— Значит, нужно его уговорить, — решил Юра. — А кто у нас лучше всех уговаривает?
— Бубновый с паяльником, — буркнула я. — Или паяльник с Бубновым.
— Это не тот случай, когда паяльник эффективен, — с серьёзным видом возразил парнишка. — А без паяльника лучше всех получается у Мелентия.
Величайший из всех великих адвокатов сообщил мне, что занят очень важными делами, и попросил перезвонить позже. Я дала ему ценный совет, куда засунуть его важные дела, и выложила, что он должен немедленно сделать. Ошарашенный Мелентий тут же с другого телефона связался с Нежным и включил громкую связь, чтобы я слышала их разговор.
Майор, как только понял, о чём идёт речь, немедленно заявил, что некая тупая курица, считающая себя ведьмой и сыщиком, надоела ему хуже горькой редьки, а у него, Нежного, в преддверии некоего долбанного съезда полно работы и помимо развлечения скучающих дур из числа жён крупных городских чиновников. Когда Мелентий попытался возразить, Нежный послал его туда же, куда чуть ранее отправил меня Берендей, и прервал связь. Мелентий принёс мне свои извинения за то, что не может ничем помочь, и тоже отключился.
— У Бубнового точно не могло бы получиться хуже, — признал Юра. — Хоть с паяльником, хоть без. Потому что хуже некуда. Теперь ты сама ещё раз попробуй.
— После Мелентия это не имеет смысла. Если не вышло у него, какой смысл соваться мне?
— Хотя бы сделать ему замечание за дуру и за тупую курицу. Нельзя же такое терпеть!
— Он говорил это не мне, так что моя репутация не пострадала, — тут мне в голову пришла одна идея, показавшаяся гениальной.
— Понимаешь, добрым словом и паяльником можно добиться большего, чем одним только добрым словом.
— Пистолетом, а не паяльником, — поправил Юра.
— Неважно. Паяльник — просто символ. У каждого человека есть слабое место, как правило, не одно. Когда человеку вставляют туда паяльник, допрос идёт лучше. Вот и вставим кое-что Нежному в его слабое место, — я тут же, пока не пропало боевое настроение, набрала номер бравого майора.
Ещё немного, и я по телефонным разговорам займу второе место в мире, сразу после мамы. Я вспомнила, что мама в Сочи, на пляже, а не в жарком пыльном городе, и немного загрустила. Решительно тряхнув головой, прогоняя ненужные мысли, я принялась ждать, когда Нежный соизволит ответить на мой вызов. Зря он надеется, что ожидание мне надоест, и я оставлю его в покое. Наконец, в трубке зазвучал раздражённый голос Юрия Николаевича.
— Елена Михайловна, перестаньте мне звонить, — попросил он. — У меня совершенно нет времени, и я не могу вам помочь с вашим делом.
— А я к вам по другому делу.
— У меня нет времени ни на какие ваши дела.
— Видите ли, Юрий Николаевич, без вас я вынуждена бросить дело о похищении Светланы, мне самой её не найти.
— Очень рад, что вы это понимаете.
— В связи с этим я хочу дать интервью какой-нибудь городской газете. Я расскажу, как один полицейский офицер с неплохой репутацией оказался полным лохом. Целый месяц этот дурачок искал, кто же подвёз несчастную женщину, но из-за своей феноменальной глупости так и не смог найти. А это было элементарно, одна тупая курица нашла Анжелу за пару дней.
— Мелентий пересказал вам наш разговор? Я очень извиняюсь, что не сдержался и употребил оскорбительные выражения в ваш адрес. Вы удовлетворены? Ваша идея с интервью — глупость. Всё равно никто этого не напечатает.
— Да? А я уверена, что те две газеты, что принадлежат моему мужу, непременно опубликуют. Так вот, в своём интервью я ещё расскажу, как этот клоун в офицерском звании купился на медвежонка Петю и не распознал двойника похищенной женщины. Ну, просто феерический идиот. Если бы распознал — всё, дело закрыто. Но для этого нужно иметь хоть каплю ума. Я бы наверняка распознала.
— Ну, ошибся, — неуверенно признал Нежный. — С кем не бывает?
— А ещё я выложу всё это на городском портале. Я там на фото сверкаю сиськами, а вы засверкаете феноменальной глупостью. Но и это не всё.
— Да? — вяло произнёс майор.
— Конечно! О вашем подвиге в Анапе я расскажу людям Кареты и Марио. Они станут вас называть или медвежонком Петей, или петушком Мишей, даже не знаю, какой вариант им больше понравится. А как будут ржать ваши коллеги! Им же так смешно, когда у человека неприятности.
— Короче, чего вы от меня хотите?
— Приезжайте ко мне, я всё вам подробно расскажу.
— Но я действительно занят!
— Я понимаю, что у вас много дел. Отложите их на потом. Уверена, что когда что-то нужно лично вам, вы всегда находите достаточно времени. Вот и сейчас найдите.
— Хорошо, я приеду. Шантаж вам удался. Но вы об этом когда-нибудь пожалеете! — злобно пообещал майор и прервал связь.
Может, и пожалею. Такие враги никому не нужны. Но разве у меня был другой выход? Если и был, я его не видела.
— Как тебе мой паяльник? — подмигнула я Юре. — У каждого есть слабой место. У Нежного это репутация, он на ней помешан. Прав был Александр, ох, как прав!
— Какой ещё Александр? — не понял Юра.
— Я говорю о Мэрском, если так тебе привычнее.
* * *
Пока Нежный не приехал, я собиралась подобрать платье, обувь и драгоценности для банкета в честь открытия съезда. Давно пора было это сделать, но всё как-то руки не доходили. Не дошли и сейчас. На этот раз помешал Юра. Он явно порывался что-то мне сказать, но почему-то не решался. Не сомневаясь, что созреет он аккурат в тот момент, когда я буду примерять платья, я решила, что лучше дать ему высказаться до того, как я этим займусь.
— Ну, говори, — предложила я ему. — Внимательно тебя слушаю.
— Тётя Лена, мне ночью не спалось, и я кое о чём подумал.
— Молодец, — похвалила я. — Ты хочешь поделиться со мной своими размышлениями?
— Да. Не могу понять этого пластического хирурга. Он сделал маленькую операцию деду с гаражом, ты сказала, это потому, что он скучает по свей работе.
— Я не вижу другой причины. Есть такая старая песня лётчика: ‘если б ты знала, если б ты знала, как тоскуют руки по штурвалу’. Руки лётчика — по штурвалу, руки хирурга — по скальпелю. Что не так?
— Но если он помешан на своей работе, почему её бросил? Что ему мешало продолжать делать операции, пусть даже меньше, чем раньше?
— Наверно, он не местный, — предположила я. — Иначе никак не объяснить. Клиника, где он оперировал, в другом городе.
— Я тоже так решил. Но всё равно не понимаю, как он мог бросить любимую работу ради мести? Один мой одноклассник подрабатывает в какой-то фирме, вырезает из дерева шкатулки и фигурки всякие. У него отлично получается, между прочим. Эти штуки сдаёт на продажу, их хорошо раскупают, а если кто попросит, может и подарить. Деньги ему не нужны, вообще. Его родители очень богаты, и дают ему на карманные расходы гораздо больше, чем он тратит. У него на карточке за два года скопился едва ли не миллион в фунтах. То есть, парень работает чисто ради удовольствия. Так вот, он говорил, если неделю этим не занимается, ни о чём другом думать не может. Как увидит какую-нибудь деревяшку, сразу начинает прикидывать, что из неё можно сделать.
