— А мы не в церкви. Мы в твоем сне. — Он спрыгнул с алтаря. Подошел к статуе Девы Марии и обвил руками ее шею. Погладил, а затем лизнул белоснежную мраморную щеку. Из глаз Святой темными змейками поползли кровавые слезы. — Правда, она прекрасна? Я в молодости был знаком с ней. Чертова непорочная сучка! — С этими словами, он толкнул статую, и та вдребезги разлетелась на куски.
— Она стала первым и последним поражением в моем бесконечном списке.
— Пошел. Вон, — процедила я сквозь зубы.
— Только с тобой, моя маленькая чародейка. Попрощайся с дедулей. — Он щелкнул пальцами, и нас поглотила тьма. Но ненадолго.
— Где мы? — спросила я, как только обрела твердую почву под ногами.
— Там, где не светит солнце — в Аду, — хохотнул демон.
— Ты издеваешься?! — Я стала озираться по сторонам. Мы находились в зале, который казалось, не имел конца. Впрочем, как и начала. Голые каменные стены. Пылающие факелы. Полумрак и тени. Я подняла голову вверх и не увидела потолка. Лишь пугающая бесконечность.
— Может быть самую малость. — Он зашагал по огромным каменным плитам. — Это мой… э-э-э конференц-зал.
Я не поверила ему.
— Это всего лишь сон! Я еще не мертва!
— Я создал иллюзию или ты забыла, кто я такой?
Я промолчала.
— Саша, ты очень огорчила меня. Я разочарован. — Из мрака проступили очертания алмазного трона. Великолепные черные камни сияли. Скилеф уселся в него, закидывая ногу на ногу. — Я хотел тебе помочь. Я предупреждал, что не стоит связываться с Изольдой. Она никогда не играла по правилам.
— Хочешь сказать, что ты играешь по правилам? — Я скрестила руки на груди. — Вы друг друга стоите.
— Речь сейчас не об этом, — отмахнулся он. — Ты в смертельной опасности. И никто не сможет помочь тебе, кроме меня.
— У тебя слишком раздутое самомнение, — заметила я.
— Не хами мне, девочка. — В его голосе отчетливо прозвучали нотки угрозы. — Все это время я был добр. Умей ценить то, что дают. Я даже пощадил твоего фамильяра, когда выбрался из зеркальной ловушки. А теперь, я даже не в состоянии защитить тебя! Все что мне осталось доступно — это проникнуть в твое подсознание, пока ты спишь.
— Ну, прям, благородный рыцарь! — не выдержала и рассмеялась. Скилеф нахмурился. Я спросила:
— Что ты предлагаешь сделать?
— Как только проснешься — избавься от браслета с блокирующим амулетом, чтобы я услышал, как ты призываешь меня. Только так я смогу спасти тебя.
— А взамен?
— Так как это будит твоим желанием, то душа.
— Нет, — покачала головой, — слишком высокая цена.
— Жизнь. Что может быть ценнее?!
— Согласна. Но не жизнь в рабстве у вампира. Я призову тебя, а взамен, как и договаривались изначально — я отдам медальон. Кстати, как ты узнал, что Изольда Марковна готовит мне западню? Ты следил за ней?
— За ней проследишь, — хмыкнул он. — Она наложила на салон такую защиту, что попасть извне туда демонам невозможно. Исключение составляет призыв. Все-таки моя лучшая ученица! — На мгновение в его глазах промелькнула гордость.
— Ты сделал из нее монстра!
— Для меня это комплимент. — Он довольно сощурился. Похоже, к нему вернулось хорошее расположение духа. — Зато, я увидел кое-кого интересного. Чернокнижника Чжоу и его маленькую демоническую подружку. Они выходили из ее салона.
— Она демон? — удивилась я.
— Из низших. Молоденькая демоница. Ей чуть больше сотни лет. Она старается попасть в высшую лигу демонов. Должен заметить, у нее неплохо получается. Думаю, это она рассказала Чжоу о темном ритуале с жертвоприношениями. Для него требуется кровь мужчины, женщины и… марионетки. Догадайся, кто у нас марионетка?
— Сволочи! — прошипела я. Так вот о каком недостающем вампирском компоненте говорил Чжоу. Они искали марионетку. А тут как раз подвернулась я. Пришла в ночной клуб, и Чжоу прочитал мои мысли, как открытую книгу. Проблема заключалась только в том, что из-за блока в моем сознании на отдельные воспоминания, он не знал, кто является моим кукловодом. Вероятно, поэтому он повременил с последним жертвоприношением. Решил разузнать обо мне побольше.
«Госпожа Изольда, вампиры не дураки. Они могут узнать. Я пытаюсь найти способ, как обойти их» — вспомнила я его слова. Он не хотел, чтобы кто-то еще из магического сообщества прознал раньше времени о медальоне. В том числе и вампиры. Ведь он считался утерянным. Глава клана «Золотых драконов» боялся конкуренции.
«Интересно, а кто Чжоу вообще рассказал о медальоне Феникса и формуле бессмертия» — промелькнула у меня мысль, вслух же я произнесла:
— Получается, что он призвал Лию, чтобы она помогла ему вскрыть медальон? Изольда говорила, что только демоны знают, как это сделать.
— Молодец, быстро соображаешь.
Внезапно пол под ногами пошатнулся. Каменные стены начали распадаться, постепенно превращаясь в такой же золотистый песок, как и записка, переданная мне дедушкой.
— Проклятье! — выругался Скилеф.
— Что случилось?!
— Мое время истекает. Ты вот-вот проснешься. — Он резко вскочил с трона, который вскоре превратился в песок. — Соглашайся.
— Мы будем играть на моих условиях. Иначе ты все потеряешь! — произнесла я, глядя, как рушится его иллюзия. — Решай, Скилеф. Медальон. Разве не о нем ты мечтаешь? Ты так близко к нему подобрался. Это выгодное предложение.
Он рассмеялся:
— Ладно! Одно маленькое условие: если ты не отдашь мне в течение двух часов, после того, как проснешься, медальон — я заберу не только душу, но и годы твоей жизни. — Он сделал паузу. — Другими словами — ты умрешь.
Я вздрогнула. Нельзя показывать, как я боюсь.
— По рукам, — кивнула я.
— Да будет так. — Он притянул меня к себе и одарил страстным поцелуем. Земля ушла из-под ног. В прямом смысле — ушла. Мы находились в невесомости заполненной золотистым сиянием миллиардов песчинок. Они порхали вокруг нас, как маленькие бабочки.
— Это обязательно надо было сделать? — проворчала я.
— Нет, но разве тебе не понравилось?
— Ты построил замок на песке, — нервно хихикнула я и проснулась с жуткой головной болью.
Она раскалывалась так, словно по ней хорошенько долбанули кирпичом. Меня мутило.
— Очнулась, — произнес Чжоу, скорее как утверждение, чем вопрос.
Пока я находилась в отключке, меня перенесли в какое-то мрачное пустое помещение, освещенное единственной лампочкой, свисающей на голом проводе с потолка. Интересно, я все еще в салоне?
Я с ненавистью уставилась в почти черные глаза чернокнижника: они светились полным спокойствием и равнодушием. У таких, как он нет понятия «совесть» и «жалость». У них нет сердца, а душа служит товаром.
