Так ничего и не выбрав, Арлинг заставил себя развернуться и покинуть Дом Солнца. Как он думал – навсегда.
Школа спала. Он прошел мимо домов Полдня, Неба и Утра, в которых знал наизусть каждый камень. Прошел мимо кухни, откуда доносились ароматы теста, оставленного подниматься на ночь, проскользнул мимо садовой беседки, откуда раздавался храп Пятнистого Камня, обогнул скотный двор и псарню. Уйти оказалось не просто. Все было слишком родным и манило назад.
Постояв у ворот, Регарди в последний раз позволил чувствам разлиться по знакомым дорожкам, закоулкам и площадкам школы, после чего тщательно собрал пойманные ощущения, спрятав их глубоко и надежно. Вряд ли они понадобятся ему в ближайшее время. Сняв повязку, закрывающую глаза, Регарди затолкал ее в щель у петлиц ворот. Если их не сломают в очередной драке, как это было в прошлом месяце, вряд ли тряпицу обнаружат скоро. Что бы ни случилось сегодня или завтра, часть его навсегда останется в Школе Белого Петуха. Надвинув капюшон на глаза и плотнее запахнувшись в плащ, Арлинг выскользнул на еще темную улицу.
Корма «Капля» была далеко не лучшим питейным заведением Балидета и относилась к забегаловкам, которые открывались исключительно в темное время суток, предлагая неприхотливым клиентам дешевое кислое пиво, немытых девиц и журавис – не лучшего качества, зато много и во всех видах. Арлинг не часто бывал в этом квартале и едва не прошел мимо.
Рассвет еще не наступил, и корма должна была работать, однако дверь была плотно заперта. В голове мелькнула мысль о том, что он перепутал место, но характерные запахи пива и табачного дыма, доносившиеся из-за двери, подсказывали, что еще совсем недавно питейная принимала гостей.
«Не это ли лучший повод все бросить и повернуть назад?» – настойчиво прошептал кто-то в его голове, и Арлинг понял, что слышал этот голос всю дорогу. Кому бы он ни принадлежал – остаткам совести, страху, сомнению, Регарди вряд ли мог найти с ним общий язык.
«А если купеческий сынок тебя разыграл? Обманул, воспользовавшись природной наивностью слепца? Развел, как дурака, и сейчас потешался в своем дворце на Багряной улице?»
«Отстань, я не первый день живу, и могу отличить ложь от правды».
«Да ну? Помнится, кто-то очень легко поверил в то, что Фин бросил школу для того, чтобы ухаживать за больным отцом».
«В это поверили все! У Сейфуллаха не было причин сочинять такую сложную сказку о согдарийском наемнике, который его подвел».
«Хорошо. Тогда, возможно, стража добралась сюда раньше тебя? И некий господин по имени Азатхан будет встречать сегодняшний день в городской тюрьме? Это знак судьбы! Тебе дают шанс не делать то, что исправить будет невозможно».
Ему никто не ответил, зато он почувствовал взгляд – осторожный, прощупывающий и любопытный. Человек стоял за углом соседнего дома и пристально его разглядывал. Похоже, давно. Он мог быть грабителем, прохожим, продавцом журависа – обитатели ночного Балидета поражали разнообразием, – но в случайные совпадения Арлинг не верил.
Незнакомец не был кучеяром. Будучи такого же роста, как Регарди, человек выделялся более крупным телосложением, словно в нем текла кровь арваксов или племени горцев из Иштувэга. Однако его акцент выдавал в нем нарзида. Скорее всего, человек был полукровкой, а таким среди кучеяров жилось нелегко. Сикелийцы не любили нечистокровных, считая их потомками бесов-пайриков.
К счастью, незнакомец не стал ничего усложнять.
– Ищешь кого?
– Мир вам, – ответил Регарди, тщательно следя за руками полукровки. Пока они были спокойно сомкнуты, но им ничто не мешало метнуться к джамбии, спрятанной за поясом.
– Я ищу господина по имени Азатхан.
Решив, что одних слов недостаточно, Арлинг извлек из кармана кольцо, которое дал ему младший Аджухам, и показал человеку.
– Это от Сейфуллаха, – пояснил он. Регарди был готов поклясться, что дыхание полукровки изменилось, словно он узнал украшение. Ответить человек не успел. Из соседнего переулка раздались торопливые шаги и на мостовую выбежал толстый кучеяр, которого мучила одышка от быстрого бега. Не обращая внимания на Арлинга, человек подбежал к полукровке и горячо зашептал, выпустив в предрассветный воздух облачко зловония изо рта. Чесночная лепешка и дарроманское вино из грибов, которыми он перекусил меньше часа назад, чувствовались так же отчетливо, словно кучеяр держал их в руках.
– Господин Азатхан, надо уходить! – возбужденно прошелестел он. – Патрули уже сменились, и скоро начнут новый обход, а мы как раз у них на пути. К дьяволу этого драгана! Мы вместо него можем, кого угодно поставить. Например, у меня есть парочка воинов, которые готовы заплатить в два раза больше. Или в три!
