— Ну, здравствуй, девочка! — взгляд при этом остался тем же, он как будто проверял ее.
— Здравствуйте…
— Ты не помнишь меня? — спросил он у нее участливо, как у больной.
— Нет. Не помню.
— Но как ты появилась здесь? Кто помог тебе пройти через границу времени?
— Через что?
— Да, конечно, я понимаю тебя. Оказаться в чужом времени, встретить с непривычной обстановкой…
Альберт нашел тебя около нашего замка, он подумал, что ты…, в общем, он перепутал тебя с твоей сестрой. Я же сразу догадался, кто ты. Потому что знаю, где сейчас находится Элизабет.
— Да, но кто же тогда я? Ничего не понимаю! Ведь это я и есть — Элизабет!
— Нет, ты не Элизабет. Твое имя — Элена. Вы очень похожи, поэтому произошла эта путаница. Только близкие знают о различии — и всегда могут узнать, кто из девочек перед ними. Зеленоглазая — Элена, Кареглазая — Элизабет, только по цвету глаз вас и можно было различить в детстве.
Элена задумалась. Так значит, ее все время путали с сестрой. А Люсьен? Неужели он тоже ее перепутал? Он любит не ее, а сестру? Она не хотела в это верить. Голова кружилась от всего услышанного.
Отец присел к ней на постель.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался он.
— Я? — девушка посмотрела на него отсутствующим взглядом. — Не знаю. Я сплю? Почему… Почему я ничего не помню?
— Ты и не можешь нас помнить! Я не силен в терминологии. Артур тебе лучше объяснит. Он скоро должен приехать в замок, а пока ответь мне на один вопрос: кто приютил тебя в этом мире? Судя по твоему наряду, ты уже не первый день гостишь здесь.
— Я жила в замке моего жениха.
— Кого? Что еще за жених?
— Вернее в замке жениха… Элизабет. Он называл меня так, — девушка готова была разрыдаться от горя, которое внезапно охватило ее и заполнило собой душу. То что происходит сейчас — несправедливо, невозможно, чтобы все это было правдой. Ей хотелось вновь вернуться в тот день, когда она впервые встретилась с Люсьеном. Но, увы, прошлое редко возвращается.
Она — Элена, значит, все — что было между ними, предназначалось не ей.
— И как зовут этого… жениха, — король нахмурил брови.
— Лорд де Коллен…
— Кто?! — король подскочил на месте и заметался по комнате, словно пойманный в клетку зверь, — Как ты смеешь произносить его имя в моем присутствии? Имя этого негодяя!
— О чем вы? Мы же с ним помолвлены и у нас скоро свадьба, — она забыла, что это не у нее свадьба, а у сестры и поправила себя, — вернее свадьба у… Элизабет.
Чем привела короля в еще больший гнев.
— ЧТО?! — взревел он, — МЕРЗАВЕЦ! Да что он себе возомнил!
— Я не понимаю, в чем причина такого гнева! — она повысила голос, защищая любимого.
Король с трудом взял себя в руки. И спросил ее более спокойным тоном.
— Ты все это время была с ним? — его взгляд готов был ее уничтожить.
Девушка не смогла ничего ответить, она только кивнула головой в знак его правоты.
— Он не…, - король пытался подобрать слова. — Он не… обидел тебя?
— Нет. У меня были свои апартаменты, и лорд вел себя очень достойно…
— Достаточно! — король снова не дал ей договорить. — Хорошо, что так. Думаю, тебе стоит одеться и встретить наших гостей вместе со мной. Я потом все объясню, — с этими словами отец вышел из её покоев.
Пришла в себя, рядом какой-то человек — пожилой, в очках, сердито нахмурив брови, о чем-то думает, тяжело вздыхая. Держит мою руку в своих шершавых, прохладных ладонях.
— Ну что, доктор? — уже знакомый мне голос Люсьена де Фокка, окончательно вернул меня в действительность.
Доктор, неторопливо опустил мою руку и так же не спеша повернулся к хозяину поместья:
— Думаю, что ничего серьезного с вашей гостьей не произойдет, кроме того, что уже случилось. Госпоже необходим отдых и хорошее питание. Думаю — неделя-другая, и она полностью оправится от болезни.
— О, спасибо! Я провожу вас.
Доктор собрал свой чемоданчик, громко захлопнул его и, пожелав мне скорейшего выздоровления, вышел из комнаты в сопровождении хозяина усадьбы.
"Две недели?! Немыслимо! Нет, господа. Я справлюсь за два дня! Должна справиться, просто обязана!"
Мои внутренние восклицания прервало легкое покашливание, это Пьер показался в двери:
— Госпожа Элизабет, я принес вам немного поесть, — сказал он и шаркающей старческой походкой подошел к круглому столику, что стоял у окна, поставил на него разнос с вкусно-пахнущими яствами, — Вы, верно, голодны?
— Не то слово, Пьер, — улыбнулась я старику. — У меня просто зверский аппетит!
Он помог мне удобно устроиться в постели, подложил несколько подушек под спину, одну уложил мне на колени и накрыл её широким полотенцем, затем поставил сверху разнос. Запах — одурманил. Никогда еще я не ела в своей жизни такой вкусный суп.
"Надо будет перенять рецепт для Софки, и заставить её хоть изредка готовить для меня это кушанье", — отметила я про себя, уплетая за обе щеки горячую, но не обжигающую похлебку.
Вопреки моим ожиданиям, я наелась гораздо раньше, чем показалось дно у моей тарелки.
— Спасибо, Пьер! Все было очень вкусным.
— Ну, что вы, госпожа! Вы даже не отведали второе и мой кисель, попробуйте, уверяю вас — вряд ли кто умеет его готовить лучше меня, — уговаривал дворецкий, и я не устояла — сделала пару глотков. Поистине — божественный вкус!
— Вот теперь я почти доволен, — проворчал старик, убирая разнос. Затем, помог мне справиться с подушками: отбросил их подальше, взбил ту, что находилась у изголовья, бережно, словно ребенка, укрыл меня одеялом, подоткнув края.
Я провалилась в теплый сон. В нем меня ничто не тревожило, будто бы я после долгих странствий снова оказалась дома. Жаль, что явь так часто отличается от сновидений.
Сколько я провалялась без сознания — не знаю. Но в это утро проснулась с ощущением полного выздоровления. Силы, казалось, наполняли меня изнутри и рвались к свершению самых необходимых и важных дел. А их у меня было великое множество. Казалось, только, что время уже ускользнуло и довольно таки далеко. Теперь придется прилагать определенные усилия, чтобы его догнать.
Мое плечо совсем не болело, но остался покрытый корочкой небольшой след от ножа. Скоро он бесследно исчезнет, это не могло не радовать.
Серое затянутое тучами — небо, предвещало грозу. Я выбралась из-под одеяла, накинула на плечи — халат. Он предусмотрительно был оставлен кем-то для меня. Завернувшись в бархатное тепло, распахнула настежь окно, и устроилась на подоконнике, задумчиво рассматривая предгрозовой пейзаж.
