что жрицы хотели по возможности отсрочить момент, когда ты поймаешь эту парочку.
В глазах Матери Ар'тремон на секунду снова вспыхнуло пламя, но на этот раз она быстро взяла себя в руки.
— Интересно, зачем? — рыкнула она.
— Могу только предположить… — вздохнула Мать Лияр. — Но звучит это дико.
— Буду благодарна, если ты озвучишь свои дикие предложения, — хмыкнула Мать Ар'тремон.
— Любовь.
— Что любовь?
— «Чтобы что-то проникло достаточно глубоко, нужно время». «Никто не смеет поднимать руку на тех, кто мне дорог». «У Богов на него свои планы». «Боги хотят, чтобы она жила дальше», — процитировала Мать Лияр, — могу предположить, что ты в опасности. Чем ты не угодила Хаосу?
— А первая цитата чья? — не поняла Мать Ар'тремон.
— Жрицы, которая просила меня не выпускать Наю из города, чтобы потянуть для них время. Забавно, да? — усмехнулась Мать Лияр.
Мать Ар'тремон недовольно нахмурилась:
— И что же? Мне следует опасаться девчонки?
— Сейчас, думаю, что нет. Но один Хаос знает, на какие безумства она теперь способна, и когда станет опасна даже для тебя. Не списывай её со счетов. В конце концов, Боги зачем-то сохранили ей жизнь, — с каким-то странным удовлетворением предупредила женщина, — им обоим.
— Будь оно всё проклято! — Мать Ар'тремон сложила руки на груди и с негодованием принялась прожигать взглядом чашку.
Мать Лияр рассмеялась. Ей доставляла удовольствие вся эта затеянная Богами игра. И ей, действительно, было интересно, зачем они натравливали девчонку, чей магический потенциал был далёк от уровня Матерей, на женщину, во много раз превосходящую её по силе. Тем более, что они обе были магами огня. Могло ли быть так, что Мать Ар'тремон скрывала какую-то ужасную тайну?
— Кстати, твой мальчик обосновался у меня, — Мать Лияр перевела тему, понимая, что сейчас большего она всё равно не узнает, однако это вовсе не означало, что она больше не собиралась пытаться разгадать секрет этой странной игры.
— Асин? — переспросила Мать Ар'тремон.
— Ага. Не возражаешь, если я приючу его? — улыбнулась женщина.
— Нет. В конце концов, он ни в чём не виноват.
— Оу? — Мать Лияр с наигранным удивлением подняла брови.
Мать Ар'тремон, хмуро глянула на неё, но объяснять ничего не стала. Конечно, она выместила на мужчине часть своего гнева, но надеялась, что серьёзных ран она ему всё же не нанесла. Она не просто так приказала своему Мастеру узнать, почему Асин молчал, — причина имела огромное значение. Мать Ар'тремон злилась, но не могла не оценить того, что Ная за такое короткое время ухитрилась заслужить доверие подозрительного и хитроумного мага сознания. За преданность Мать Ар'тремон осуждать мужчину не могла. Именно из-за этого и из-за признания заслуг молодой предводительницы, пусть и щедро приправленного негодованием, она и отпустила Асина живым, посчитав, что его вина в целом была незначительна.
* * *
После отчёта Яры Ная стала вести себя на удивление спокойно: она безропотно выполняла всё, что говорил ей целитель, и даже больше не шипела, позволяя своему отряду делать с ней всё, что они считали нужным. Создавалось впечатление, что она сдалась. Мужчины наблюдали за таким нетипичным для их предводительницы поведением с опаской. Они не понимали, что происходило в голове у женщины, но радовались, что она, по крайней мере, быстро шла на поправку.
К концу второй недели Аэн снял последние швы и отпустил её из лечебницы. Однако вместо того, чтобы пойти к себе в комнаты, Ная первым же делом нашла Мать Лияр и спросила, мог ли Асин рассчитывать на то, что ему позволят носить имя их Дома. Женщина, к её удивлению, легко согласилась принять его и даже приказала по возможности выделить Асину комнату поближе к комнате Кьяру. Ная выдохнула с облегчением: по крайней мере, одна проблема была решена — теперь Асин был под защитой Дома Лияр, и она могла не переживать за него.
Ещё через две недели Аэн при всём отряде последний раз осмотрел спину Наи и остался вполне доволен, насколько, конечно, можно было быть довольным изуродованной шрамами от плеч до поясницы женской спиной.
Кьяр же с грустью провёл кончиками пальцев по рубцам и вздохнул:
— Я постараюсь покупать для тебя мазь, потихоньку уберём. Не переживай, ладно?
— Спасибо, но не стоит, — Ная мягко улыбнулась ему и накинула на плечи рубашку, — шрамы не имеют никакого значения. Лучше потрать деньги на что-нибудь, что ты любишь. Ящера, наконец, купи себе, например.
— Аэн, раз мы можем считать, что она пришла в норму, давайте хоть отпразднуем? — предложил Асин.
— Да, уже можно. Ная, ты же не против небольшого праздника? — отозвался целитель.
— Конечно я «за»! — кивнула предводительница. — Давайте соберёмся в таверне, скажем, завтра в одиннадцать?
— Завтра? Мы и сейчас можем, — возразил Кьяр.
— Завтра, — настояла женщина, легонько дернув его за прядь волос.
* * *
Ная ждала всех в таверне на привычном месте: они почти всегда занимали этот стол в углу и устраивали шумиху отсюда. Таверна в городе была не единственная, но им всем нравилась именно эта: хорошей едой и огромным скелетом, из которого была сделана стойка.
Первыми пришли Асин, Шиин и Кьяр. Подходя к их столу, они удивлённо переглянулись и заинтересованно уставились на свою предводительницу.
— А что вдруг случилось, что ты пришла первая? — полюбопытствовал за всех Асин.
— Хотелось посмотреть, кто из вас, паразитов, больше всех ценит моё выздоровление, — в тон ему съязвила Ная, — поздравляю, вы выиграли приз моей симпатии!
Мужчины, рассаживаясь на длинных лавках, рассмеялись: раз их предводительница уже огрызалась, значит всё действительно в каком-то смысле возвращалось на круги своя.
Следом пришёл Эмиэль, а за ним и Аэн с Ираном.
Вскоре все устроились, заказали настойку, крабов с водорослями и солёных земляных орехов. Когда всё уже было на столе, Ная приподнялась и привычно заговорила чуть громче, прерывая пока ещё тихие разговоры мужчин:
— Раз уж мы сегодня чествуем мои новые прекрасные шрамы, то я хочу, чтобы вы знали: я очень благодарна вам за всё, что вы для меня сделали. Если бы не ваше внимание
