– Я еще жив? – не слишком уверенно прошептал Клеон, едва открыв глаза.
Я закусила губу, чтобы снова не разреветься, и быстро кивнула.
Он несколько секунд не сводил с меня чуть замутненного взгляда, потом перевел его на мрачного Ивора.
– Как ты себя чувствуешь? – робко спросила я.
– Терпимо, – он перевел дыхание. – Далеко до башни?
– Весь день идти, – я помогла Клеону сделать глоток из фляжки, он тут же закашлялся.
– Ты сможешь удерживать Дош это время? – Ивор не сводил с него глаз.
Тот на мгновение задумался и кивнул.
– Но что потом? – мой голос дрогнул. – Когда мы доберемся до башни, что тогда?
– Не бойся, – Клеон ободряюще мне улыбнулся, – я знаю, как справиться с Дош.
– Ты в состоянии идти сам? – спросил Ивор, помогая ему подняться на ноги.
– Да. Но быстрого бега от меня не ждите.
– Ничего, мы пойдем потихоньку, – я взяла его за руку и как можно уверенней добавила: – Уже к вечеру этот кошмар закончится.
– Не сомневаюсь, – с улыбкой кивнул Клеон.
Они с Ивором обменялись быстрыми взглядами, в которых ясно читалась неприкрытая ненависть друг к другу и, что меня очень изумило и насторожило, понимание, будто бы некая негласная договоренность о чем-то.
И мы двинулись в путь. Судя по всему, нам предстояло двигаться в гору по мокрой от вчерашнего ливня скальной насыпи. Скользкие камни совсем не способствовали быстрому продвижению, и меня не покидала уверенность, что это будет самый длительный и тяжелый день в моей жизни.
Ивор шел чуть впереди по ему одному ведомой дороге. Он не оглядывался, но я не сомневалась, что в любое мгновение при необходимости был готов атаковать. Быть может, он жалел уже о данной мне клятве, но все же я была бесконечно ему благодарна за эту уступку.
Клеон хоть и старался не показывать вида, но каждый шаг ему явно давался с неимоверным трудом. Я не сомневалась, что Дош истязает его изнутри, не останавливаясь ни на мгновение. От собственного бессилия хоть как-то унять эту боль глаза щипали подкатывающие слезы. Но я не плакала. Крепко держала Клеона за руку. Улыбалась и даже порой смеялась.
– Ой, так ты ни разу не бывал в саду у тетушки Иллы? Ну и как я тогда тебе смогу объяснить?.. – я на мгновение задумалась. – Вот представь, клумбы расположены с двух сторон дорожки кругами. Наподобие бусин ожерелья. Знаешь, как красиво! Мы с тобой тоже так сделаем. Я попрошу у тетушки Иллы рассаду самых красивых ее цветов, и сад у нас получится замечательный! Только тебе непременно нужно будет сделать беседку! Небольшую, уютную, с резными перилами. Будем летними вечерами сидеть там, смотреть на цветы и пить чай с пирожками. Ты ведь любишь пирожки?
– Люблю, – Клеон кивнул, глядя на меня с печальной улыбкой.
– Я непременно научусь их готовить, честное слово! Вот зря я не слушала Валесию все это время, эх… Но ничего, не сомневаюсь, пока мы будем добираться домой, она снова непременно начнет просвещать меня на тему приправ и прочих тонкостей. Только учти, – я демонстративно нахмурилась, – тебе придется есть все, что я приготовлю. Но ты не переживай, Одвар ведь как-то выжил… Ну что ты смеешься? Я же серьезно! – я обиженно поджала губы и пробурчала: – Ну хорошо, раз уж тебе настолько дорого твое здоровье, то будем ходить на обед к моим родителям. Мама, не сомневаюсь, только обрадуется.
И я продолжала расписывать нашу будущую жизнь, отчаянно желая верить, что именно так все и будет. Я, конечно, понимала, что борьба с Дош не пройдет для Клеона бесследно, но не сомневалась, что со временем воспоминания об этом хоть чуточку поблекнут. И я непременно буду рядом с ним. Каждый день. Не допущу и мысли об Иворе. Я сделаю все, чтобы Клеон был счастлив. Повторяла это мысленно как клятву, умоляя Лий хоть как-то помочь. Я просто больше не знала, кого просить. Готова была пообещать равнодушному богу все, что угодно, лишь бы противостояние с Дош закончилось благополучно для Клеона. В том, что с Ивором будет все в порядке, не сомневалась ни мгновения. Казалось, его вообще ничто не способно одолеть. Раньше я то же самое могла сказать и о Клеоне, но слишком силен был истязающий его Дош. Да и разве можно вообще сравнивать силы человека и божества…
Мы чуть ли не через каждые полчаса делали привал. Стоило мне заметить, что Клеону чуть хуже, я тут же громогласно, на манер капризной Валесии, заявляла, что жутко устала. Никто не возражал. Они оба принимали мою игру, и столько безысходности таилось в этом молчаливом понимании, что я едва сдерживала острое желание упасть на каменную насыпь и горько разреветься. Держалась лишь верой, что только из-за меня все еще борется Клеон.
