– А я вот не слишком много знаю о чудесницах из Мерикиви, – хмыкнул я.
– Не все в Мерикиви чудесницы, – возразила она.
– И не каждую знает Нороа из Браннхальда.
Рангрид сжала губы, но потом тихо вздохнула:
– Ладно, слушай. Я действительно из Мерикиви, хоть и не истинная чудесница, а только по отцу. Мать была родом из Гардарры, янтарной магией не владела.
Было над чем подумать. Гардарра – край бесконечных просторов, огромный и непредсказуемый, лежал к востоку от Ванханена, за морем. Если верить торговому люду, то это самые обширные земли из всех, что мы знаем. Гарды – люди сильные, открытые, светловолосые и голубоглазые, к нам приезжают редко. Но каждый северянин знает о гардаррской широте души и гостеприимстве.
– В Мерикиви не любят полукровок, поэтому я и ищу лучшей доли, покинув родной край. Чудесница может многим помочь. Вот так и Нороа из Браннхальда тоже… Семья его заплатила мне серебром, чтобы я отыскала неупокоенный дух и помогла ему уйти к предкам.
Почему-то мне показалось, что Рангрид что-то недоговаривает, но пока упрекнуть ее было не в чем. Лишь догадки.
– И ты так легко мне это говоришь?
– Посредник в таком деле лучше чудесницы, – мягко возразила медовым голосом девушка. – И ни к чему скрывать, коль ты сам все видел. Кстати, когда и как?
Мгновение я поколебался, но потом решил, что молчать нет смысла:
– Он сам ко мне пришел. На закате возле окраины Ярлунга. Сказал, что незачем обходить все лавки, лучше дождаться Мяран-всевидицы.
Янтарные глаза напротив расширились от удивления:
– Мяран? Уж не знаменитая ли всевидица народа лаайге?
Я пожал плечами:
– Не знаю. Вот завтра приедет, там и посмотрим. А чем же она знаменита?
Рангрид некоторое время смотрела на меня, будто желая понять: серьезно говорю или шучу.
– Всевидица на то и всевидица, что видит все. Прошлое, настоящее, будущее. Знает столько, что порой целое поколение проживет, а таких знаний не добудет. На севере она одна такая. Просто… просто не оповещает она обычно никого о своем приходе, да и ехать в Ярлунг в разгар торгов – странно. – Она покачала головой: – Но, значит, что-то нужно, раз так…
– Ты ее видела?
– Да. – Рангрид смотрела на масляный светильничек, но в то же время сквозь него, будто разглядывала события прошлого. – Видела, когда она приезжала в Мерикиви. Я еще только начала обучаться ремеслу чудесницы, а она оказалась в нашем городишке. Янтарь ей зачем-то понадобился. Она сама его и собирала у моря. Тогда-то на морском берегу я ее и повстречала.
– И?
На губах Рангрид появилась улыбка – открытая и мягкая, словно и впрямь всевидица Мяран была чем-то невероятным.
– По ней ничего нельзя сказать: молода ли, стара. И говорит немного чудно, как и все лаайге. Но при этом, когда на тебя смотрит, ощущение, что согревает солнце.
Я задумался. Если сила всевидицы велика, то помощь ее окажется нелишней. Но нужно еще дождаться ее приезда.
За окном что-то скрипнуло, раздалось хлопанье крыльев и уханье. Рангрид бросила быстрый взгляд на окно, я нахмурился. Спустя несколько мгновений на деревянный подоконник взлетела огромная ушастая сова, немигающе посмотрела на меня, снова ухнула. Хм, ушастая. До этого, в Раудбреммском лесу и возле Скьяльвинд, мои крылатые помощницы больше походили на сычей.
Рангрид озадаченно посмотрела на нас:
– Ты знаешь эту птицу?
Я пожал плечами:
– Если только не все совы взялись меня опекать. Но именно эту – нет.
Девушка некоторое время недоуменно смотрела на меня, а потом вдруг рассмеялась. Смех у нее все же приятный – слушал бы и слушал. Сова тем временем принялась чистить перышки, будто нас тут и не было.
– Как связаны Нороа и конь? – спросил я, возвращая разговор в прежнее русло.
– Это долгая история, – Рангрид вздохнула. – И очень старая. Я не могу рассказать всего.
– Можешь.
Она вскинула на меня взгляд:
– Какой же ты нахал… – только не возмущенно, а почти шепотом и как-то очень устало.
– Нороа пришел ко мне, – ледяным голосом сказал я, – да и конь появился тоже не просто так.
– Потому что ты более мертв, чем я, – неожиданно огрызнулась она. – Посредником работаешь, видать, не первый год, раз духи с той стороны Мрака к тебе бегут.
Я сперва было подумал, что Рангрид определила мою йенгангерскую сущность, но упоминание о Посреднике заставило усмехнуться. Ну да. Все кому не лень говорят, что живого в нас с каждым днем все меньше, потому что дело мы имеем с покинувшими землю.
