- Не возникнут, - отмахнулась Лаки. - Эта овца вела дневник, в котором подробно описывала все свои убийства и даже составила список будущих жертв.
- И ты это давно знаешь? - поразилась я.
- То, что она убийца? Только сегодня узнала. А про дневник она в последние минуты думала. Она же страшно перепугалась, когда меня увидела. Знает, что Гончих подкупить невозможно. И уж если я ее с поличным поймала, то уже не отбрешешься.
- Что же ты не стала дожидаться, пока она меня прикончит, и пришла на выручку?
- Ты стала звать на помощь. Если бы я не вмешалась, на твои крики сбежалась бы толпа народу. Хорошо еще, что Инесса тебя хорошенько придушила, и твой крик утонул в этом дворике.
Я закашлялась, признавая ее правоту. Мой голос не принадлежал мне, и нечего и думать о том, чтобы позвать на помощь.
- Вставай! - Лаки рывком подняла меня с земли. - Я давно мечтала о такой сопернице.
- Ты хочешь со мной драться? - Я не поверила своим ушам.
- Раз уж все пошло не по плану и Инесса выбыла из игры, придется импровизировать. Будем считать, что я шла мимо, увидела, как Инесса напала на тебя, и бросилась на помощь. Но ты ее прикончила раньше, а потом озверела так, что напала и на меня. Мне не оставалось ничего, как обороняться, и победа оказалась на моей стороне.
- Это мы еще посмотрим. - Я вздернула подбородок. - И ты думаешь, тебе поверят?
- Все знают, чья кровь течет в тебе. Поверь, никто даже не удивится. Все убеждены, что рано или поздно это должно произойти. Готова?
- Всегда, - нарочито-бодро отозвалась я.
- Тогда начнем.
Лаки не стала делать поблажек и с ходу обрушила на меня град резких, сильных ударов. За ее плечами были сотни схваток и десятилетия изучения единоборств, за моими - только груды глянцевых журналов, в которых содержался миллион советов о том, какую юбку выбрать к своему типу фигуры, как ужиться в новом коллективе и как соблазнить любого мужчину, но ни одного - как выжить в рукопашном поединке с взбешенной девочкой-ниндзя. Самой ожесточенной схваткой, которая случалась на моем веку, была борьба за платье на распродаже, в которой потерпели поражение обе воевавшие стороны и трагически погиб предмет раздора, треснувший по швам. А вся моя физическая подготовка сводилась к бегу на каблуках за уходящей маршруткой и тасканию сумок с покупками и новыми журналами. Вся моя глянцевая философия оказалась совершенно непригодной в критической ситуации. И сейчас отточенным, выверенным движениям своей противницы я могла противопоставить только бешеную злость, сконцентрировавшуюся в кулаках и каблуках, которыми я наугад молотила, иногда попадая в цель.
Для своего четырнадцатилетнего тела Гончая была в великолепной физической форме, но ее спортивная подготовка отчасти уравновешивалась моим превосходством в росте (девчонка была совсем мелкой) и телосложении. Несколько долгих минут мы колотили друг друга, царапали, пинали, хватали за волосы. Потом мне удалось сбить девчонку с ног. Она отлетела в тень к стене, но уже через мгновение вновь стояла передо мной, поигрывая железным прутом арматуры. Я попятилась назад, споткнулась, чуть не упала на землю и с ликованием подхватила с земли обломок тяжелой железной трубы, который подставил мне подножку.
- О, что-то интересненькое, - издевательски усмехнулась Лаки.
Ее лицо заострилось, детские черты исказил хищный оскал, и Гончая бросилась на меня, сжимая в руках арматуру. Еще недавно я была бы уверена, что не выстою против нее ни минуты. Все было против меня. И пренебрежение спортивными кружками в школе и утренней зарядкой сейчас, и полная беспомощность девушки, выросшей в благополучной среде, и неумение постоять за себя и дать сдачи, и страх причинить боль другому. Но сейчас в меня словно вселился кто-то другой - хладнокровный, умелый, жестокий воин. Мой тезка. Жан.
С оглушительным металлическим скрежетом наши орудия скрестились и пустились в бешеный танец, стремясь доказать свое превосходство. Визжала арматура, отступая под натиском трубы, потом гулко ухала труба, терпя поражение от соперницы. Труба летала в моей руке, словно заколдованный меч. Казалось, это не я направляю ее - она сама увлекает меня за собой, задает темп и направление движений. Я отдалась на волю этого безумного танца и уже не думала, просто двигалась - крутилась волчком, приседала, отступала, нападала. В какой-то момент труба извернулась и с хрустом впечаталась во что-то мягкое. Лаки по-детски заскулила, выронив прут и прижимая к груди покалеченную руку. Ее глаза, впившиеся в мои из-под челки, были полны ужаса и боли. Да что ж я такое творю-то, в смятении подумала я, она же совсем ребенок. Воспользовавшись моим замешательством, Лаки резко отпрыгнула в сторону.
Мгновение, тяжело дыша, мы смотрели друг другу в глаза. Потом девочка развернулась и с бешеной скоростью понеслась прочь со двора.
Так даже лучше, не придется ее убивать, с облегчением подумала я. Хорошо бы сейчас, как по волшебству, пропал темный дворик с телом Инессы и я очутилась дома, в пахнущей ароматом "Давидофф" постели, и Глеб был рядом, и не было бы ни этой ночи, ни всех остальных после той роковой ссоры, и самой ссоры тоже не было бы…
Черная кошка с жалобным мяуканьем метнулась от стены, прижалась к моим ногам, дрожа всем телом.
- Иди ко мне, Маркиза. - Я подхватила кошку на руки, и она прильнула ко мне, уткнулась мордочкой в шею. - Ты настоящая героиня. Если бы не ты, там бы сейчас лежала и я.
Я отвернулась от тела Инессы и зашагала в сторону "Подземелья".
- Если бы ты была человеком, тебе бы полагалась медаль, - нашептывала я Маркизе. - Но так как ты только кошка, свою медаль получишь котлетами, идет? Я договорюсь с поваром, и на всю свою кошачью жизнь ты будешь обеспечена лучшей вкуснятиной. И все твои котята тоже. А хочешь, я возьму тебя к себе?
Кошка благодарно замурлыкала и ткнулась мокрым носом мне в щеку. Новое кашемировое пальто от Cелин можно было выбрасывать на помойку. Но разве в пальто счастье?
Глава 15. Вампиры плачут серебром.
Сообщение о том, что виновница торжества - и есть безжалостная убийца, было подобно взрыву бомбы. Конечно, сначала никто из гостей, весь вечер выпивавших за здоровье именинницы, моим словам не поверил. Но в ту же ночь Вацлав и его парни обнаружили в квартире Инессы тайник с дневником, который снимал все сомнения в ее причастности к преступлениям. В нем Раевская подробно описала все убийства. Все, кроме гибели Глеба, и я не знала покоя и терялась в догадках, вычисляя таинственного последователя Инессы.
Следующей ночью старейшины и Гончие собрались на закрытом заседании, куда пригласили и меня. Среди старейшин рядом с Аристархом я с удивлением увидела Монику. Третьим был представительный брюнет лет сорока, которого я никогда раньше не встречала. Место четвертого старейшины отныне было вакантно.
