Исаев Карнов - Страх святых

По пустынной выжженной солнцем местности шёл человек, жаркие лучи касались его тёмных волнистых локонов, опускавшихся до нешироких плеч. Странник, одетый в светлый хитон, сотканный из грубой материи, музыкальными тонкими пальцами легко касался суконной сумки, перекинутой через левое плечо. Его большие карие глаза, красовавшиеся на худом лице, очень сосредоточенно смотрели вдаль, изредка скользя по сторонам. Был жаркий полдень, дневное светило палило так, что воздух впереди плавился, а земля трескалась под сандалиями идущего. И ни одной живой души вокруг, пустыня никогда не зовёт к себе гостей. А если кто и отважился прийти без приглашения, она встретит его хуже злой мачехи. Светогорец, казалось, не замечал её гнева, шёл легко и свободно, передвигался, не придавая значения невыносимой жаре, чувству усталости, а также дающему о себе знать голоду. Он шагал ещё долго, пока не присел отдохнуть у стайки горячих белых валунов, обточенных ветром, и временим. Отерев молодое смуглое благородное лицо, странник скинул с себя суму, достав с её дна увесистую книгу в телячьем переплёте.

Светогорец хотел было открыть книгу, но его внимание привлёк чёрный взъерошенный ворон, вдруг слетевший с неба и опустившийся на макушку самого высокого камня.

Теперь падальщик пристально смотрел своими чёрными глазами прямо в лицо путника.

– Чего тебе понадобилось от меня, злой дух? – проговорил спокойным голосом светогорец, не отводя взора от неприятных глаз ворона.

– Я вижу, ты прячешь свою рукопись Исаа. Зачем? – проговорил сатана тёмным длинным клювом.

– Я прячу её не от тебя, ты не сможешь даже прикоснуться к ней, ибо свята она! Я берёг её от твоих пособников, чтобы агнцы мои могли беспрепятственно постигать мудрость Божию, – ответил путник.

Ворон недовольно нахохлился.

– Ты думаешь, им это поможет? – произнёс он и его левый глаз засверкал белизной.

– Какая-то книга заставит их измениться? Нет, Исаа! Им нужна не твоя рукопись, им нужны твои чудеса. Вот тогда они поверят тебе! Вот тогда они пойдут за тобой!

Вот тогда они вспомнят Бога.

Белый глаз дьявола в облике птицы, потух, изменив цвет на ярко-красный. Исаа молчал.

– Я был недавно в великом Арее, на играх устроенных в честь императора. "Хлеба и зрелищ" вопила толпа. "Хлеба и зрелищ" Исаа, вот что им нужно в первую очередь.

На их глазах борцы резали друг друга, пропитывая песок "Кольца" кровью, а они смеялись и радовались, требуя новых жертв. Что им твоя книга? Они даже не захотят взглянуть на неё, не то что читать. А вот если бы ты совершил чудо, к примеру, сорвался с большой высоты, чтобы ангелы подхватили тебя перед толпой, тогда их не пришлось бы долго уговаривать. Они сразу поклонились бы тебе как истинному Спасителю! Ты понимаешь, что такое сразу? Это означает твоё мгновенное обожествление. Советую тебе забыть о книге и сделать так, как будет лучше для всех, – закончил увещевать сатана, сверля хищными глазами спасителя. Тот даже, бровью не повёл.

– Мне не нужно чтобы меня обожествляли. Тебе известно, что я не бог, а такой же, как они – человек, просто познавший мудрость божественную. Отойди, не искушай меня, я всё равно не отступлю от задуманного, – возразил спаситель.

– Тогда твои старания вовсе бессмысленны светогорец, – холодно сказал ворон, чьи глаза оба стали жёлтыми. – Если бы ты назвался богом, тогда им проще стало бы принять тебя и твоё учение. А так, я не думаю, что они последуют за сыном какого-то плотника. Ведь люди испытывают больше уважение к самодельным идолам, чем к простым смертным. Ты это увидишь, ты ещё увидишь Исаа из Светогории! Тогда окажется, что я прав, но у тебя будет шанс всё исправить, если обратишься ко мне.

Я не откажу в помощи и сделаю из тебя настоящего бога. Подумай! – презрительно заявил дьявол.

– Не бывать этому, – отрезал Исаа. – Уходи.

– Зря гонишь меня. Придёт время, и ты поймёшь свои ошибки, – воскликнул чёрный падальщик, тут же взмыв ввысь и скрывшись в бирюзовом небе.

– Время покажет, – тихо промолвил спаситель, глядя в небо в сторону солнца.

Высокий крепкий мужчина в бархатном золочёном платье вошёл во дворец арейского папы, держась левой рукой за рукоятку своего меча, крепившегося на поясе. Он имел мужественную внешность пронзительные голубые глаза, аккуратный нос, красиво очерченное лицо с русой бородкой. Герцог был очень широк в плечах, что говорило о его недюжинной физической силе. Ему понадобилось много времени, чтобы пройти через длинные роскошные залы, убранство которых позавидовал бы сам король.

Потому что глава церкви жил подобно монарху, утопая в золоте и роскоши. Герцог, наконец, попал в самое сердце резиденции арейского дворца, где сам папа любил принимать посетителей. Его голубые глаза на худом лице встретились с глазами владельцем обители. То был небольшой грузный пожилой мужчина в гиацинтовой мантии, поверх которой свисало тяжёлое большое палящее солнце, усыпанное драгоценными камнями ярких притягивающих цветов. Седую голову главного служителя церкви покрывал высокий головной убор похожий на колпак так же из гиацинта. Папа сидел на резном троне украшенным золотой лепниной. Гость учтиво поклонился ему.

– Рад лицезреть вас, Ваше Святейшество, – почтительно произнёс он.

На лице великого служителя божьего не отобразилось ничего, его мелкие хитрые глазки пристально уставились на вошедшего, словно стараясь прочитать его мысли.

– Тебе известно, зачем я звал тебя, сын мой? – спросил арейский первосвященник.

– Не имею ни малейшей возможности догадываться об этом, Ваше Святейшество, – тихо возразил Снегиан, коснувшись своего высокого лба.

Раш второй нахмурился.

– Тогда хотя бы ты знаешь, что священный для всех верующих город, где жил и учил сын божий Исаа Светлый, захвачен богомерзкими атарами? – прозвучал его вопрос.

– Это мне известно, Ваше Святейшество, – с тем же почтением ответил герцог Снегиан.

– Подумать только эти язычники вот уже более четырёх столетий владеют Мукаддасом со всеми святынями господними, – гневно провозгласил глава инквизиции, и его полное лицо впервые потеряло каменное спокойствие. – И мы столько времени вынуждены это претерпевать! Претерпевать да бездействовать в тот час, когда гнусные иноверцы топчут святую землю, насаждая свою бесовскую религию на родине божьей. Этому разгулу нечестивцев должен быть положен конец. Пришла пора освободить святой город, вырвать его из лап этих неверных, вырезать и выжечь их огнём и мечом священным до последнего человека. Так желает бог! Пора вернуть гроб господень под лоно нашей церкви навеки вечные. И эту святую миссию я возлагаю на тебя.