Чтобы не портить картину своей трудной и опасной соляной охоты, Митяй попридержал лошадей и не спеша обследовал галечник за галечником по обе стороны Кубани, отмечая на карте все интересное остро заточенным карандашом. При этом он еще и размышлял о будущем своего народа, отцом которого собирался стать во что бы то ни было. Ведлание и особенно управление мертвой материей, а как иначе назвать то, что ведлы заставляли камни двигаться, а возможно они умели делать не только это, он ставил во главу угла и сразу же решил, что все технологии нужно развивать по минимуму, в объеме не больше необходимого, сливаться с природой, выходить на экологически чистый бензин в смеси с метаном, не губить понапрасну леса и как можно скорее прекратить охоту и не превращать все незаросшие лесами земли в пастбища и пашни, чтобы не устроить экологической катастрофы в грядущем будущем, но самое главное обязательно сохранить мегафауну, как самую высокопродуктивную. В мыслях Митяй уже плыл на большом корабле по Марии к Кубани, затем по ней в Азовское море, в Черное, затем в Средиземное и прямиком в Сахару, чтобы его народ как можно скорее добрался до нее и не допустил вырубки лесов, чтобы не дать зародиться там пустыням.
Да, леса это главное богатство планеты Земля и их нужно бережно сохранять, иначе, если их вырубать, то очень быстро наступит большой экологический кердык. А еще Митяй прекрасно понимал, что с охотой его народ должен завязать в первую очередь и заниматься исключительно одним только интенсивным животноводством, дающим огромное количество гумуса и метана, как топлива, и столь же интенсивным земледелием, благо у него имелись высокопроизводительные сорта сельскохозяйственных культур, дающих прекрасные урожаи. Если постоянно и целенаправленно заниматься селекционной работой, что он уже делал, то они никогда не выродятся и навсегда останутся высокопродуктивными. Все эти мысли так увлекли Митяя, что он, держа в руках калькулятор с солнечными батареями, часами ходил по крыше Шишиги и делал самые различные подсчеты, попутно мечтая как можно скорее начать изготавливать пергамент. Бумага? Да, ну ее на хрен, эту бумагу! Сосна до товарного вида растет минимум шестьдесят лет, а коза приносит в год четыре козленка и всего за один год те спокойно дадут тебе довольно большую книжку, ведь дубленую козлиную шкуру можно растянуть так сильно, что потом, когда пергамент будет отбелен, пропитан тончайшими цинковыми белилами, заведенными на камеди или другом связующем веществе и спрессован стальными полированными вальцами, получится такая высококачественная бумага, что лучше не найти, но при этом сосна будет расти, как и прежде.
Машины и корабли? Их нужно строить из железа! Дома обязательно из кирпича, мебель из металла, рога, кости и кожи, оконные рамы из особо прочной, высококачественной керамики со стальной арматурой, двери из металла и кости тех де мамонтов, а дерево нужно беречь. Да, какоето количество леса его народ на первых порах вырубит, но очень небольшое, а за остальными лесами станет бережно ухаживать, обязательно одомашнит мамонтов и шерстистых носорогов и будет содержать их в огромных вольерах, завозя им аккуратно срезанные с деревьев ветки и топинамбур. Вся остальная живность пусть шастает на свободе, но количество хищников нужно будет строго контролировать. Во всяком случае вокруг поселений. Митяй плыл на Шишиге вниз по Кубани и в мечтах уносился все дальше и дальше и это мечтания вовсе не были из разряда, - дурак думками богатеет. Он очень хотел воплотить свои мечты в жизнь, хотя и понимал, что сделать это будет чертовски трудно, но одно было хорошо, против него могли выступить лишь немногочисленные даже не племена, а банды совсем уж отмороженных даргов и аларов, если такие найдутся, ну, и еще силы природы.
Митяй, считая большие реки, доплыл по Кубани до устья реки Белой, спустился в будку, завел двигатель Ижика и поскольку течение позволяло, поплыл вверх по ней к Марии. Вот там ему точно придется выехать на берег, Ижик точно не справится с быстрым течением этой реки. Зато солярку он экономил знатно, но ее у него и так было, хоть залейся. На берегах Кубани он увидел еще три стоянки даргов, две из которых оказались пустующими, там стояли одни только остовы шатров из костей мамонта, а третья населенная какимито неправильными даргами. Они были ниже тех, которые решили завалить Шишигу, до жути неприятными на вид и очень уж злобными и агрессивно настроенными. Ему даже пришлось взять в руки «Ремингтон» и пальнуть по ним осветительной ракетой и это возымело свое действие. Как раз вечерело, он искал, где бы пристать к берегу, и вид ослепительной звезды, падающей на голову косматым, черноволосым неандертальцам, подействовал на них отрезвляюще. Абреки мигом рванули подальше от берега. Нашел он и нечто вроде рыбацкого лагеря на правом берегу Кубани, в районе станицы Тбилисской, увидев большое кострище. Пристав к берегу, он тщательно осмотрел его, нашел сломанный наконечник костяной остроги, рыбаки явно охотились на осетров, которых Митяй часто видел в реке, а двух, не очень крупных, всего три метра в длину, даже сумел поймать, засолить и теперь вез домой, чтобы там слопать в виде жирного, вкусного балыка.
