– Щекотно… но так хорошо! Я с тех пор как тебя увидела, мечтала, как мы окажемся в одной постели. Правда, я представляла все это немного иначе, но… ведь никогда не бывает все так, как ты представляешь, правда? Давай забудем, кто мы есть. Останемся просто влюбленными, а? Ну хоть на одну ночь! Я понимаю, что у нас, возможно, нет будущего. Но у нас есть два месяца, разве этого мало? У многих людей и того не бывало. Богиня даровала нам любовь, почему мы должны отказаться? Почему ты противишься воле богов? Они могут и рассердиться…
Санда перевернулась на живот, переползла на безмолвствующего Неда и стала вначале медленно и нежно, потом все сильнее и быстрее целовать его в губы, щеки, глаза, опускаясь все ниже и ниже… Затем отбросила одеяло и решительно стащила с Неда последние остатки одежды. Бастион в виде армейских трусов сдался без боя на милость победительницы.
* * *
– Устал?
– Чего я-то устал, – усмехнулся Нед, расслабленно глядя в потолок. – Ты все делала. Если бы не знал, не поверил бы…
– Тебе не кажется, что в нашей жизни слишком много условностей? Девушка не должна желать своего парня… не должна за ним бегать… не должна… Чего еще не должна? Много чего. А почему? Разве я не такой же человек, как и ты?
– Хм-м… не совсем такой, конечно…
– А чем ты отличаешься? Вот этим, и все?
– Ой! Не надо дергать! Больно же! Осторожнее… пригодится еще.
– Прости. Я что-то разволновалась. Всю жизнь мне вдалбливают в голову – ты девушка, не делай это и то, тебе не пристало… тебе не положено… тебе… да много чего «тебе»! А я вот захотела тебя и взяла! Вот!
– Что взяла, то взяла… давай-ка спать, а? Мне завтра на службу. Впрочем – я бы не отказался еще разок…
– Хватит пока. Если честно… пока у меня побаливает. Подождешь пару дней?
– Подожду. Спи…
Влюбленные обнялись, и через минуту Санда уже спала, закинув на Неда ногу и обняв его рукой через грудь. Нед же никак не мог уснуть, возбужденный близостью девушки, вспоминая то, что было незадолго до этого.
Решив все-таки уснуть, он снял руку и ногу девушки с себя, аккуратно подоткнул под нее одеяло и, встав с кровати, пошел в гостевую комнату. Там взял другое одеяло, вернулся назад и, улегшись, отвернулся от Санды и закрыл глаза, прислушиваясь к ее ровному сопению. Ему было очень хорошо. Как никогда в жизни. Она права – будь что будет, но эта ночь принадлежит им двоим, и еще много дней и ночей впереди. А там – будь что будет. Что боги намешали в этой кружке под названием «мир», так оно и будет, загадывай ли ты или положись на волю провидения.
Через пять минут спал и он, спокойно, как ребенок в колыбели рядом со своей любимой игрушкой.
* * *
– Ну что же, приступай к своим обязанностям! – усмехнулся Дранкон. – Сегодня по плану физическая подготовка – бег в полном боевом вооружении, потом отработка строевого боя, после обеденного отдыха – отработка сражения группами по два-три человека и один на один. Окончание в шесть часов вечера. Нагрузки сейчас снижены по распоряжению полковника Хеверада, так что после шести ты можешь спокойно шагать к своей беременной невесте.
– Что, уже все знают? – скривился Нед.
– А ты как хотел? Вся база знает. Представление было знатное. Погоди, еще и полковник вызовет. Ты что, правда заделал ей ребенка и бросил? Смотри – горожане очень не любят такое дело. Можешь получить взыскание от командования.
– За что взыскание? Разве это не мое личное дело, с какой девушкой спать?
– С одной стороны – да, когда это касается продажных девок. Но когда это дочь добропорядочных горожан и ты соблазнил ее, и не дай боги изнасиловал – вот тут держись. В каждом случае будут разбираться отдельно. Так-то, если ты не затащил девку в кусты и не изнасиловал, тебя никто не выдаст городской власти, впрочем, если изнасиловал – тоже. Тебя тут повесят. Или забьют палками. Но… скандал полковнику ни к чему – горожане будут писать королю, из столицы пришлют комиссию, станут разбираться. Они погрызут голову полковнику, а он погрызет нам. А нам это надо? В общем – думай, соображай. Я не знаю, чего там у тебя с девицей, но лучше, чтобы городские власти сюда не лезли. Все, с твоими делами закончили, теперь к службе. Итак, у тебя в подчинении рота. Она входит в полную роту – это две роты, по сто пятьдесят бойцов каждая. Полной ротой командует лейтенант, у тебя это лейтенант Шусард. Его прислали на днях – сразу после училища. Парень молодой, немного постарше тебя, самолюбивый, из дворян первого класса. То есть самого низшего класса. Гонору много, а земли и уважения при дворе мало. Он норовит все время самоутвердиться, показать, что не такой болван, как можно подумать.
