– ДА!
– И что же?..
– Убил Тревору!
Императора «игра» Морина тоже впечатлила.
– О мама, дай мне терпения, – взмолился Хар. – По крысе он тоскует... А что убило восемь Стражей тебе неважно?
– Что?! – вскинулся сильф. – Сколько?!
– Восемь.
– О-о-о...
– А ещё нижний зал полностью затопило, где-то две трети воинов утонуло, пока я не откачал воду.
– Целых восемь Стражей...
– Да, кошмар... – согласился император, вздохнув. Помолчав немного он добавил уже мягче: – Морин, пообещай мне кое-что... Никогда. Слышишь? Никогда не тренируйся в магии в Цитадели. Учиться я тебя к сильфам отправлю. Их не жалко. Хоть всех перебей!
– А что я сделал-то?
– Думаю, об этом нам лучше поговорить наедине.
Сильф вздохнул, как-то резко сгорбился и пошёл за императором прочь из зала.
«Морин явно подготавливал почву, чтобы опять слинять из дома», – понял Эрни.
* * *
Я плёлся за Гуахаро, уныло размышляя, что у меня всегда всё через задницу. И принцовство через задницу – слишком много их, в легендах столько не предлагают. И девушка у меня через задницу – то дерзит, то пугается, и, наверное, даже не знает, что она моя девушка. И друг у меня через задницу – то ли друг, то ли ученик, то ли вообще домашний питомец.
А уж магия... Объяснить, насколько черезжопна моя магия, не могу даже я, со всем моим словарным запасом и набором метафор. Точнее, могу...
...но цензурно не получится.
– Заходи, – пригласил Гуахаро, стоя перед дверью своего кабинета.
Я, будучи поглощённым измерением всей... глубины моей жизни, послушно зашёл. Дверь закрылась, защёлкнулась, в ушах появилась странная тишина. Словно комнату отрезали от всех звуков, всех энергопотоков, всего-всего, что могло нести хоть что-то... Даже дождь за окном, что бился о преграду так упорно, не рождал никаких звуков.
На диванчике развалился Ашер, будучи до неприличия довольным. Есть два типа радости: когда тебе хорошо, и когда другому плохо. Вот у Смерти была вторая.
Гуахаро вошёл в кабинет не церемонясь, сквозь стену.
– Ну, что думаешь? – резко спросил он, бросив взгляд на Ашера.
Я задумался: а не будут ли меня сейчас убивать?.. Вполне вероятно, но на комнату явно наложено какое-то запирающее заклятие, которое мне просто так не преодолеть. Не «просто так»... лучше не пытаться, а то точно убьюсь. Даже если убивать меня не собирались. Вместо этого я уселся на диванчик и опёрся о спинку. Костлявый ужас Фани места почти не занимал, было даже удобно... Но слегка холодновато.
– Я думаю, что ты вполне ожидаемо попал, – с улыбкой сообщил Ашер, пододвинувшись, чтоб мне было удобнее. – Причём виноват в этом ты сам.
– Он ещё не наш. Я могу его отпустить.
– В том-то и вся фишка. От тебя уже ничего не зависит.
Смерть улыбался так счастливо, а Гуахаро сопел почти злобно... А я чуть ногти не сгрыз от любопытства.
– Да что происходит-то? – взвился я.
– Понимаешь, – начал Ашер почти задумчиво. Мне захотелось его придушить, но я не знал, повлияет ли это на его способность говорить. – Существует некая сила... накопленная за очень, очень долгое время. Эту силу сумели освободить. Она ударила в освободителя, стала его частью, изменила его... Но силы слишком много, даже дав освободителю почти всемогущество, она потратила немного... И ударила в родных освободителя, наделяя могуществом и их. И теперь все, кто связан кровными либо ученическими узами с освободителем, получает эту силу. Но её уже осталось немного, один-два человека, почти конец. И настала очередь Гуахаро передавать силу.
– Мне? – не поверил я.
– Тебе.
– А сбежать можно?..
– Если захочешь. У тебя получится.
Я задумался. Покачал головой.
– Вот видишь, Хар? Всё уже решено. Без тебя.
– Ладно, – кивнул я. Вчера меня хотели сделать императором, сегодня – богом... Делов-то! – А почему Гуахаро злится?
– Дело в том, что сила сама по себе – бесформенна, безличностна и безинициативна, а значит, она хорошо принимает черты личности того, в кого попадает. Она не создаёт новые силы, а увеличивает имеющиеся. Первой была девушка, специально созданная, чтобы защищать порядок. Она стала его частью, его владычицей и его же... рабой. Знаешь, кто это?..
Ну, раз спрашивает, то я могу знать. А я знаю только одно божество порядка – Владычицу Ледяных Чертогов.
– Лийина? – предположил я.
– Верно, – кивнул Ашер. – От неё силы ударили в нас с братом. Он был целителем, я – некромантом. А стали Жизнью и Смертью.
– Ага... – покивал я. Не, ну вообще всё логично, если, конечно, предположить существование таких подарочков судьбы.
– У моей сестры есть трое детей, две дочери и сын. Их сила коснулась больше всего, возможно, потому что у них не было сформированной личности на тот момент. Старший, сын, оказался совсем не похож на человека, у него нет даже физического тела. Он имеет огромную власть над пространствами и материями, но почти не имеет собственной воли. Он стал стихией... Лишь изредка он может общаться с нами, но он не видит в этом смысла.
– Вторая дочь, – вмешался Хар, – физическим телом обладает. Но дар её – Знание. Она знает всё. Почти всё. И тоже не имеет смысла в существовании. Она абсолютно равнодушна и инертна... Она бы давно уже умерла, если бы знала как. А этого она не знает – никто не знает, как убить того, кого коснулась сила.
– Третья дочь, – подхватил Ашер. – Одновременно самая человечная и самая бесчеловечная из всех. Её даром и её проклятьем стали чувства. Эмоции и чувства – это та энергия, что движет нами, заставляя подниматься в небо или опускаться на дно. Она единственная из нас, кто в полной мере обладает собственной волей... Но в тоже время, она единственная, кто полностью понимает живых и смертных существ... и понимает, что никогда не будет с ними. Только – над ними.
– Но есть ещё линия... – тяжело сказал Гуахаро. Он всё ещё стоял ко мне спиной. – Сила не возникла из ниоткуда, она накапливалась в одном существе, неспособном ни умереть, ни воспользоваться силой, ни отпустить её самостоятельно. Я стал его учеником, и на меня тоже пала тень его сущности... Я... я всегда мечтал всё контролировать. Сила наделила меня знанием... но не пустыми глупыми фактами, а связями. Связями между прошлым, настоящим и будущим; причиной и следствием. Всеми причинами и всеми следствиями. И я... я могу управлять этими связями, выстраивая цепочку «случайностей» так, чтобы это привело к определённому результату.
– Ты – судьба, – сделал вывод я.
– Верно.
– И ты всё подстроил?.. – прищурился я. Спина у Хара была не особо выразительной.
– А вот тут и кроется причина того, почему он так расстроен, – хмыкнул Ашер. – Он ничего не подстраивал. Точнее, пытался, но ничего не вышло.
