Я сделал вид, что не расслышал. Против божественного оружия, конечно, шансов нет, но я и не буду с ним связываться.
– Гонка, Янсрунд. Гонка на ледяных линормах к пропавшему мосту Гьялларбресту.
Повелитель Холода замер. Такого он явно не ожидал.
– Ты знаешь… Знаешь, где он? – прозвенели льдинки в вопросе.
– Знаю, – ровно ответил я.
Он прищурился, сделал шаг ко мне и протянул руку. Не теряя времени, я оперся о его руку и поднялся.
– И что предлагаешь?
Нет, и капли доброжелательности ни в тоне, ни в прищуренных глазах не было. Но желание отыскать святыню Соук-Икке-Соуке было всепобеждающим. Ведь Повелители Холода пришли по Гьялларбресту. Если найти его и разрушить, то больше никто не сумеет заставить их вернуться назад, никто не прогонит из этого края.
– Сумеешь ли удержать моих линормов?
Вопрос полон насмешки, только сейчас не время обижаться.
– А давай-ка посмотрим, Янсрунд Повелитель Холода. Или брата вместо себя приведешь?
Он вскинул голову, в глазах вспыхнула ненависть, лезвие из Лунного льда нацелилось мне в сердце.
– Кто ты такой, чтобы сметь говорить о моем брате?!
Я понял, что сказал что-то не то, но отступать было поздно.
– Не гневайся, Повелитель.
Меч опустился.
– Где находится мост?
– Дорогу укажет лебедь Госпожи Зимы, – мягко ответил я.
– Смотри… – Его глаза вымораживали меня внутри, заставляли вздрагивать, мечтая как можно скорее сбежать отсюда. – Даю тебе день. Один краткий день, чтобы решить: да или нет. Можешь еще одуматься и сдаться сам. Отдать что есть. Я даже буду милосердным и оставлю тебе жизнь. Но если нет… – Повисла напряженная тишина. – Я выиграю. Я приду первым. Разрушу Гьялларбрест, а ты станешь моим рабом навсегда!
Дворец разлетелся мириадами ледяных осколков, меня швырнуло в сторону. Перед глазами все потемнело, в ушах стояли свист и вой:
– Навсегда!
Я резко сел на постели, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Огляделся и увидел ту же комнатку в доме Сверре и Лив. За стенкой должны быть Рангрид и Арве. Я, кажется, даже слышал бас Йорда. Тут ничего не изменилось. За окном по-прежнему стояла ночь, в окно лился лишь хрустальный свет звезд. Как и не было здесь Повелителя Холода.
Только леденящее душу «навсегда» до сих пор звенело рядом.
Мороз, солнце и снег, слепящий глаза.
Я молча стоял на крыльце, бездумно глядя вдаль. Ругань Йорда и низкий голос Сверре доносились из кузницы. Я понятия не имел, чем именно рисе решил подсобить нашему хозяину, но, судя по возмущенным крикам, задуманное не совсем удавалось.
Морозный воздух наполнял легкие свежестью, а разум – покоем. Страшная ночь миновала, смертельный холод остался во тьме, что рассеялась с первыми лучами солнца.
Рангрид не задавала лишних вопросов, лишь изредка бросала взгляды в мою сторону. Арве почти ничего не говорил, будто чуя настроение полумертвеца. В первый раз я чувствовал себя неправильно и неуместно, сидя среди добродушных хозяев, их розовощеких детей, рябиновокосой красавицы, сладкоголосого фоссегрима и простоватого рисе.
День. Один день. Ничтожно мало времени, чтобы суметь хоть как-то подготовиться к встрече с богом. Но неожиданно меня озарила мысль – я даже замер. Круто повернувшись, я быстро вернулся в дом. И едва не сбил с ног спешившую в комнату Лив, державшую в руках глиняный горшочек с похлебкой.
– Ой!
Я успел перехватить горшок и поддержать хозяйку.
– Осторожнее, я не такой страшный.
Она улыбнулась и поправила выбившуюся из-под платка светлую прядь.
– Не страшный, но внезапный. Что-то случилось? – И тут же кивнула в сторону комнаты: – Это для Рангрид. Хоть она и была с нами, но в рот ни крошки не взяла.
Я нахмурился, но промолчал и последовал за хозяйкой.
Рангрид сидела на лавке и что-то зашивала. Поставив перед ней похлебку, я сообразил, что чудесница латает мою рубаху.
Она подняла голову и вопросительно поглядела на нас:
– Что-то случилось?
– Нет. – Лив отобрала у нее шитье и вручила деревянную ложку. – Поешь, а то как свечка будешь – потом ни один мужчина не глянет.
Рангрид вспыхнула, и ее скулы окрасились ярким румянцем.
Я кашлянул, обе женщины тут же посмотрели на меня.
– Лив, вы здесь давно живете. А Рангрид хоть и не местная, но бывала тут чаще меня. Так вот… – Я сделал паузу, давая возможность осознать мои слова. – Не расскажете ли, какие храмы здесь еще остались? Кому молитесь вы – браннхальдцы?