– А можно подумать? – усмехнулся Нед.
– Можно, – серьезно кивнул Дранкон. – Шусард молодой болван. Только ему об этом говорить не стоит.
– Скажи, а сколько всего классов дворян?
– А ты что, не знаешь? О боги, из какой дыры ты приехал? Двенадцать классов. Самый высший – двенадцатый. Это король и его кровная родня – принцы и принцессы, братья и сестры. Скорее всего, ты их увидишь только издалека, если, конечно, не попадешь в телохранители или личную гвардию короля – те видят двенадцатый класс каждый день. Впрочем – без особой радости, насколько знаю. Иногда лучше столкнуться в прямом бою с противником, чем смотреть на… Хм-м… но это тебе ни к чему, – нахмурился Дранкон. – Пойдем, представим нового командира его роте. Кстати – свисток у тебя есть? Ага. Свисти к построению. Помнишь сигнал?
– Рота, становись! – Нед встал рядом с Дранконом, вглядываясь в лица тех, с кем рядом ему придется стоять в бою. Впрочем, лиц этих самых не было видно за выступающими вперед нащечниками шлемов.
– Давай, командуй, сержант, – шепнул Дранкон, – я не вмешиваюсь. Ухожу. Теперь это твоя рота.
«Выскочка! Полковничий любимчик! Смотри-ка, как делают карьеру!» – Нед слышал мысли бывших своих товарищей и вспомнил слова Дранкона о том, что теперь у него не будет друзей.
Отключив чужие мысли, Нед обвел взглядом строй солдат и громко сказал:
– Парни, теперь я ваш командир. Нравится вам это или нет. И от нас зависит – как мы будем воевать. Скоро мы отправимся на войну, поэтому давайте постараемся сделать так, чтобы нас как можно дольше не убили. Не забудьте – у вас контракт на пять лет. И эти пять лет нужно прожить. Предупреждаю – я буду нещадно наказывать тех, кто не хочет остаться в живых. Сдохнуть – его личное дело. Но он стоит в строю, и от него зависит жизнь остальных. Без него строй ослабеет. Итак, сейчас будем бегать – тридцать кругов. Потом делим роту пополам – на первые и вторые номера, и начинаем отрабатывать бой мелкими группами. После обеденного отдыха – бои один на один и рукопашный бой без оружия. Итак, строй, напра-а-аво! По команде, за мной, бегом… марш!
Нед бежал впереди строя, а за ним топали все сто пятьдесят человек. Они громыхали латами, оружием – всем, чем можно было громыхать. Этот звук лязгающего металла уже въелся в их кровь и плоть. Долго после того, как они закончат службу в армии, будут слышать грохот и лязганье, а еще – свисток немилосердного сержанта… если доживут до увольнения, конечно.
Нед тоже надел броню, нацепил меч, кинжал – все, что было положено сержанту. Утреннее солнце уже начинало пригревать, и скоро из-под шлема потекли густые соленые капли пота… А впереди еще тридцать долгих, очень долгих кругов.
* * *
Утром он не стал будить Санду, оставив ее спать в постели. Нед проснулся так, как будто кто-то толкнул его в плечо, как-то сразу – вот сейчас спал и уже не спит. Привычка. Армейская привычка просыпаться за несколько минут до подъема.
Голова тяжелая, мутная, но ведро ледяной воды выбило из него сон и вялость. Старушки в большом доме, видимо, тоже спали. Чего им подниматься в этакую рань? Это ведь Неду надо быть на базе до утренней побудки, а не им.
Время здесь отсчитывали или солнечными часами, или огромными песочными, но отдельные, очень богатые люди имели механические часы, сделанные штучно по особому заказу. Стоили они дороже, чем такой же вес золота. На базе же специальные люди, приставленные к песочным часам, переворачивали их, как только последняя песчинка падала вниз. Хватало «хода» этих часов на четыре часа. Их постоянно проверяли по солнечным часам. На базе довольно точно определяли время, и каждый переворот часов отмечался ударами колокола – многие горожане следили за временем по колоколу корпуса, слышимому из всех уголков города.
Собравшись, Нед схватил со стола пару пирожков, быстро сжевал их, поглядывая на разметавшуюся во сне девушку, и сокрушенно покачал головой – как же это он позволил себя соблазнить? Ведь знает – будут проблемы. Нет, а что он должен был делать, когда к нему в постель забралась обнаженная красивая девчонка, в которую он влюблен?!
То, что он влюблен, Нед понял еще тогда, когда они с ней сидели в трактире. Она одновременно и отталкивала его излишне эксцентричными манерами, но и притягивала – красотой, веселостью, и… да кто знает, чем притягивает тебя объект противоположного пола, если ты его любишь? Любят ведь не за что-то, любят потому, что любят. Вот пожелала Селера сыграть такую шутку, пронзить сердца любовью – и сделала. А кто может противостоять богине? Только не Нед…
