– Поеду.
Инквизитор улыбнулся:
– Ни мгновения не сомневался в вас, Людвиг.
– Я помогаю вам не только по доброте душевной и как человек, желающий наказать преступника. Мне тоже кое-что от вас нужно.
Пес Господень нисколько не возмутился, лишь признал уместность моего условия:
– Сделка? Вполне честно. Если это в моих силах, я выполню вашу просьбу.
– Просьбы.
Он негромко рассмеялся:
– Огласите их.
– Вы слышали, какие новости приходят с востока? – Я дождался кивка и продолжил: – Если болезнь поползет на запад, начнется паника. И первым делом закроют порты. В море будут лишь сторожевые корабли. Мне требуется бумага, подписанная легатом инквизиции, чтобы меня взяли на такое судно, если не найдется другого транспорта.
– Отличная предусмотрительность, Людвиг. Во время мора суда не берут даже стражей, хоть те и не могут заболеть. Но капитанам запрещено отказывать человеку, уполномоченному Инквизицией. Будет вам такая бумага, но только с разрешением на проезд. От имени Инквизиции вы действовать не сможете. А вторая просьба?
– У вас везде есть связи и знакомства. Я ищу одну книгу. Она довольно редкая, но не скажу, что ценная. И конечно же не запретная. В Святом Официуме такая точно есть. Яков Тинд «О поздней империи и создании княжеств».
– Интересуетесь историей? – Отец Март выглянул из-за ветвей на тропу. – Не слышал о таком труде. И не могу вам обещать, что добуду его. Но если найду, то передам.
– Меня устраивает. Кто-то едет.
– Не волнуйтесь. Это мои люди.
– Выходит, что в дом к герцогине мы отправимся не в одиночку.
– Я не всегда работаю один. – Он вышел на тропу, и спустя минуту появились двое всадников. Каждый вел за собой оседланную запасную лошадь.
Одного я узнал, это был человек барона, встретивший меня на границе его владений. Второй оказался иным существом. Он был невысок, мне по грудь, весь покрыт коричневой шелковистой шерстью, с большими медвежьими ушами и золотистыми круглыми глазами с вертикальными зрачками. Две ноги, четыре руки, суставчатый хвост скорпиона.
Я впервые видел подобное создание и даже не представлял, кто это.
– С Лупе вы уже виделись, – представил мне бородача отец Март. – А это Сиокко, он вьеф и работает на Инквизицию.
Золотоглазое существо наклонилось в седле, протянуло мне все четыре руки. Пожать пришлось каждую.
– Кровь Темнолесья, – свистящим шепотом поздоровался он. – Клянусь Господом, чего только не встретишь в людях. Ты не говорил, что у тебя такой друг, Март.
Инквизитор одним движением взлетел в седло:
– Спаситель с тобой, Сиокко. Ты же любишь сюрпризы.
Блеснула острозубая улыбка, и мы тронулись по тропе в сторону Барисеты.
Барисета была крупным городом, находящимся под защитой не только крепостных стен, но и четырех отдельно стоящих бастионов, перекрывавших подходы к нему.
Мы ехали по ночным гулким улицам, пробираясь к большой парковой зоне, возле которой находились особняки знати.
Двенадцать раз нас останавливали патрули стражников. С ними негромко беседовал отец Март, и золото из его кошелька меняло владельца. Сиокко предусмотрительно закутался в объемный плащ и не привлекал к себе взглядов.
Возле дорогого постоялого двора нас ожидали еще двое наемников.
Чернявый молодой паренек с едва проклюнувшимися усами молча принял лошадей, больше ни на что не отвлекаясь. Его товарищ, мужик при шпаге и пистолетах, с кудлатой бородой и срезанным чьим-то клинком кончиком носа, присоединился к нам, бросив на меня заинтересованный взгляд, спросив на языке Дискульте:
– Тоже служишь инквизиции?
– Он страж, Черо, – буркнул Лупе, поправляя перевязь с тяжелым палашом. – Как обстановка?
– Как в могиле. Они прошли минут десять назад. Рихар следит за ними.
– Двинулись, – приказал инквизитор.
Белый каменный забор, который венчали железные шипы, выделялся в этом квартале среди всех остальных построек. За ним находился особняк величиной с небольшой летний дворец. Когда мы подошли к калитке, из мрака выскользнула тонкая тень и Черо, дернувшись, схватился за шпагу, но узнал своего и лишь негромко сплюнул, попав себе на сапог.
– Отец Март, они пришли десять минут назад, – довольно подобострастно поклонился наблюдатель, совсем еще мальчишка с яркими глазами и загорелым, не по годам серьезным лицом. – Четверо стражников патрулируют территорию, трое на воротах, двое у калитки. Еще четверо – в доме. Людей внутри много. Там какой-то прием или поздний ужин.