Рангрид нахмурилась, уткнулась взглядом в еду и зачерпнула ложкой похлебки.
– Лив, об этом знаешь только ты.
Проворные чуть пухловатые пальцы хозяйки ловко зашивали стальной иглой выбеленный лен.
– Нет здесь больше храмов, – спокойно ответила она и вздохнула. – Жалкие остатки поселений, домики разбросаны очень далеко друг от друга. Если б Сверре не был кузнецом, то и мы б тут жить не сумели. А так руки у него золотые, мечи делает – загляденье. Приезжают сюда даже люди из Ярлунга. Привозят продукты и ткани в обмен на оружие.
Рангрид ойкнула.
– Не хватай, – тоном строгой няньки сказала Лив, – никто тебя не гонит. Горячее же.
Чудесница тихонько фыркнула, но начала дуть на похлебку. Я невольно улыбнулся. Заметив мой взгляд, Рангрид свела брови на переносице, а потом неожиданно показала кончик языка.
Я оторопел.
– Так вот, – продолжала Лив, – даже если тут в кого и верят, то обращаются прямо. Часто уходят прямо к заледеневшему озеру, где, по поверьям, спрятан Соук-Икке-Соуке.
Я задумался, решив, что с дерзостью чудесницы разберусь попозже.
– Лив, а скажите, что вы знаете об Иданнре?
Лив посмотрела на меня, вздохнула и чуть пожала плечами:
– Мало. Очень мало. Знаю, что это один из Повелителей Холода. Хоть он и силен, но в битве с малыми богами огня потерял свою свободу. И с тех пор может насылать метель и мороз, но вынужден быть всегда рядом с озером. Брат Иданнра, Янсрунд, лютует и мстит людям за него. Хотя люди…
– Не они же виноваты-то, – заметила Рангрид.
– Не они, – согласилась Лив. – Только боги разбираться не станут. Да и никогда не разбирались. Они не злы и не добры, им чужды наши законы и правила.
Я невольно вспомнил Яралгу. Да уж, точнее не скажешь. Вроде и помогла мне, но ничего теплого или доброго я не почувствовал. Богиня. Другая. Так же, как кудесники Госпожи Луны. К тому же боги помогают только сильным. Если б я дал слабину, испугался, то ничего хорошего дальше не вышло бы.
Только вот Янсрунд – Повелитель Холода – все равно склонялся к стороне Мрака. Только холод, только одиночество, только смерть.
– Впрочем… – Лив отложила мою рубаху. – Знаете, Оларс, ближе к заледеневшему озеру и вдоль ведущих к нему дорог можно увидеть полуразрушенные каменные столбы. Моя бабка говорила, что это идолы малых богов огня.
Я нахмурился. А это уже ближе к истине. Хоть на глаза подобного и не попадалось, но поглядеть стоит. Возможно, это именно то, что нужно.
– Оларс? – Голос Рангрид отвлек меня от размышлений.
– Да?
– Ты второй день уже ничего не ешь, – вдруг тихо произнесла она.
– Хм.
Чувства голода я не испытывал, да и как-то упустил из виду, когда последний раз садился за стол. Следовало задуматься. Ведь даже ароматный парок от похлебки никак не повлиял на отсутствие аппетита.
Странно. Неужто заклятие кудесников таким образом подействовало на мое тело?
– Не хочется, – спокойно ответил я и повернулся к хозяйке: – Лив, спасибо за рассказ.
– Ты куда? – подозрительно глянула на меня Рангрид.
– Проедусь, посмотрю на этих идолов.
Чудесница нахмурилась:
– Хоть бы Йорда взял. Вечно норовишь засунуть голову в петлю! Ведешь себя как пятилетний мальчишка, желающий доказать всему миру, что он герой!
Я обомлел от такой отповеди. Однако. Может, за эти два дня, пока я никак не мог прийти в себя, уже успели провести ритуал и надеть на наши руки брачные браслеты? Что за тон?
– Даже если и так, то это не касается чудесницы из Мерикиви, – холодно ответил я и, развернувшись, быстро покинул комнату.
Ничего себе заявки! Меня будет учить жизни юная ведьма, которая, кроме как колдовать над камешками, ничего и не умеет!
Внутри все кипело от негодования, но при этом я отчасти понимал, что она права. Только вот везде лезу я не потому, что хочу что-то кому-то доказать, а потому, что боюсь не успеть. Чего именно – сам не знаю. Может, ненависть и жажда мести с каждым днем жалят все сильнее, не давая времени на раздумья?
А во дворе по-прежнему царили покой, тишина и мороз. Не теряя времени, я вывел Аяна из сарая. Конь фыркнул и тряхнул головой.
– Твой почти мертвый хозяин хочет осмотреть окрестности. – Я погладил его по шее. – От этого зависит поживет еще немного или станет совсем мертвым.
Аян внимательно посмотрел на меня карим глазом и снова фыркнул.
– А что делать?
