Серая волна чародейства покатилась от магов, что стояли на стене к востоку от ворот, промчалась над головами сражавшихся на поле, проползла по воздуху, точно какое-то многоногое создание – к Артантосу.
Ослепительное пламя взметнулось навстречу чарам хаоса, и заклятья будто поглотили друг друга. Когда они развеялись, Артантос стоял на коленях. Из строя малазанцев к нему побежал солдат.
Выдохся. Слишком рано…
– Корлат!
От оглушительного рёва она вздрогнула. Моргая, обернулась к Бруду.
– Что?
– Зови своего Владыку, Корлат! Зови его!
Звать? Я не могу. Не могу… не смею.
– Корлат! Да посмотри же на эту треклятую тучу!
Тисте анди повернула голову. За городом чёрной, необъятной колонной поднималась в небо грозовая туча, разрывалась на части в воздухе, но вздымалась всё выше и выше, заворачивалась вихрем так, что в прорехи пробивались солнечные лучи…
Семени Луны… нет внутри. В туче ничего не было. Ничего, кроме бессмысленного, пустого насилия. И оно рассыпается.
Звать его? Корлат охватило отчаяние. Словно со стороны, она услышала свой усталый ответ:
– Аномандра Рейка больше нет, Воевода.
Он мёртв. Наверняка…
– Тогда помоги своему растреклятому брату, женщина! Его одолевают…
Корлат подняла голову, увидела Орфантала высоко в небе, в окружении чёрных точек. Чары впивались в чёрного дракона, точно дротики.
Брат… Корлат посмотрела вниз, на строй малазанцев, который шёл на сближение с к’чейн че’маллями. Тьма окружила солдат – шёпот Куральд Галейна. Шёпот… но лишь тихий…
– Корлат!
– Отойди от меня, Воевода. Сейчас я превращусь… и полечу к брату.
– Когда покончите с кондорами, вы…
Тисте анди отвернулась от поля боя.
– Эта битва проиграна, Каладан Бруд. Я лечу спасать Орфантала. – Не дожидаясь ответа, она шагнула вниз по склону, расправляя скрытую внутри силу. Драконья кровь, холодная, как лёд в венах, обещание убийства. Жестокий, неутолимый голод.
Крылья, в небо.
Треугольная голова приподнялась, взор остановился на кондорах, описывающих круги вокруг брата. Её когти дрогнули, затем вытянулись от предвкушения.
Каладан Бруд стоял у самого склона, сжимая в руках молот. К’чейн че’малли отвлеклись от Легиона Трейка – гигантский тигр умирал в окружении сверкающих клинков – и врезались в плотный строй малазанцев, сокрушая солдат десятками. Другие бросились догонять «Серых мечей», которым пришлось уходить врассыпную от неимоверно быстрых охотников.
С флангов подоспели баргасты и добавили свою кровь в общий поток резни.
Воевода медленно обернулся и оглядел вершину холма. Три тела. Четверо малазанских солдат, которые принесли бесчувственного Круппа на вершину и теперь укладывали даруджийца на землю.
Взгляд Бруда задержался на Круппе, Воевода задумался о причинах внезапного, необъяснимого обморока, но затем вновь повернулся.
Десятки тысяч т’лан имассов по-прежнему неподвижно стояли на коленях перед Итковианом, который и сам осел на землю, точно смертное отражение неупокоенного воинства. Происходящее явно увело их далеко-далеко, в мир, из которого нет возврата – а даже если и есть, когда они вернутся, будет уже слишком поздно.
Нет выбора.
Огнь… прости меня…
Каладан Бруд вновь повернулся лицом к городу. Не сводя глаз с кровавой битвы на поле, Воевода медленно поднял свой молот…
И вдруг замер.
Они вошли в очередной коридор, заваленный мёртвыми и умирающими. Хватка нахмурилась.
– Госпожа, сколько людей в этой армии сегулехов?
– Трое, милая моя. Мы явно на верном пути…
– Пути куда, госпожа Зависть?
Та обернулась.
– Гм-м, любопытный вопрос. Сегулехи наверняка решительно добиваются аудиенции с Провидцем, но кто поручится, что Провидец держит Тока Младшего при себе? Куда разумнее было бы предположить, что наш друг лежит в цепях где-то в подвалах…
Из-за плеча Хватки подала голос Дымка:
– Там дальше вроде площадка. Похоже, лестница…
– Наблюдательная, – одобрительно пробормотала госпожа Зависть. – Баальджагг, девочка моя, поведёшь нас?
Огромная волчица беззвучно скользнула вперёд, каким-то образом ухитрившись не произвести ни звука, даже когда пробиралась по телам в коридоре. В дальнем конце она замерла, повернула назад вытянутую голову, глаза блеснули, точно раскалённые уголья.
– Ага, всё чисто, – вздохнула госпожа Зависть и тихонько хлопнула в ладоши. – Идёмте же, о мрачные малазанцы.
Посреди коридора Дымка потянула Хватку за рукав.
– Лейтенант, – прошептала она, – там, впереди, бой…
Они вышли на площадку. На ведущих вверх ступенях бесформенной грудой лежали трупы урдомов. На пролёте, уходившем вниз, виднелись лишь потёки застывающей крови.
Дымка шагнула вперёд, присела рядом со ступенями.
– Тут следы в крови, – сообщила она. – Три человека… один, кхм, костлявый, а за ним кто-то в мокасинах… мне кажется, женщина…
– В мокасинах? – приподняла брови госпожа Зависть. – Как любопытно. Костяные следы, вероятнее всего, принадлежат Тлену или Ланас Тог. Но кому же понадобилось идти за ними? Загадка! А последняя пара?
Дымка пожала плечами.
– Поношенные сапоги. Мужские.
Звуки боя, которые первой услышала Дымка, теперь услышали и остальные – доносились они откуда-то сверху, издалека – наверное, с верхней площадки, до которой оставалось не меньше полудюжины этажей.
Баальджагг подошла к Дымке. Волчица опустила голову, принюхалась к следам в крови.
В следующий миг она серой молнией метнулась вниз и скрылась из виду.
– Ну, хорошо! – сказала госпожа Зависть. – Вопрос, кажется, решён, не так ли? Бедная девочка чувствует некоторую… привязанность к Току Младшему. Сродство, если говорить точнее.
– Прошу прощения, – не выдержала Хватка, – но что ты вообще несёшь?
Ещё одно загадочное заявления, и я этой дамочке просто мозги вышибу.
– Фу, как грубо. Тем не менее, скажу, что это – секрет, причём не мой, так что я могу о нём спокойно рассказать.
– Ну, приехали, – пробурчал кто-то из солдат за спиной Хватки, – сплетни.
Госпожа Зависть резко развернулась.
– Кто это сказал?
Все молчали.
– Я ненавижу сплетни, учтите это, вы все. А теперь я расскажу вам историю о двух древних богах, которые – каждый в свой срок – обрели смертную плоть, точнее, условно смертную – в случае Баальджагг, и слишком смертную в случае очаровательного Тока Младшего.
Хватка уставилась на женщину и уже собиралась заговорить, но тут кто-то из солдат со вкусом выругался – зазвенели клинки…
…крики…
Два десятка урдомов подошли сзади, и коридор вдруг превратился в поле отчаянного ближнего боя.
Хватка вытянула руку, вцепилась в одеревеневший от крови плащ Дымки и потянула на себя. Вытаскивая меч из ножен, лейтенант прошипела:
– Дуй вниз по лестнице, девочка! Мы догоним, когда тут разберёмся. – Она толкнула Дымку в сторону ступенек и развернулась.
– Это надолго? – поинтересовалась госпожа Зависть.
Её голос каким-то образом перекрыл шум битвы и зазвенел в ушах Хватки, когда та рванулась в бой. Урдомы были лучше вооружены, не устали, да ещё и напали врасплох. Хватка увидела, как Бакланд покачнулся – ему снесли полголовы.
– Нет, – прохрипела она, когда упали ещё двое «мостожогов», – ненадолго…
Дэторан пошла вперёд, остальные четверо «мостожогов» последовали за ней по коридору. Молоток двигался в пяти шагах позади огромной напанки, Штырь едва не наступал ему на пятки, следом топал Мураш, а Тротц отстал на дюжину шагов, чтобы охранять тыл. До сих пор им попадались только мёртвые – мёртвые паннионцы, изрубленные клинками.
– Кто-то тут оторвался на всю катушку, – пробормотал за плечом целителя Штырь.
Они слышали звуки боя, но эхо отражалось от стен, и определить направление было трудно.
Дэторан остановилась и подняла руку, затем поманила Молотка к себе.
– Лестница впереди, – буркнула она. – Вниз.
– Чисто, – заметил целитель.
– Пока что.
Мураш подошёл к ним.
– Почему стоим? Двигаться надо.
– Мы знаем, сержант, – ответил Молоток, затем снова обратился к напанке. – Придётся так. Веди нас вниз, Дэторан.
Каменные ступени были усыпаны трупами, идти было трудно.
Они спустились на два пролёта – никого. На полпути к следующей площадке, там, где лестница поворачивала, Молоток вдруг услышал, как Дэторан ахнула. Зазвенело оружие.
Бессловесный крик сзади превратился в баргастский боевой клич.
– Проклятье! – прорычал Молоток. Бой впереди и позади – дело плохо. – Штырь, дуй к Мурашу и Тротцу! Я подсоблю Дэт!
– Так точно!
Целитель пробежал полдюжины ступеней до поворота. Дэторан уже оттеснила нападавших на нижнюю площадку. Перед напанкой целитель увидел не меньше шести провидоминов с тяжёлыми, короткими двулезвийными секирами в руках. Дэторан – короткий меч в левой руке, палаш в правой – только что зарубила одного из паннионцев. Без колебаний она переступила умирающего воина и оказалась на площадке.
