Дэрек все же попытался швырнуть заклинание. Пачкаясь в крови, он перевернулся на бок и замахнулся рукой, намереваясь направить в меня сгусток магического пламени, жарким комом охвативший кисть. Выбора не оставалось: я отвел «единорог» от головы демоницы и выстрелил в третий раз. В пороховом дыму, заполнившем коридор, было мало что видно, поэтому я стрелял, собственно, ориентируясь на колдовской огонь Дэрека. Рискованно, но сандаловая четка в «единороге» – не здоровенное свинцовое ядро в «громобое», если случайно не угодит промеж глаз, то родич переживет как-нибудь.
Выродки живучи.
Я надеялся прострелить светлому Близнецу руку, но, как позже выяснилось, вышло чуть иначе. Четка угодила немного выше и начисто стесала с кисти родственничка два пальца – вполне хватило, чтобы заклинание сорвалось.
Оглушительный рев изувеченного брата придал Стайлу сил. Оттолкнувшись лопатками от стены, он поднялся на ноги и неуклюже потащил шпагу из ножен левой рукой, правая безвольно болталась вдоль тела.
– Ублюдок! – ревел темноволосый Близнец, вкладывая в крик всю свою ярость. – Я вырежу твое сердце!
Коротко размахнувшись, я швырнул разряженный «громобой» ему в голову. Глухой стук, неприятный хруст… тяжелый снаряд нашел свою цель. Заливаясь кровью из рассеченного лба и сломанного носа, полуоглушенный Стайл снова сполз по стенке на пол.
На этом, впрочем, все не закончилось.
Почуяв удобный момент, суккуба неожиданно выгнулась подо мной, точно норовистый скакун, стряхивая со своей узкой гибкой спины. Вышло у нее легко, даром что сверху громоздилась такая туша. Подкопила силенок, дрянь! Почуяв свободу, демоница торжествующе взвизгнула, рванула спутанные руки, безжалостно сдирая с себя скальп…
Она не сразу поняла, что освободилась не сама, – это я соскочил, использовав ее рывок, точно пружину, подбросившую меня на ноги. Удивительно быстрая и гибкая, бестия успела встать на четвереньки и даже изготовиться к броску в сторону ближайшего окна, но ничего больше. За миг до прыжка к свободе клинок Тора Бесоборца ужалил ее спину, пронзил тело насквозь и вышел аккурат меж двух прекрасно тяжелых и пленительно округлых куполов.
Оружие, направленное сверху вниз лапищами Сета Слотера, пожалуй, самого здорового мордоворота во всем Блистательном и Проклятом, ударило с силой кузнечного молота. Широкое лезвие, больше подобающее клинку палаша, нежели шпаги, проткнуло не только хрупкую плоть – оно вонзилось в толстые доски пола, насквозь пробило и их тоже, после чего глубоко увязло, угодив в подложенный снизу брус.
Руки и ноги демоницы подогнулись, она вновь упала ничком, прижалась к полу, уже не придавленная весом, а пришпиленная сталью – как бабочка к картонке.
Все произошло в считаные мгновения.
Тонкий и протяжный вопль суккубы, исполненный не столько боли, сколько тоски и отчаяния, присоединился к концерту, устроенному подстреленными Близнецами, с опозданием в секунду-другую.
Вокруг царил форменный хаос.
Ошеломленный Стайл тряс головой, разбрызгивая капли крови. Он рычал от боли и ярости, все еще силясь подняться на ноги. Искалеченный Дэрек кричал и полз к брату, оставляя за собой темный след. Окончательно обезумевший маг Ковена истово осенял себя мессианскими охранными знаками, руки его тряслись, точно лапки раздавленного насекомого. А пригвожденная к полу суккуба выгибалась, сучила длинными голыми ногами и, заведя руки за спину, резала пальцы, опутанные выдранными волосами, о клинок шпаги в тщетных попытках освободиться.
Пора заканчивать с этим цирком.
Я сунул «единорог» в подсумок и нагнулся к полу, взмахами руки разгоняя завитки порохового дыма. Где чертов мел?! Еще не хватало, чтобы «зуб зла» провалился в щель между досками. Тогда выбора не останется – придется отрезать бесовке голову…
А, вот он!
Пальцы нащупали ребристый конус оскверненного мелка. Подобрав n’toth, я в несколько взмахов дочертил пентаграмму – прямо вокруг суккубы. Не обращая внимания на исходящих криком демоницу и Близнецов, торопливыми мазками вывел в ее лучах пять имен адских Ключников и пять знаков, отпирающих Врата.
Обычно ритуалы, связанные с пентаграммами, занимают много времени: собираясь вызвать кого-то с изнаночной стороны мира, надлежит принять самые серьезные меры предосторожности, дабы этот кто-то не вздумал гулять сам по себе или вовсе не утащил тебя в свою обитель. Уж я-то знаю: чуть не каждый третий случай призыва нечисти заканчивается тем, что твари, рыщущие по ту сторону Врат, исхитряются открутить вызывателю голову, воспользовавшись какой-нибудь крохотной лазейкой в магической клетке, которую являет собой пентаграмма.