Человечек задохнулся от быстрой речи и, хватая воздух ртом, вдруг уставился на Арлинга. Похоже, он заметил его только сейчас.
– А это кто?
– Драган, – хмыкнул Азатхан и протянул Арлингу руку. Кажется, их общение все-таки состоится.
– Гракх из Флерии, – представился Регарди, отвечая на рукопожатие и стараясь говорить убедительно.
– Боишься?
Вопрос был неожиданным, и Арлинг едва не растерялся. Но ответ сорвался с губ раньше, чем он успел собраться с мыслями.
– Да.
Обругав себя, Регарди приготовился оправдываться, но Азатхан улыбнулся.
– Молодец, – вдруг похвалил он его. – Но не стоит. Чем меньше испытываешь страх, тем меньше опасность.
Неужели, он хотел его успокоить? Арлинг задумался о причинах такого поведения, но незнакомец уже задал новый вопрос:
– Я думал ты старше. Сколько тебе?
– Тридцать пять, – не задумываясь, соврал Регарди, выставив вперед подбородок. Ему казалось, что такой жест придавал солидности.
Поверил ли ему Азатхан или нет, он так и не узнал, потому что толстый кучеяр вдруг громко зашипел:
– Пес вас подери, я не собираюсь рисковать своими мулами и повозкой. Если меня застанут тут с вами, то вздернут на первой же виселице. Или мы едем вместе, или я уезжаю сам. У меня и других дел полно.
– Мы идем, Ганс, идем. Не волнуйся, воины Нехебкая не дадут тебя в обиду.
И Азатхан махнул рукой, приглашая Арлинга следовать за собой. Итак, его взяли.
В повозке кучеяра, ожидавшей их на соседней улице, находилось еще два человека, которые встретили его так, как и полагалось встречать будущего противника.
– Я, Мархаб, вооружен отвагой и страшен в битве!
– А я Али, которого мать, рожая, назвала Рычащим Львом.
Арлинг вздохнул и позволил себе расслабиться. Он почувствовал себя почти дома.
– Я, Гракх Флерийский, ношу имя Жестокого не потому, что служу канцлеру Империи, а потому что могу перегрызть горло ребенку и выпить его кровь, чтобы потом прокричать: «Приветствую тебя, смерть! Прими мой скромный дар!». А после вырвать хребет из спины Отважного и выпустить кишки Рычащему Льву. Приветствую вас, обреченные! Подвиньтесь.
Воспользовавшись временным замешательством кучеяров, Арлинг втиснулся в повозку, устроившись между ними. Азатхан занял место рядом с кучером, чему Регарди был рад. Полукровка его настораживал и казался куда опаснее будущих противников, которым ничего не оставалось, как молча принять его соседство.
Впрочем, долго молчать они не могли. Возможно, слова помогали им не замечать страх, который витал где-то рядом. Тишина была бы сейчас опасным врагом.
– Слыхал о Железной Коже? – небрежно бросил кучеяр, представившийся Рычащим Львом. – Сохо его учил. Тот самый, что выжил в последних боях. Я готов биться с любым, но только не с ним. Говорят, он настоящий псих. У него нет ни одного живого клочка кожи. Все в шипах и лезвиях, которые он себе вшил. Или вживил, дьявол его разберет. Думаю, не обошлось без колдовства. Не может обычный человек жить с такой кожей. Я однажды видел его на рынке в Самрии. Когда он поднял руку, чтобы забраться на коня, я убедился, что слухи не врут. Вместо ногтей у него – острые когти, а вдоль каждого пальца ряд мелких шипов. Даже если ими бить без силы, снять кожу с врага можно легко.
– А, болтают, – отмахнулся второй кучеяр по имени Мархаб. – Врут все, перчатку с шипами любой надеть может. К тому же, стиль школы Сохо хорошо известен. Я видел тренировку его учеников в Хорасоне. Солукрай не так уж и страшен. Вокруг него больше шума, а по правде – так это древний отживший свое стиль боя. Мой дед знал солукрай и кое-что мне показывал. Не знаю, как все, но я собираюсь применять старый добрый кокнашах. С ним куда больше шансов дойти до второго круга.
– А как же приз? – ехидно спросил Али. – Тайные знания серкетов тебя не привлекают?
– Если Сохо и открылись секреты древнего мира, то по нему это не видно, – усмехнулся Мархаб. – Денежки, денежки и еще раз денежки. В моем возрасте я могу позволить себе быть честным с самим собой. Чего и тебе советую. Отработать первый бой, взять золотишко и смотаться. На втором круге монет, конечно, больше накидают, но и шансов нарваться на етобаров или того же Аль Рата тоже немало. Про третий круг молчу. На него только безумцы остаются. Таких сразу видно. Вот он, наверняка, останется.
