Кирилл Кащеев - Спасти дракона

– Что там? Чего орешь? – сбоку вылетел Богдан с мечом.

– Там… мыши! – завизжала Танька.

– Тьфу, мышки она испугалась, я думал, серьез… – начал Богдан и осекся. Сквозь выжженный Танькой проем из пылающего амбара валили мыши. Серую зубастую волну оседлала Рада Сергеевна с полукрысиной мордой. – Мыши! – заорал Богдан и, схватив Таньку за руку, рванул прочь.

На лужайке перед домом-скалой один за другим вырастали крохотные холмики-терриконы. Занявшие круговую оборону богатыри нелепо лупили по ним мечами. Скорчившийся у их ног Аристарх вопил, закрывая голову руками. Богдан шарахнул мечом прямо по выросшему у его ног холмику. Танька завизжала снова – на лезвии висел крот. Глаза у крота были вовсе не слепы – они пылали багровым светом.

Богдан стряхнул крота с лезвия. Крот полетел, шмякнулся оземь, перекувыркнулся – и совершенно маниакально светя фарами глазок, шустро пополз на Богдана. Из вырытой им дырки, щелкая резцами, перли землеройки. От реки с тонким ультразвуковым звоном поднялась плотная стая комаров.

И все это – агрессивные мыши, насекомые… было как-то мучительно знакомо!

– Отдай мочало! – Из-за амбара верхом на мышах выехала Рада Сергеевна.

«Конечно, она ро́бленная Симаргла! Еще Ирка говорила, что Рада в основном по сельскому хозяйству колдовала…» Каждая былинка станет Раде оружием… тем более на ее собственном дворе, где сила любой ведьмы удваивается!

– Бросьте этих кротов! Бежи-им! – завопила Танька, на бешеной скорости проносясь мимо богатырей.

– Только вот они нас не бросают! – Вольх Всеславич Таньку не обогнал, но поравнялся.

Танька оглянулась через плечо. Сверкали зубы. Горели глаза. Кроты, и землеройки, и мыши мчались за ними – задние лапы впереди передних. От мостков над рекой поднималась плотная туча комаров. Они проскочили мимо дома… прячущиеся позади картофельные грядки разверзлись. Облепленные землей клубни с силой выпущенных из пращей камней полетели в беглецов. Первый клубень врезался в предусмотрительно надевшего шлем Федьку. Раздался гулкий звон. Клубни замолотили по плечам и спинам… Холеная английская лужайка расползалась у Таньки под кроссовками. Трава стремительно умирала. Жизнь уходила из нее, она теряла зеленый цвет, чернела, сменяясь липкой грязью, – и возникшее прямо под ногами мертвое болото потянуло Таньку вниз. Первый комар расплющился о подставленный клинок Вольха Всеславича. Тут же десятки его соплеменников забурились сквозь камуфляж между колечками кольчуги. Вольх Всеславич заорал. Через мгновение орали уж все богатыри, бессмысленно отмахиваясь от комаров мечами и с каждым взмахом все больше погружаясь в мертвое болото. Берег болота стремительно заполнялся преследователями. Крот прыгнул. Распластался в воздухе всеми четырьмя лапами… Рухнул Вольху Всеславичу на грудь. Приспособленные копать землю когти рванули кольчугу… и крот попытался перегрызть богатырю горло!

С яростным воплем глава богатырской стражи отшвырнул зверька, но на богатырей уже сигали десятки оскаленных землероек. Мечи завертелись с удвоенной скоростью, рубя зверьков в воздухе. Кровь брызнула во все стороны. Потрясая скованными руками, бесновался Аристарх Теодорович:

– Рада, они здесь, Рада-а-а! А-а-а!

Одна из землероек цапнула его за ляжку, крот впился в руку. Над кишащими серыми спинками воздвиглась чудовищная фигура женщины с пучками сена вместо рук и ног.

– Отдай мочало, дрянь! – визжала Рада Сергеевна, и Богдан провалился. Мертвое болото раззявило пасть, одним махом заглотив парня. Танька только увидела бледное лицо, залитое черной липкой грязью.

– Подавись! – заорала Танька, швыряя мочало Раде Сергеевне. Расплетенный конец жгута ляпнул Раду Сергеевну по физиономии, челюсть ощутимо скрипнула, как несмазанный механизм, и из крысиной снова стала человеческой. Рада Сергеевна попыталась схватить падающее мочало, но руки из сена только веником прошлись по жгуту. Ро́бленная ляпнулась животом в развезенную грязь, задергалась, шурша сеном рук и ног, как перевернутая на спину черепаха…

– Крыныця-царыця, не прийшла я воды браты, прийшла помощи прохаты – видступыся, крыныця-царыця, лети сюды, огняный бугало! – зачастила Танька.

Рада пыталась встать, богатыри под тяжестью кольчуг погружались на глубину, болотная грязь сомкнулась над Богданом – и зачавкала, точно хохоча над потугами ведьмочки. Правильно сказал когда-то Ментовский Вовкулака: заклятья сильны, но на них нужно время – а его-то как раз и не было! Танька захлебывалась заветными словами и понимала, что не успевает! Кольцо на пальце вспыхнуло острой, горячей болью… И из бесконечного далека Танька услышала Иркин голос, произносящий то же самое заклятие… только наоборот! «Наступыся, крыныця-царыця, лети звидси, огняный бугало…»

«Ирка, ты что делаешь! – мысленно завопила Танька. – У меня тут Богдан тонет!»

Летящая издалека скороговорка заклятья словно поперхнулась… Иркин голос растерянно буркнул:

– Как занятно! А у меня тут Айт, кажется, горит! – и вдруг пронзительный выкрик, от которого содрогнулись оба мира: – А ну – вместе, говори, что нужно!

И подчиняясь этому неодолимому приказу, Танька выпалила:

– Лети сюды, огнянный бугало, землю сушить, воду парить, траву вялить! – и услышала отклик из иного мира: «Лети звидси, огняный бугало…»

Из ниоткуда, из пустоты обрушился огонь. А навстречу ему вдруг начала подниматься вода, мгновенно высушивая сотворенное Радой болото, оставляя на его месте лишь сухую, скрипучую, как песок, пыль. Огонь и вода ринулись навстречу… и прошли насквозь, почти не задевая друг друга, – лишь на миг берег реки окутался горячим паром…

– За сено, за сено не тяни – без руки оставишь! – визжала Рада Сергеевна, когда Аристарх Теодорович кинулся ее поднимать. Ругающийся Аристарх тряс ногой, пытаясь стряхнуть вцепившегося крота, хватался скованными руками за воротник Радиной блузки. – Где мое мочало?! Где эти?! – вопила Рада. Густой пар заволок двор, слышно было только, как испуганно пищит призванное Радой мелкое зверье и звенят комары. Сквозь пар замелькали оранжевые блики огня – что-то на участке горело. Рада запрокинула голову и торопливо зашептала заклятие: – Дощику, дощику, зварю тоби борщику. Мэни каша, тоби борщ, щоб ишов густиший дощ!

Проливной дождь хлынул с небес, вбивая явившийся из другого мира огонь в землю и развеивая затянувшие участок облака пара. Рада издала злобный вопль – между соснами отлично видна была Танька, подбегающая к забору. За руку она волокла Богдана – запорошившая глаза и рот сухая пыль заставляла парня то и дело врезаться в стволы деревьев и отчаянно отплевываться. Покрытые слоем пыли богатыри мчались следом…