Несмотря на медленный темп, к вечеру мы действительно добрались до башни. Вот только без Ивора ее бы никто не нашел. Сорвавшиеся с его пальцев ярко-синие сполохи рванули к вершине холма, завертелись там разрастающимся вихрем, буквально чуть ли не из воздуха создавая вполне материальную каменную кладку. Башня и вправду оказалась точно такой же, как и в Тарисе, только без ряда стен с искрящейся магической защитой и прозрачного купола на крыше.
– Ну вот, – я радостно улыбнулась Клеону, – еще немного, и этот кошмар окажется позади.
Он кивнул. Они с Ивором снова переглянулись.
Уже знакомая винтовая лестница вывела на открытую площадку с каменным постаментом.
– Просто помести Сердце в углубление, – ответил Ивор на мой вопрошающий взгляд.
Я впервые за весь день отпустила руку Клеона, он ободряюще мне улыбнулся. Подошла к широкому постаменту и достала из кармана равнодушно-холодный кристалл с алым вихрем внутри.
– Погодите, – я настороженно обернулась, – а что потом?
– Потом все произойдет само собой, не волнуйся, – очень серьезно произнес Клеон. И такая уверенность прозвучала в его голосе, что я уже ни капли не сомневалась.
Едва я вложила Сердце в углубление на постаменте, как каменная кладка весьма ощутимо начала дрожать. Хотя, скорее всего, подрагивал сам остров.
– Все? Теперь точно все? – с робкой надеждой спросила я.
– Все, – по-прежнему мрачный Ивор кивнул и почему-то отвернулся.
А вот Клеон улыбался. И теперь в его улыбке не таилось ни скрытой печали, ни безграничной усталости. Она стала такой же, как раньше, еще в Тарисе, в те сейчас будто бы из другой жизни дни, когда не возникало и тени сомнения в счастливом будущем.
Он подошел ко мне. Ласковым прикосновением убрал упавшую мне на лицо прядь, пальцы медленно скользнули по щекам. Взяв в ладони мое лицо, он наклонился совсем близко. Я не смогла сдержать слез. Вот уж не думала, что слезы радости сильнее слез тоски. Башню между тем трясло все сильнее. Казалось бы, надо было поскорее уносить отсюда ноги, но я верила, что спасение – это теперь вообще легче простого. Главное, что Дош побежден и навеки упокоится на дне морском. И, что еще важнее, Клеон теперь свободен от него.
Мы соприкоснулись лбами, он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Спасибо, Авиона. Спасибо за этот день.
С безграничной нежностью мимолетно коснулся губами моих губ, руки скользнули по талии. На мгновение крепко прижав меня к себе, Клеон вдруг отстранился и даже отошел на несколько шагов.
И в тот же миг Ивор подхватил меня на руки и резко взмыл вверх.
– Что ты делаешь?! – в панике закричала я, пытаясь его оттолкнуть.
Вершина башни с оставшимся на ней Клеоном стремительно уменьшалась, оставаясь далеко внизу. Через доли секунды уже весь остров был как на ладони.
– Отпусти меня немедленно! – меня даже не заботило, что мы сейчас находимся на неимоверной высоте.
Ивор молчал. Я колотила его кулаками по плечам, но он упорно не разжимал объятий. В отчаянии я схватила ножны на своем поясе и на мгновение онемела. Кинжала не было.
– Клеон! Не надо! – закричала я изо всех сил, искренне надеясь, что каким-то чудом он меня услышит. – Прошу тебя! Нет!
Голос сорвался из-за душивших слез. Плача навзрыд, я взмолилась:
– Ивор! Останови его! Ты ведь можешь!
Он отвел глаза и лишь крепче прижал меня к себе.
Бессильно рыдая, я смотрела, как далеко внизу самый большой из островов стремительно уменьшался. Вдруг в самом центре его разорвалась ослепительно яркая изумрудная вспышка, и страшный, нечеловеческой силы крик прорезал тишину. Словно безграничная ярость и предсмертная агония смешались в последнем бессловесном проклятии умирающего божества. И жадное море разом поглотило всю россыпь островов.
Я закрыла глаза.
Все верно…
Магия после смерти человека всегда возвращалась в Сердце. И только убив себя, Клеон мог заточить в кристалл разум и силу мятежного бога. Они с Ивором об этом знали, но ничего мне не сказали. А я ведь и вправду верила, что непременно найдется какой-то другой выход…
Клеон мог умереть в той пещере, но из-за меня еще целый день терпел невыносимую боль…
Я ненавидела себя.
Но еще больше я ненавидела Ивора.
