Я похолодел. Огонь – его оружие, хоть сам Спокельсе и порождение Мрака.
Рангрид некоторое время молчала, потом глянула на меня. Только глаза ее стали будто стекло – чудесница смотрела на меня, а сама, казалось, была совсем не здесь.
– Господин тот выскочить успел, сплюнул, отряхнул лишь пепел с плаща. А потом бегом к своим. Но вдруг остановился. У меня внутри все так и упало, потому что поняла – заметил он меня и теперь смотрит, изучает. Долго смотрел, и мои ноги от ужаса подкосились. Хоть серый капюшон и скрывал лицо, но из-под него на меня глядела кромешная тьма и могильным холодом тянуло. А он вдруг рассмеялся… никогда не забуду тот смех, и сказал: «Значит, вот она – дочка. Ну ничего. За то, что верная слишком у тебя мать, не бывать тебе таковой. Никогда. Отныне будешь ты Рангрид, Всегда Предающая».
За спиной послышался плеск. Я вскочил на ноги – тело уже полностью слушалось. Вокруг никого, но все же что-то мне не нравилось.
– Ого, лихо! – Она тоже поднялась, глядя на меня. – Как это ты так быстро?
– Опыт, – буркнул я, а про себя добавил: «И немного магии в полумертвом теле». – Поехали назад.
Рангрид пожала плечами, но сбрасывать со счетов мое беспокойство не стала.
– Поехали, кони тут рядом.
Она произнесла несколько слов, взмахнула рукой, и костер погас. Я подхватил седельную сумку, на которой еще недавно лежал, и отдал девушке.
– Твоя мать погибла?
Впрочем, что за глупый вопрос? Пока мне еще не встречались те, кто смог сбежать из заклятого огня Хозяина Штормов.
– Да. – Рангрид приладила сумку и легко вскочила в седло. – Сбежалось полдеревни, но спасти ее так и не сумели. Меня, зареванную и сорвавшую голос от крика, жена старосты сразу к себе забрала. А через время отвела к отцу с мачехой. Но лесная ведьма меня невзлюбила. Хоть никогда куском лепешки не попрекала, но я все чувствовала: и недобрый взгляд, и холод в руках. А когда родился младший братишка, так и вовсе про меня забыли.
Я взобрался на Аяна, и мы тронулись вперед.
– Едва минуло шестнадцать, я сама взяла в руки янтарь и ушла из деревни. Чудесницы везде нужны. Так и зарабатывала на еду, переходя из одного места в другое.
Шестнадцать? Я искоса глянул на нее. Но сколько же сейчас? И сколько лет она так скитается?
– Ну а ты, Оларс? – Она повернула голову ко мне. – Местный или из далеких краев? И какого будешь роду?
– С севера. Из Ванханена. Род мой…
Почему-то не захотелось говорить правду. То ли проклятие Хозяина Штормов заставило задуматься, то ли еще что.
– Забытым зови, чудесница. Не прогадаешь точно. Да и верно это будет – уж десять лет, как не видел я родных мест.
К тому же не на что там уже смотреть.
– И ты так и не знаешь, кто тогда стал причиной гибели твоей матери?
Рангрид напряженно смотрела на дорогу, подняла руку и откинула назад густые рябиновые пряди.
– Нет. Но лишь один раз слышала, как отец в разговоре со своей лесной ведьмой сказал: «Светлава сама накликала беду. Говорил ей не шутить с даром, не вырывать умирающих у Госпожи Смерти, а она не слушала. И хоть не делала зла, но слишком силен был ее дар. И, как видишь, пришла к ней не Леле Славная, а Хозяин Штормов».
Желание уничтожить эту тварь стало крепче. Всю оставшуюся дорогу мы проехали молча.
* * *
На постоялом дворе вовсю кипела работа: слуги перекрикивались и бегали туда-сюда, постояльцы выглядывали из окон или прохаживались по двору. Асгейр успевал везде: и дать подзатыльник пострельчонку-конюху, и бросить пару слов худенькой подавальщице, и улыбнуться с легким поклоном уважаемой ярлунгской госпоже.
Аян нетерпеливо топнул копытом. Арве засмеялся:
– До чего же он норовистый!
– Какой есть, – хмыкнул я.
Рангрид решила ехать с нами, но еще не собралась. Мы ждали ее, когда я вдруг понял, что на меня внимательно смотрит стоявшая возле дома женщина. Уже не молодая, низенькая – не выше Арве; полная и округлая, будто пирожок сдобный, надкусишь – вишневый сок брызнет. Круглолицая, румяная, глаза карие, брови словно углем нарисованные, а из-под белого чепца выбивались локоны цвета амрового ореха. Явно южная кровь. Но одета скромно: простое коричневое платье и белый передник, а на шее – нить красных бус.
И смотрела так, будто старой знакомой была или вовсе я ей приходился родственником.
– Да что ж такое… о! – послышался за спиной голос Йорда.
Женщина неожиданно улыбнулась. До меня дошло, в чем дело. Я обернулся к слуге. Тот, довольно улыбаясь, глядел на пышнотелую красавицу.
– Это твоя кухарка?
