос и в уши, а когда я начала ругаться, полез и в рот. Юра вызвался помочь, но толку от него не было, только мешал, и я его отстранила, сказав пару слов о системе подготовки к жизни английских джентльменов, не умеющих убирать ни за собой, ни за великими детективами.
Бубновый стоял в сторонке и нагло ржал, время от времени предлагая засунуть дедку куда-нибудь паяльник, чтобы он забыл о договорённости и убрал своё жилище сам. Потом бравый телохранитель надо мной всё же сжалился, ушёл и вскоре вернулся с какой-то старушкой, видимо, соседкой. Та, недовольно ворча, навела полный порядок минут за десять, причём квартира хоть и не стала стерильной, но уж точно выглядела чище, чем когда мы сюда впервые пришли.
Я достала кошелёк, а Бубновый снова предложил расплатиться паяльником, уверяя, что старухе это понравится. Ему это казалось смешным, а меня от шуток про паяльник уже тошнило. Бабка хотела улизнуть, но он заявил, что прежде чем покинуть территорию зоны, положено пройти шмон. Она вяло возражала, но сил сопротивляться у неё не было, Бубновый бесцеремонно её обыскал и нашёл три чайных ложечки. Я даже не заметила, когда она успела их приватизировать.
