яростью.
- От чего ты меня вылечить собрался?! Я не человек и никогда им не была! И если ты надеешься вновь стать одним из детей огня… Ты станешь для меня коровой! Упитанным бычком! Боровом, которого забивают на праздник! Ты понял меня?! Я не сплю с мясом, я его жру!
- Тише, тише! – Тимур поднял руки. – Да я сам пока не знаю. Если бы тогда я прочитал тот дневник… Может и нет никакого лекарства, я так ляпнул, не подумав…
- Да сдался вам всем этот дневник! – Она вскочила и сунула руку себе в живот, пониже диафрагмы. Кожа отошла складкой, как карман. Агнес извлекла ворох мятой бумаги, покрытой засохшей кровью и местами обгорелой. Швырнула в лицо мужчине.
- На, читай! Найди там лекарство и становись человеком! И побыстрее! Я как раз проголодалась!
- Ты это откуда его достала? – Тимур поднял дневник с пола, обтёр ладонью.
- Выводковая сумка это, эволюционный подарочек, - она нахмурилась. – Ты мне зубы не заговаривай, читай давай!
Охотник сел в кресло. Агнес вернулась на матрас, сжалась в комочек, обхватив колени, и лишь сверля Тимура глазищами.
Он раскрыл дневник.
- Большинство страниц слиплись от крови. Моей, между прочим. Это когда ты меня подрала в бараке.
- А ты меня тогда пытался сжечь. Читай, не ной. – Она клацнула на него зубами и демонстративно облизнулась.
- Завязывай, - пробурчал Лангри.
Его пальцы аккуратно разлепляли листы, одни влажные и бурые, другие ломкие и почерневшие с краёв. Глаза пробегались по строчкам, ища нужные слова. «Лекарство, мне нужно лекарство… В дневниковые записи старика о его трудной жизни вчитаюсь потом. Ого, тут даже какие-то стихи есть. «Сказание о падших звёздах». Маме понравилось бы, похоже на её любимые баллады. Только рифмы нет… Так, вот это уже интересно. «Виды оборотней»… Так-так, колдуны, Звери… Истинные? «Если Зверь станет кровным братом колдуну»… Выходит, я истинный оборотень? Звучит, конечно, приятно, но я искал совсем противоположное. Что он тут зачеркнул? Критика Великого Магистра? Назарэ пишет, что Его Высокопреосвященство убил последних из истинных оборотней. Но почему Мастер это зачеркнул? Так, где-то раньше Назарэ уже упоминал этот случай…»
Тимур вернулся на несколько страниц назад.
«Да. Вот. Мастер описывает последствия покушения на царскую семью. И про этот же случай мне говорил Магистр Теодор, тыча в меня револьвером. Давид Первый, Царица Софья, семилетняя Анжелика, их дочь, убиты истинными оборотнями, если судить по расследованию Яна Хорроу. Который сейчас Великий Магистр! Вот, кто мне поверит, не то что Роскилле с аль Рашидом. Главное, убедить его, что я не враг, что я могу, а главное хочу принести Нимулону пользу в своём теперешнем состоянии. Если он меня не убьёт, то никто из Охотников или Ловчих и пальцем тронуть не посмеет. А уж если убьёт… Значит так тому и быть. Я заслужил. Но я принесу ему знания о том, как получаются истинные оборотни, помимо себя ещё и дневник покажу. Ну не фанатик же он… Надеюсь… Пёсья кровь! Ну, а что мне ещё остаётся?! Бегать по всей стране от охотящихся на меня анклавовцев или получить индульгенцию с самого верха? И то, и то потенциально грозит гибелью, но с Его Высокопреосвященством как-то попроще будет. Не, можно ещё в Ансагерд уплыть, может неопрошенный мною Марыль туда отвезёт. К отродьям и колдунам, где мне самое место… Золото теперь есть…»
Охотник потряс головой. «Не хочу бежать, пока меня ещё не зажали в угол. Пока у меня есть выбор… К тому же, Агнес тут, в Нимулоне.» Он огляделся: девушки уже не было в комнате, Тимур даже не заметил, как она ушла. Он навострил уши. На первом этаже слышалось бряканье посудой. Лангри расслабленно опустился обратно в кресло и вернулся к чтению.
Последние страницы дневника были посвящены заключению в Орн. «Фоэньо пишет, что его туда отправили по приказу Великого Магистра. Который зачитал почему-то Командор Арнауль, а не Магистр Теодор… Что там произошло, в Тримере, пока меня не было? Может по дороге в Карнусир стоит заглянуть в Анклав? Лазове ручкой помахать, чтобы он свой хвост от злости съел! В Тримере опять же слиток лунного серебра из банка нужно забрать, вдруг в столице продам его подороже.» Тимур усмехнулся, перевернул лист. Нахмурился. Перечитал ещё раз последние строчки. Встал и пошёл вниз.
Хлопочущая у плиты Агнес обернулась. Мешанина в сковороде выглядела ужасно, но пахла неплохо.
- Ты бы хоть прикрылся! А то я как раз искала сосиски!
Тимур закатил глаза.
- Они в подвале, в леднике. Слушай, Агнес. Ты – Преобразующая? – Он посмотрел в дневник. – Ин-майдьян? Ин-майдьянка?
Она подскочила к нему, вырвала тетрадь.
- Аккуратнее! Она мне ещё нужна!
Уперевшись ему в грудь одной рукой, удерживая на расстоянии, она вчиталась в последнюю страницу.
«Двадцать седьмое число имкиока, год 399 от ЧС. Сегодня ко мне заходил один из охранников, приятный молодой человек. Расспрашивал меня о моей жизни, работе, потом о теориях. Необычно за (пятно крови закрыло несколько слов) стражника.
Двадцать восьмое число имкиока, год 399 от ЧС. Визит повторился, мы начали углубляться в проблему оборотничества. Поначалу я старался не касаться сего вопроса, но Отто (так звали молодого человека), сам настоял и обратил мою речь в нужное русло. Его познания удивляют меня, он даже»
Длинная борозда, пересекала страницу, будто кто-то рвал тетрадь когтями.
«Двадцать девятое имкиока, год 399 от ЧС. У меня много посетителей в этот день. Сегодня с утра меня почтил своим присутствием мой бывший ученик. Как отрадно смотреть на цветущую молодость, ещё бы не была она столь ветрена и легкомысленна… Правда, в этом случае она перестанет быть молодостью… Ах, я опять отвлёкся на досужие мысли. Итак, мы и с ним мусолили проблему этих треклятых Зверей. Всё было обыденно и скучно, как на десятках лекций, что я провёл. Но вдруг он указал на подтверждение моим мыслям! У него есть объект, сумевший преодолеть пропасть между человеком и венцом творения этой планеты! Это безумно, невероятнейше невероятно! И что самое чудесное – он привезёт его ко мне, познакомит. Судьба даровала мне отыскать святую чашу на старости лет!
29! Имкиок! 399! Это судьбоносный день! Почти сразу после молодого Охотника ко мне приходил Отто. Тайком, буквально на пару минут. Но