– Молодец, – похвалил парня клирик. – Черо, Лупе, Рихар. Идете через садовую калитку, далее оранжерея. Лазутчик проникает внутрь, дает сигнал, когда придет время. Мы входим в особняк с разных концов. Сиокко, Людвиг – вы со мной. Без крови, если это возможно. Наша задача арест, а никак не драка.
Лупе мрачно ухмыльнулся и повел свою тройку вдоль забора к деревьям. Проповедник переминался с ноги на ногу, затем проявил инициативу и сказал, что разведает все сам. Прошел сквозь стену и исчез.
– Мы постараемся все сделать как можно тише, Людвиг. – Отец Март шагал широко, и ноздри его раздувались. – Застанем герцогиню врасплох, за ужином. Этого будет достаточно, чтобы отвести ее на допрос в подвалы.
– А люди, которые с ней? Они вряд ли позволят так просто ее забрать.
– Поверьте, Людвиг, лучше бы они позволили мне это сделать.
– А если она вообще не виновна? Если это все же кто-то из ее окружения?
Сиокко заикал и лишь через мгновение я понял, что это такой смех. Отец Март сурово сказал мне:
– Понимаю и принимаю ваши сомнения. Вы больше общаетесь с душами, чем с людьми, и, допускаю такую возможность, знаете их чуть похуже, чем я. Инквизитор не испытывает никаких колебаний. Я уверен в ее виновности, иначе бы никогда не зашел так далеко. Хотя у меня и нет доказательств. Пока.
– А если их не будет и впредь? Если она не станет есть то, что ей принесли прямо сейчас? Вам нечего будет ей предъявить. Мы ведь не можем круглосуточно находиться рядом. Рано или поздно охрана нас обнаружит.
Он остановился, показывая Сиокко, что тот может идти дальше и мы его догоним.
– Я не хочу, чтобы вы считали, что я с вами не откровенен. Мне было бы очень грустно и совершенно неприятно вас обманывать и водить вслепую. Думаю, будет честно, если вы наконец поймете. Когда мы преодолеем эту стену, все окажется в руках Господа, а я всего лишь орудие Его. И если доказательств не найдется, это ровным счетом ничего не меняет. Она виновна. И просто не отправится на суд. Все решится здесь и сейчас.
Я прищурился:
– То есть вы убьете ее.
– Да. Убью. Потому что я уверен. А этого, Людвиг, достаточно.
Я понял намек, но все же спросил:
– Означают ли ваши слова, что ночная прогулка санкционирована Риапано?
– Я не говорил этого.
– Но и отрицать не спешите.
Отец Март кротко вздохнул:
– Если вам будет легче, то это не убийство беззащитной женщины, Людвиг. Она отнюдь не беззащитна. У нас и раньше были подозрения в том, что она замешана в темном волшебстве. Сейчас мы просто доводим дело до логического конца. Понимаю, как это выглядит со стороны. Но повторюсь – доказательства есть. В этом доме. Сейчас. И я буду не я, если их не добуду. Но мне нужна помощь.
Сиокко сбросил свой плащ, и теперь легкий ветерок шевелил его бурую шерсть.
– Я чую их, Март, – негромко ответил он на невысказанный вопрос, дождался кивка и взвился пружиной вверх, с легкостью преодолев четырехъярдовую стену и бесшумно приземлившись на той стороне.
– Где вы его нашли? – спросил я у инквизитора.
– Вытащил из костра, когда только начинал служение Господу. Затем, с помощью протекции тогда еще епископа Урбана, выправил Сиокко патент. В некоторых делах он просто незаменим.
Звякнул засов, распахнулась калитка, и я первым проскользнул на территорию усадьбы. Вьеф вязал руки двум оглушенным стражникам.
– Догоняй, – сказал ему отец Март, двигаясь по теневой стороне дороги к дому с освещенными окнами.
Там никто не собирался спать, несмотря на поздний час. Один раз мы спрятались, ожидая, когда мимо пройдет немолодой покашливающий охранник. Инквизитор покачал головой, и Сиокко остался на месте, не став трогать человека.
Когда мы оказались возле флигеля, Пес Господень сообщил мне:
– Апартаменты герцогини на третьем этаже. Будьте рядом, Людвиг, и прикройте мне спину. Сиокко, ты не должен дать охране подняться наверх. Держи лестницу.
Иной молча растворился в тенях. Из-за угла появился Черо, в руках у которого откуда-то взялся арбалет:
– С одним вышла проблема, инквизитор, – отчитался он. – Мужик хотел поднять шум. Пришлось вогнать ему болт в горло.
– Я же просил без крови, – поморщился, точно от зубной боли, Пес Господень.
– Вы платите мне не за то, чтобы я спасал жизни. Я наемник, а не монашка.
– Я плачу тебе за то, чтобы ты никого не убивал без моего приказа! – отрезал тот, и голос его стал столь холоден, что Черо был не рад, что вообще здесь находится, но все же нашел в себе силы возразить:
