Ознакомительная версия.
Ухмылявшийся кот получил свою порцию сыра и молока.
Аркадий Сергеич был сильно встревожен тем, что никто не выходит на связь. Относительно Клавы тут всё было более или менее ясно: принцессе в день испытания явно не до шушуканий со своим отражением в зеркале. Но Лапушкин мог бы хоть позвонить! Между тем наступило утро, близился полдень, а известий ни от кого ещё не было.
К тому же и кот Родионов пропал. Вчера ночью он мирно тёрся то одному, то другому о ноги. А потом в суматохе куда-то исчез. Думали, ушёл погулять по окрестностям. Сам Родион полагал, что тот решил вернуться домой, как нередко бывает с кошками, увезёнными из родного жилища. Но по дороге с ним могло случиться всё, что угодно!
Аэлита Касимовна заставила-таки ребят засесть за историю, дабы чем-то занять их и заглушить тревогу и страх. Они повторили все основные даты и начали обзор ключевых фигур и событий каждого века – и тут, наконец, зазвонил телефон.
Это был Николай Евгеньевич.
Дела в Москве были плохи. Единственной утешительной вестью оказалось нежданное превращение Аскания в буйствующего козла и затем – в безобидную черепаху. Но белые шарики у Николая Евгеньевича закончились. А коричневый остался только один. И хранить его надлежало как драгоценность: мало ли, что…
Остальные события были неутешительными. Сержант Мардохеев не удержался и ляпнул секретарше Лесе Птицыной про ночь, проведённую в зоопарке, и про мага-оборотня. Добрая девушка, испугавшись за здравость рассудка Якова Климовича, вызвала скорую. И, как предсказывал Лапушкин, Мардохеев стал товарищем по несчастью Клейнтойфеля. Допрос с пристрастием учинили и Лапушкину, однако тот стойко держался рациональной версии всего случившегося. Дескать, Яша в погоне за бежавшим бандитом угодил в притон к наркоманам, и там ему, вероятно, вкололи какую-то гадость. Лапушкин отыскал его в полувнемяемом состоянии и забрал к себе на квартиру, чтобы привести хоть немножечко в чувство. Помыл, накормил. Мардохеев немного побуйствовал (выл, визжал, ругался с соседями сверху, стекло на лоджии расколотил), но потом дал себя отвезти в отделение. Никаких собак и козлов в квартире Лапушкиных никогда не держали. Черепаха – да, он хотел доставить её в субботу на дачу, но второпях позабыл. Пистолет – игрушечный, пластиковый, никакие пули к нему не подходят. Можно для смеху зарядить конфетками «драже в шоколаде» или шариками из жёваной бумаги. Лапушкин отнял его у дочек, которые слишком уж баловались.
Остальное звучало неутешительно. Помимо Мардохеева, список пациентов психушки пополнился неким бомжом, уверявшим, что вчера его подружка, съев собачий сухарик, превратилась в белую сучку – помесь таксы с болонкой, – а также дежурившим ночью сотрудником зоопарка, который был не в себе и рассказывал, будто его подопечный козёл сделался милиционером и уехал на спецзадание.
Поскольку никто из разумных людей не мог поверить в подобную чушь, то возникла версия, будто в Москве неизвестные злоумышленники разбросали и распылили мощное психотропное средство, вызывающее стойкие галлюцинации и причудливый бред. Высокопоставленный представитель городского правительства выступил по телевидению, призвав москвичей к бдительности и спокойствию – это лишь способствовало возникновению паники. Все сухарики «Собачье счастье» были изъяты из продажи; образцы свезены на экспертизу. Мнительные пенсионеры обрывали телефоны милиции, сообщая об иностранных диверсантах, разбрасывающих ядовитые конфетки в песочницах, или о соседях, занимающихся подозрительными делишками; шкодливые анонимы звонили с уличных таксофонов, вызывая психнеотложку к личным недругам или к начальству; журналисты толпились у психиатрических отделений больниц, пытаясь добыть сенсационную информацию о новых жертвах неизвестной заразы; семья Клейнтойфеля, спасаясь от вампиров с камерами и диктофонами, улетела в Германию; в газетёнке «Шабаш» появилось интервью сатаниста, назвавшегося Азазелло, который всерьёз уверял, будто происходящее – лишь прелюдия к неизбежному появлению в первопрестольной самого Господина: «Он имеет обыкновение посещать этот город летом, накануне ночи Ивана Купалы, когда жители наиболее восприимчимы к черной магии»…
И самое худшее: единственным реальным подозреваемым в организации всей этой дьявольской свистопляски оставался отовсюду сбежавший Асканий Гроссмагус, как две капли воды похожий на Аркадия Громова. А поскольку великий маг пребывал теперь в образе черепахи, запертой на лоджии Лапушкина, то первый же встречный, взглянув на Аркадия Сергеича, мог запросто сдать его правоохранительным органам. А уж те были так сердиты на пресловутого деятеля, что не стали бы кропотливо вникать в безупречную биографию и исправнейшие документы его двойника.