Древние рыболовы оказались ребятами запасливыми и неглупыми. Похоже, что они притащили с собой соль, во всяком случае он нашел на берегу несколько длинных, плотно утрамбованных ям, выкопанных в глине, а также примитивные, но довольно большие коптильни. Еще на этом берегу, порывшись в глине, он нарыл с полтонны кристаллов гипса и, скрепя сердце, затащил их в будку, жалея, что не купил себе дизельный «Урал» с прицепом, а еще лучше «Краз». Вот тогда бы он не высчитывал каждый грамм. Гипс ему был очень нужен для многих целей и в первую очередь для изготовления капов, чтобы не крутить керамику, а изготавливать ее методом шликерного литья. Хотя с другой стороны трудно даже сказать, от чего Митяй отказался бы с легкостью. Ему в хозяйстве все было нужно и побольше, побольше. Тем более в таком разоренном, как сейчас, после того, как он отправил посылку родичам Тани. О своей подруге он думал все чаще и чаще, представляя ее в самых разных позах, но не смотря ни на что не гнал лошадей и решил приехать ровно в полдень того дня, который отметил на календарной доске, то есть двадцать третьего июля и не часом раньше. Таким образом он с одной стороны покажет Тане свою исключительную пунктуальность и точность, которая вежливость короле, а с другой докажет на деле, что полностью ей доверяет.
Чуть более, чем за сутки до указанной даты, Митяй доехал до места слияния Марии и Белой, выехал на берег и поднял понтон в последний раз. В ящике лежала соль, на нем графит и кристаллы гипса в оленьей шкуре, на кабине большой тюк с остальными шкурами, на крыше вялились два распластанных вдоль хребта осетра, один с отгрызенным Крафтом хвостом, вся будка Шишиги была увешана по периметру вяленым лососем, а в бардачке лежало золото. В общем соляная охота оказалась более, чем удачной и теперь он хотел не позднее тридцатого августа отправиться на вторую соляную охоту, но перед этим поработать в кузнице и кожевенной мастерской, хотя ту было пора убирать из дома к чертовой матери и переносить на берег Марии, поближе к мехцеху и литейке. Этим он хотел заняться уже осенью. Раньше просто не получится. А еще ему нужно было срочно провести несколько плавок, но не в большой домне, а в маленькой плавильной печи. В ней чугун получался ничуть не хуже и даже быстрее. За день он даже умудрялся провести две плавки и получить до шестисот килограммов чистого металла, чтобы потом сварить из него сталь довольно хорошего качества. Однако, чугунных отливок в виде котлов разного размера и сковородок ему тоже скорее всего потребуется немало, аж на два племени.
В общем пока Митяй ехал к дому, то всячески настраивался на очередные трудовые подвиги и старался не думать о плохом. Заночевал он буквально в полутора десятке километров о Нефтяной, посреди степи в компании мамонтов, к которым отважился подъехать на полкилометра. Те не возражали. И вот, наконец, он подъехал к паромной переправе, но еще за километр от нее увидел, как с холма к нему бежит стройная, босоногая девушка со светлыми, распущенными волосами, одетая в кирпичнокрасную замшевую рубаху и буроваточерные кожаные джинсы, не стесняющие движений. Сердце у Митяя заколотилось от радости, он въехал на большой плот, выскочил из машины и, взяв в руки крюк, принялся переправляться на тот берег. Глаза Тани так и сияли от восторга, а в это время на другой стороне холма, трое аларов, одетых в летние шкуры, с большими кожаными мешками за спиной, бросили в воду деревянные рамы с привязанными к ним бурдюками, надутыми сильными легкими, стали переплывать на другую сторону реки, где их поджидали двое спутников. Хотя Митяй этого и не видел, он сразу же догадался, что соплеменники Тани спешно удирают из латифундии, так как девушка, добежав до берега, тут же принялась быстро раздеваться. Она явно давала им время смыться и замести за собой следы.