– Они чувствуют, кто может помочь, – спокойно ответил я. – И не стоит меня упрекать в этом. Я никого не звал.
Рангрид как-то резко поникла. Подняла руку, и, хоть светильник мало что давал разглядеть, я заметил, как она подрагивает. Убрала рыжую прядь со лба и, будто желая получить силу, коснулась желтых камней на придерживавшей волосы повязке.
– Да, прости меня. Нороа за то и зовут Лунным всадником, что жизнь свою он посвятил Госпоже Луне. В старые времена, когда на месте Браннхальда стояли города, а морозное дыхание зимы не касалось их, самым прекрасным и богатым был Соук-Икке-Соуке.
Я вздрогнул. Название иное, но, насколько хватало моих знаний древнего языка севера, Соук-Икке-Соуке значило – Ищи-Не-Найдешь.
– Там поклонялись не только праотцу Огню-Солнцу Бранну, но и сестре его – Госпоже Луне. Но настолько древним и таинственным было ее имя, что знать его позволялось лишь служителям и жрецам. В Соук-Икке-Соуке ей воздвигли несколько храмов, считая, что она сама принесла в них Лунный лед. Его охраняли не только жрецы и великий дроттен, но и несколько человек, на которых пал выбор богини. Их именовали Лунными всадниками. Десять мужчин, одаренных Госпожой Луной волшебными луками и конями, несли стражу вокруг города, объезжая его по дорогам звезд среди ночного неба. Нороа был одним из них… Шло время, появились Повелители Холода. Невероятной хитростью, силой и коварством они уничтожили храмы, завладели Лунным льдом. Сковали Соук-Икке-Соуке оковами холода и спрятали на дне озера. И хоть боролись Бранн и Госпожа Луна, но пришлось им уйти. Так же, как и всем из Древней расы, кто не мог противиться новым силам. В некоторых легендах упоминается, будто помогал Повелителям Холода Спокельсе – порождение Мрака, носящий еще имя Хозяина Штормов.
Я прикрыл глаза и провел ладонью по лицу. И здесь не обошлось без этой твари.
– Десять, – тем временем продолжала Рангрид, – десять Лунных всадников оставались до последнего, но сил противиться мощи Повелителей Холода становилось все меньше и меньше. Остался только один, тот, кто сейчас известен как Нороа из Браннхальда. Как видишь, часть земель все же сохранила древнее название в честь праотца. Но это только там, где живут люди, где самая окраина.
– А как тебе сумела заплатить его семья? Если верить сказаниям, то прошло не менее трех тысяч лет, как не стало города Ищи-Не-Найдешь.
На лице Рангрид промелькнуло искреннее изумление:
– Надо же, как его, оказывается, сейчас называют. Буду знать. И семья Нороа – это не кровные родственники, а люди, принесшие клятву Госпоже Луне. Те, кто по сей день хранит веру в то, что зажжется божественный огонь, растают льды, и на свет вновь покажется древний город. Жрецы и маги, с трудом сдерживающие нашествие мороза и холодов на окраину Браннхальда.
– Но зачем им упокоенный дух всадника?
Рангрид закусила губу, потом вздохнула и посмотрела на меня:
– Есть легенда, что, когда все всадники станут лунным светом, услышит их госпожа зов о помощи. Сумеет из жизней своих преданных всадников взять силу и прогнать Повелителей Холода раз и навсегда.
Я хмыкнул. Хорошая легенда, только вряд ли что из нее выйдет.
– Что ж, похвально. Только что дальше делать будешь?
Рангрид встала и подошла к окну. Протянула руку и погладила сову по голове; та сидела спокойно, даже довольно прикрыла желтые глазищи.
– Что и должна. Я просто так платы не беру, – нахмурилась она. Но в то же время в медовом голосе звучали сомнения и неуверенность.
– А осилишь ли?
С одной стороны, стоило встать и уйти – не мое это дело. Но Нороа сам пришел ко мне, а значит, вряд ли чудесница управится, вряд ли даст ему покой. И он предупредил о Мяран, а иначе бы мы могли уехать вовсе, и кто его знает… Почему-то не уходило ощущение, что я должен ему помочь. Должен. Как Посредник. Как враг Хозяина Штормов. Как…
Я бросил короткий взгляд на умолкшую девушку. А может, есть еще одна причина, Оларс?
– Скоро рассвет, ничего не поделать. Днем дашь мне несколько монет из тех, которыми тебе заплатили. А я проведу ритуал.
– Что? – Она даже сделала шаг вперед – глаза широко раскрылись, голос охрип, а руки даже сжались в кулаки. – Да как ты сме…
– Да, смею, – резко оборвал я, встав и подойдя к ней. – Здесь я сделаю все быстрее и лучше тебя. К тому же за предупреждения нужно благодарить.