Значит, Громову нельзя было появляться в Москве. Да и оставаться на собственной даче было не совсем безопасно.
Время на глазах сжималось в пружину.
Аркадий Сергеич настроил портал и сидел, ожидая, что в Мидонии кто-нибудь да проявится. Не могла же Клава забыть о них всех; она знала, как сильно они волнуются, ожидая известий об итогах её испытания.
Иногда главу семейства заменяли у монитора Наташа и Аэлита Касимовна (Родиону и Ляле было велено, пока есть такая возможность, зубрить все восстания, от Болотникова до Деникина, поскольку школьная историчка Роза Карловна, воспитанная в традициях советского революционного романтизма, питала чисто женскую слабость к мятежникам и бунтарям).
Но монитор лишь загадочно и туманно мерцал. С той, другой стороны, никто к нему не приближался и не нажимал на заветные кнопки.
Аркадий Сергеич даже пообедал, почти не выпуская пульт из руки.
И его терпение было вознаграждено!
В половине четвёртого экран замерцал интенсивнее прежнего (казалось, что из него сейчас посыплются искры), побежали цветные полосы, как будто кто-то мучительно экспериментировал с настройкой параметров, потом что-то пискнуло – и перед Громовым появился неизвестный хмуроватый дяденька в серой одежде.
– Кто вы?! – изумился Аркадий Сергеич.
– А вы?! – в свою очередь, оторопел его визави и уже потянулся к пульту, чтобы немедленно выключить связь…
– Стойте! Я не Асканий! – замахал руками Громов. – Я всё объясню, только не уходите от монитора! Ляля, Родя – сюда!
К счастью, те как раз спустились выпить чаю с печеньем, чтоб заесть чем-то вкусненьким восстание декабристов.
– Здравствуйте, Вольдемар! – бросилась к экрану Ляля. – Что у вас происходит? Где Клава? Она выдержала испытание?
– Более чем! – мрачно хмыкнул Вольдемар. – Ах, Ваше высочество, лучше было бы вам тут остаться!
И он своим лающим голосом рассказал, как Клава ухитрилась вызвать дракона, в которого, благодаря Вольдемару, превратился король Вассиан – а королева, естественно, ничего не зная об этом и думая, что дракон растерзает или похитит принцессу, решила спасти свою дочь, став драконицей – и тогда заметавшаяся между ними несчастная Клава взяла да и съела последний коричневый шарик и…
Тоже сделалась серебристым дракончиком.
И вся эта троица улетела теперь неизвестно куда.
В результате вся страна пребывает в полнейшем смятении. В столице то там, то сям возникают волнения, во дворце – безумный хаос. Власть, оставшуюся без присмотра, захватил граф Серпент. Поговаривают о возможной войне с Тиманской унией или о протекторате над королевством со стороны Раштарской империи.
Пользуясь царящим везде беспорядком, Вольдемар и Дорион пробрались в лабораторию мага, и бывший оборотень, посвящённый в некоторые делишки хозяина, сумел кое-как включить монитор.
– Что нам делать, Ваше высочество? – в отчаянии воззвал он к Эвлалии. – Может быть, Вы всё же вернётесь?..
Она колебалась.
Долг велел ей спешить на помощь стране, которая не могла существовать без законной принцессы. Но тот же долг заставлял её оставаться верной слову: она обязалась сдать экзамен за Клаву – точно так же, как та прошла испытание вместо неё.
Из сомнений Лялю вывел Аркадий Сергеич.
– Знаете, что? Давайте-ка, я попробую вмешаться в эту игру.
– Как?! – ахнули в один голос все по обе стороны монитора.
– Здесь мне всё равно не сделать ни шагу, не подвергаясь риску быть арестованным. А в Мидонии я спокойно сойду за великого мага Аскания!
– Папа, но ты не умеешь творить чудеса! – закричала Наташа.
– Это я-то?! Ха-ха! Да любой современный компьютерщик средней руки наворотит таких чудес, что никакому магу не снились!
И Аркадий Сергеич, не слушая никаких возражений, нацелил экран прямиком на зеркало – и решительно преодолел границу между мирами.
Очень вовремя.
Ознакомительная версия.