– Ага, – кивнул он. Казалось, еще чуть-чуть – и рисе лопнет от удовольствия. – Моя Хъердис. – Прозвучало это как-то на удивление ласково и мягко.
– Когда это уже успела стать твоей? – хмыкнул я.
– Меньше надо по озерам с чудесницами бродить, – не смутился он. – И, знаете, господин Оларс, женюсь. Ей-богу, женюсь.
Арве смотрел на нас, едва сдерживая улыбку.
– Ты что… уже успел наобещать и это?! – поразился я.
– Нет, – глубокомысленно возразил рисе, – но почти.
Что именно «но почти», я так и не смог выяснить, потому что подъехала Рангрид:
– Можем трогаться в путь, я готова.
Йорд послал своей красавице воздушный поцелуй и помахал рукой. Чудесница изумленно посмотрела на меня, но, поняв, что лучше промолчать, вдруг совсем по-девчоночьи хихикнула.
– Очень смешно, – мрачно отметил я. – Ты тоже будешь дожидаться Мяран?
Она покачала головой:
– Нет, ни к чему. Всевидица сильно запаздывает.
Я удивленно посмотрел на Рангрид:
– Откуда ты знаешь?
Но ответом была лишь загадочная улыбка, и чудесница тут же двинулась за рисе.
Некоторое время я озадаченно смотрел ей вслед, пытаясь понять, что бы это могло значить.
– Оларс, едем? – тихо спросил Арве.
Я кивнул и тронулся вперед.
За спиной оставался Ярлунг, но впереди нас ждали белые просторы Браннхальда.
Часть IV. Соук-Икке-Соуке
Окраина Браннхальда встретила нас холодом и солнцем. Белые просторы, морозный синий день и заиндевевшие ветви деревьев.
Я всегда любил зиму больше лета. Это то время года, когда воздух кажется свежим и прозрачным, только тронь – зазвенит. Да и красота у зимы суровая – как раз для севера.
Вокруг царили тишина и покой. И только будто чувства из детства сумели вернуться и нашептывали старую сказку о великой хозяйке – Госпоже Зиме.
Правит она колесницей из резного алмазного льда, что запряжена белыми конями. Одета в платье, расшитое руками хульдеэльфе, и шубу из песца да чернобурки. На поясе из тисненой кожи висят два ключа: один – золото с серебром, – отпирает им она врата зимы, а второй – серебро с изумрудной зеленью, – запирает он морозное время, давая дорогу Весенней Красавице. На голове у Госпожи Зимы шапка горностаевая, но снимет ее – рассыплются по плечам волосы, что метель за окном, а глянешь – на них уже слепит всех да сияет венец из северных звезд. И сапожки у нее не простые – серебряные с хрустальными пряжками. Притопнет левой ногой – покроются льдом реки, а пристукнет правой – завьюжит да закружит снежинки поднявшейся пургой.
Правит она конями лихо да ловко, простому смертному и не разглядеть, как они мчатся.
Госпожа Зима сурова, но вовсе не зла. Иное дело – Повелители Холода.
– Остановиться нам лучше у Сверре, – произнесла Рангрид, отвлекая меня от раздумий. – Человек он надежный и уважаемый. И хоть о потомках жрецов не могу сказать ничего плохого, но лучше быть подальше от…
– От Госпожи Луны? – хмыкнул я.
– Именно. – Она невозмутимо поправила соболиную накидку.
– А кто он – этот Сверре?
– Кузнец, – пожала Рангрид плечами, – у него-то я и гостила, когда только приехала сюда.
– А правда, что браннхальдцы строят свои жилища на узкой полоске, где не так лютуют ветра и морозы? – вмешался Арве.
Я кинул на него удивленный взгляд. Последние дни фоссегрим сам на себя не походил. Все время молчал, будто к чему-то прислушивался, и только хмурился. Все же он чувствовал куда больше меня, но делиться наблюдениями пока не спешил.
– Правда, – кивнула Рангрид. – Они называют эти места – «На краю холода». И стараются не встречаться с Повелителями Холода.
Я неотрывно смотрел вниз, на искрящийся снег, и понимал, что встречи не избежать. Раз уж дал слово малым богам огня, надо выполнять. Только где искать этих Повелителей? Впрочем, они могут и сами прийти. Ни одно божество не останется в стороне, если почувствует что-то недоброе. Хотя – божества они или, может, вообще из Древней расы? Впрочем, один утбурд. Не разобрать сейчас, кто был раньше.
– А куда дальше? – спросил Арве.
Я не сразу понял, что он имеет в виду, однако Рангрид только усмехнулась:
– Куда угодно. Лишь бы нужны были наши руки и головы.
Я тоже усмехнулся уголком губ. Да уж. Права чудесница, да и выбор есть у нее. Сама-то она собралась наведаться в Мерикиви, а заодно и пообещала нам показать безопасную дорогу через Браннхальд. Но я, конечно, не отказался бы, если б она поехала с нами и дальше. Только вот что делать женщине на Островах-призраках? А еще надо разобраться, кто искал меня на постоялом дворе. В Ванханене не осталось ни родных, ни близких. Да никто и не знал, что есть еще на свете один из Глемтов. Или все же знал кто-то?