Увы, сейчас у меня не имелось возможности следовать всем канонам и правилам. Да и цель моя заключалась как раз в обратном: не призвать существо в наш мир, а отправить его восвояси! Это значит, что Врата надлежало продержать открытыми всего несколько мгновений, которых вполне хватит суккубе, чтобы провалиться обратно в Преисподнюю, унося на соблазнительных ягодицах отпечаток ноги Ублюдка Слотера. Ну а если кто-то из ее обитателей окажется настолько глуп и самонадеян, чтобы попытаться сунуть свою рогатую голову в приоткрывшийся лаз… ему же хуже.
Прямо на входе он встретит существо, по сравнению с которым собратья-демоны покажутся овечками. Ибо я из-за всей этой кутерьмы по-настоящему разозлился!
Пентаграмма есть, имена есть, древние формулы открытия Врат уже царапают глотку, требуя выпустить их наружу и дать воплотиться в этой реальности. Что еще? Свечи!
Классический обряд призвания демонов требует, чтобы при активации пентаграммы обязательно использовались свечи, причем желательно из трупного жира. Дома у меня запас таких имелся, как у любого, кто время от времени практикует оккультные науки, но привычкой без повода таскать под мышкой пару-тройку я как-то не обзавелся. Не страшно, можно обойтись, ведь под рукой имелся куда более действенный магический реагент.
Вернее, не под рукой, а прямо в ней.
Вытянув из-за пояса дагу, я приставил ее к своей ладони, намереваясь сделать порез, но в последний момент передумал. Древней крови сегодня и без того пролилось достаточно.
В два прыжка я оказался около поверженных братьев. Мимоходом двинул кулаком в ухо вяло шевелящемуся Стайлу, пинком перевернул на живот Дэрека и, не церемонясь, сунул пальцы в рану светловолосого Близнеца. Тот зашелся в еще более истошном крике, но рулады его было некогда слушать: суккуба вот-вот могла вырваться на свободу. Вернувшись к пентаграмме, я оросил вычерченные знаки каплями дымящейся крови, зачатой в аду и адом же благословленной и проклятой.
Кровью Лилит, мерзейшей из матерей, королевы обмана и прародительницы лжи. Что в сравнении с этим какие-то там свечи, пусть даже фитиль их будет скручен из волос девы, обесчещенной после смерти?!
Отступив на шаг назад, я начал произносить зловещие формулы Вельзевула, одновременно целя последним заряженным пистолетом в центр пентаграммы, где изгибалась всем телом суккуба, ухитряясь даже в агонии проявлять распутное бесстыдство. Если кто-то попытается занять ее место с той стороны, первая вещь, с которой он тесно познакомится в нашем мире, будет кусочек серебра, засевший в пропеченных адом мозгах…
Края пентаграммы задымились и вспыхнули неестественно жарким малиновым пламенем.
Несчастная демоница, чьи рывки уже сильно расшатали шпагу в полу, изрезав при этом все нутро так, что даже мне стало не по себе, замерла, не в силах поверить в происходящее. В последний момент до нее, кажется, дошло, в чем заключался мой замысел.
Ну да, звучит странно: отдубасить как следует, приставить пистолет к голове, проткнуть насквозь шпагой размером с вертел для быка, и все для того, чтобы в конечном итоге освободить создание иного мира из рабства в борделе смертных. Что поделать, добродетели Выродков ничуть не лучше их пороков. Именно поэтому никто не придет за помощью к Слотеру сам – всех должны притолкать в спину мертвецы.
За мгновение до того, как суккуба канула в разверзшуюся под ней пустоту, кипящую раскаленной лавой, мне показалось, будто в ее раскосых глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность. Не поручусь, что так оно было на самом деле. Куда вероятнее – просто почудилось из-за отблесков пламени, затеявших пляску в зрачках. По опыту знаю, у демонов слишком туго с благодарностью. С другой стороны, на свете есть вещи куда более невероятные и бессмысленные, нежели благодарность суккубы, пинком под зад отправленной в ад.
Я вздохнул.
Зад-то был все-таки на редкость аппетитный, ему стоило бы задержаться в нашем мире еще на час-другой…
Тьфу ты, черт! С этими женщинами никогда не бывает просто.
Когда-то я вернул душу гетере из квартала Чувственных Наслаждений, не потребовав ничего взамен, хотя это едва не стоило мне души собственной. Сейчас отпустил на свободу суккубу, сцепившись из-за этого с братьями-Слотерами. И вдобавок выручил Мамашу Ло, потому что тела демоницы-путаны в нашем мире не осталось, а при отсутствии прямых улик Лора как-нибудь да выкрутится.
