– Уходим. – Подняв перевёрнутый стул, я осмотрелся – вроде всё на месте – и вытащил нож. – В отделении не должно быть много народу. Попробуем с чёрного хода выйти.
Так и оказалось. Пробираясь полутёмными коридорами к выходу во внутренний дворик, мы не встретили ни одной живой души. Мёртвые, впрочем, тоже не попадались. Пост охраны у запертой двери оказался пуст. На столе дежурного дымилась чашка кофе. Вышел куда, или это мы его вместе с надзирателями заперли? В любом случае следует поторопиться: утром Валера говорил, что в отделении оставалось трое, и если тех двух специально к нам приставили, то где-то в здании бродят ещё два вооружённых мента.
– За мной. – Я посмотрел в глазок, отодвинул засов и выскользнул в приоткрытую дверь.
– Чё не открываете? – Рейнджер, стоящий на ступеньках спиной к двери, выкинул в снег «бычок» и начал поворачиваться. Не колеблясь, я ударил его ножом в шею и оттащил труп в сторону. Вслед за мной выскочил Макс и завертелся из стороны в сторону, выискивая цель. Никого.
– Ключи здесь, – заглянул внутрь стоящей посреди двора пассажирской «газели» Ветрицкий.
– Кто водить умеет?
– Я, – отозвался Макс.
– Снимай с трупа камуфляж и ушанку. – Я зачерпнул снег и затёр капли крови, заляпавшие крыльцо. Потом открыл дверь и через заднюю дверь запихнул Жана в машину. Внутри вдоль стенок стояли две металлические скамьи. Жёстко, но комфорт сейчас не главное. – На машине поедем.
– Трупы нам ни к чему, – передразнил меня Макс, брезгливо стягивая с мёртвого рейнджера одежду. – А этот так, совсем чуть-чуть мёртвый. Типа, не считово.
– Это не мент, а рейнджеры теперь от нас всё равно не отстанут. – Я отволок тело к стене и постарался засыпать его снегом. Получилось не очень, будем надеяться на наступающую темноту. Закончив с трупом, залез к Жану и принял у Ветрицкого лежащий на переднем сиденье «кедр». Не признаваться же, что растерялся. – Шевелись ты.
– Здесь граната.
– Давай сюда.
Гранату удалось пристроить в вещмешке.
– Эх, давненько я за баранку не держался! – Накинувший камуфляж поверх полушубка Макс устроился на водительском кресле. – Пора-а в путь-дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю...
– Поехали уже. К воротам дорогу помнишь? – Я надеялся, что в наступивших сумерках сразу разобрать, кто сидит за рулём, рейнджеры не смогут. Нам бы только из села выехать...
– К воротам? Может, через стену перелезем? – предложил Ветрицкий.
– Сигнальные чары сработают, – не открывая глаз, предупредил Жан.
– А что делать будем, если остановят? – По моей просьбе Николай пересел с переднего сиденья к нам назад. Нечего лишний раз светиться.
– Стрелять. – Я проверил «кедр» и, пригнувшись, посмотрел в боковое окошко. Ни черта не разобрать. – Жан, ты нас не прикроешь?
– На меня не рассчитывайте, – закашлялся колдун. – Мне б хоть чуть-чуть оклематься.
– Может, морок навести?
– У ворот такие чары наложены, что любой морок как быку красная тряпка.
– Плохо.
– Чего ж хорошего.
Мне пришла в голову неплохая идея:
– Макс, слышь, а ты тот тупик, в который мы забрели, найти сможешь?
– Найду.
– Вот и рули туда.
Как ни странно, тупичок Макс нашёл, даже ни разу не заплутав. Он задом направил «газель» в проулок, немного отъехал от дороги и заглушил мотор. Неплохо. Вряд ли кто сюда забредёт по своим делам, а с дороги машину не видно – нас прикрывал высокий забор.
– Ждите. – Я выскочил наружу, вышел на дорогу и огляделся. Память не подвела, крыша нужного мне сруба торчала на соседней улице. Ещё бы хозяин дома был. Стараясь держаться подальше от заборов и не раздражать цепных псов, я миновал несколько домов и свернул на перекрёстке. На улице никого. Надеюсь, в окно никто не палит. Пробираясь по высокой куче мусора и облитого помоями снега, пролез в узкую щель между двумя заборами. Ага, окошко светится. Подняв не шибко запачканный мусором комок смерзшегося снега, я прицелился и метнул в окно. Угодив в раму, он отлетел в сторону. Теперь ждать. Через пару минут на пороге появился хозяин, левой рукой запахнул полу шубы, настороженно огляделся и, пряча за спиной ППШ, направился через огород к забору.
– Кого принесло? – Дуло ППШ уставилось на забор.
– Я это, Слава. – Снятый с предохранителя ПМ был зажат у меня в руке.
– Лёд? – Закинув ППШ за спину, Слава быстро зыркнул по сторонам и расстегнул ширинку. Конспиратор хренов.
– Он самый. – А вот я пистолет убирать не спешил.
– Ты какого ... здесь делаешь? Жить надоело?
– Так получилось. – Я переступил с ноги на ногу. – А что?
– Всех, кто с Патрулём работал, какая-то сука сдала. – Слава закончил свои дела и закурил.
– Ты не с Патрулем, ты с нами работаешь, – отрезал я. С нами – это со мной и с Шуриком Ермоловым. Когда мы одно время таскались на север, то обратно тащили много чего интересного, а часто и незаконного. В Форт с такими вещами соваться не стоит, вот и понадобился человек, через которого это самое незаконное, но от этого не менее ценное можно было сбыть. В этом отношении Слава был незаменим. За соответствующие комиссионные он мог сбыть что угодно. И что характерно, ни разу не подвёл.
– Когда в трудотряд отправят, мне от этого легче будет? Тебя хоть никто не видел?
– Нет. Нам из села убраться нужно, есть варианты? – Слушать его жалобы не было ни времени, ни желания.
– Какие варианты? Менты с рейнджерами спелись, перекрыто всё, – сплюнул Слава. – А после сегодняшнего шухера хоть вообще лавочку закрывай.
– А что случилось?
– А то ты не знаешь. – Слава выкинул «бычок». – Три трупа случилось. Ещё двое тяжёлых в больнице.
– Понятно, – протянул я, скрывая удивление. Что, получается, Ворон выжил? В любом случае из больницы нам его не вытащить, самим бы убраться. – Так ты поможешь?
– Да не могу я! – сорвался парень. – Не могу! Понимаешь?
– Я всё понимаю, но нам из села надо сваливать.
– Сегодня шишку какую-то ждут. На воротах не до досмотров будет. – Слава развернулся и зашагал к дому. – Удачи.
– И на том спасибо. – Я вылез на улицу и зашагал к машине. Если бы не «газель», к воротам нечего было бы и соваться, а так... так хоть какой-то шанс есть. Посмотрим.
– Ну, и как оно? – Ветрицкий отдал «абакан» Максу и залез в «газель». – Удачно?
– Поехали. – Я с грохотом захлопнул дверцу. – Жми к воротам.
Макс вёл машину осторожно, скорость увеличивал, только проезжая перекрёстки, но болтало на разбитых дорогах просто ужасно. Ему-то там хорошо, а мы на лавках, пожалуй, всё себе поотбивали. Перед самим выездом из села дорога улучшилась, но Макс замедлил ход до скорости черепашьего бега. Правильно, ещё не хватало в какие-нибудь сани врезаться.
